Княжич Юра V
Шрифт:
Огонь не убивает Воду, он рождает её! Потрясающая мысль. Такая мощная, огромная и угловато-громоздкая, что никак не желала укладываться в моей голове.
А музыка, между тем позвала, и я запел снова. Причём, люди на площади начали мне подпевать.
— Du…
— du hast…
— du hast mich…
Простые, но заразительные повторяющиеся слова, под заводящую музыку. И зритель начинал заводиться. Всё озеро зрителей начинало заводиться. И я заводился. Сильнее и сильнее. Никто же не отменял того кайфа, который я испытывал от их внимания. Я упивался этим вниманием.
Даже та грандиозная мысль, так поразившая меня, начала постепенно тускнеть под напором потока этого
До самого конца этой песни я не мог себе ответить на него. Но, честно говоря, не слишком и старался. Я пел! И играл. Я купался во внимании зрителей.
Песня закончилась. Музыка смолкла. Свет погас. Сразу и весь, погрузив площадь с людьми, чьи глаза привыкли к ярким вспышкам и отвыкли от темноты, в непроглядный мрак.
Который, однако, не продлился долго. Ровно столько, сколько понадобилось, чтобы подготовиться к следующей песне.
И у нас в программе под номером два стоял: «Engel». Более медленная и более «тяжёлая» песня.
Сам Тиль, для исполнения её со сцены, на концерте, выходил со здоровенными металлически-механическими крыльями на спине, к которым тянулись шланги с газом и провода с электричеством. Здоровенными и тяжёлыми настолько, что сам Тиль еле-еле мог двигаться с ними и был всё время наклонён вперёд.
Это создавала дополнительную драматичность и надрыв. А уродливость этой конструкции подчёркивала мрачную «тяжесть» песни.
Я… мог бы полностью повторить этот его трюк. Собрать на заказ такие крылья за время подготовки к концерту, не было большой проблемы — мастеров хватало, денег — тоже. Да и физической силы с выносливостью держать нечто подобное на спине в течении исполнения одного трека — мне бы хватило. Я и петь бы с ними смог.
Петь. Но не играть. Гитару пришлось бы отставить в сторону. А я этого не захотел. Да и вообще: я ж не обязан плагиатить всё полностью! Можно же и творчески переработать взятую красивую идею, используя те возможности, силы и средства, которые есть под рукой… и которых не было у Линдемана.
В данном случае — Воду.
Кто мне помешает создать такие же крылья, и даже больше — из Воды? Ответ: никто. Почему, вообще кто-то должен мешать или запрещать? Я — Одарённый, я — Право имею. Дар — суть моя!
Вот я и сделал.
За сценой, специально для меня был установлен здоровенный резервуар с водой, из которого, за время «тёмной паузы», я успел эту воду вытянуть и сформировать из неё крылья за своей спиной. Сложенные, сомкнутые крылья. Такие, как были у Тиля. Только… больше. Намного больше. Меня же не ограничивал вес конструкции — Вода подчинялась мне, и сама держалась в воздухе, совершенно не давя на плечи. А также не останавливала и не мешала крыша над сценой… которой не было. Я мог позволить себе любой размер этого аксессуара. Хоть сразу со всю площадь!
Я остановился на двенадцати метрах в высоту, в «сложенном» состоянии.
Восхищённый слаженный вздох толпы.
Мелодично-загадочный пронзительный свист, его стартовые переливы — синтезатор. Удары по клавишам — снова синтезатор. Снова ударные. Снова гитары. Моя партия…
— Wer zu Lebzeit gut auf Erden
wird nach dem Tod ein Engel werden
den Blick gen Himmel fragst du dann
warum man sie nicht sehen kann…
Дальше в дело вступают нежные голоса девушек, которые оттеняют мою грубость и брутальность. Нежные, мелодичные, вкрадчивые, словно в душу тебе нашёптывающие…
— Erst wenn die Wolken schlafengehn
kann man uns am Himmel sehn
wir haben Angst und sind allein
И
снова грубый мощный мой:— Gott weiss ich will kein Engel sein…
Всё это в сопровождении игры света, теней, вспышек и переключения главного экрана между мной и поющими девушками…
А в голове моей всё тот же вопрос: может ли Вода рождать Огонь? И ответ, снова пробивший, словно молния — да запросто! Вода — это кислород и водород. Газы! Если их разделить — газы. Электролизом или каким иным способом, не важно. Если воду разорвать на кислород и водород, то это уже горючая смесь газов! Для воспламенения которой достаточно и малейшей искры. Или, даже и искра может не потребоваться — реакция способна начаться сама.
То есть, достаточно разорвать часть Воды, чтобы она родила Огонь!.. который тут же, в процессе горения, снова родит Воду, соединив эти газы в её молекулы…
Часть молекул воды разорвать, схватив другими молекулами воды, теми, что стоят рядом. И, ведь это возможно! Физики утверждают, что такой процесс происходит постоянно: молекулы воды ведь электрически нейтральны только в целом, но не геометрически. Так-то у них один конец «положительный», другой «отрицательный», поэтому она так и активна, что является «универсальным растворителем», она облепляет всё, и рвёт любые связи… даже собственные молекулы, если больше рвать нечего…
Круговорот… Противоположности, плавно перетекающие друг в друга. Не конфликтующие, а дополняющие. «Инь-янь», блин!
Мысль настолько меня поразила и захватила, что, находясь на сильнейшем эмоциональном допинге из всеобщего внимания, я не смог сдержаться. Я решил тут же попробовать эту мысль в жизнь воплотить. Тем более, что у Тиля на концерте, из концов его крыльев били факелы горящего газа. Так, чем я хуже?!
И… у меня получилось!
Как раз, в тот момент, когда я по сценарию, должен был распахнуть свои крылья, я их и распахнул! Так распахнул, что они полностью закрыли стоящее за моей спиной здание концертного зала. Здание и экран. Все видели теперь только меня, и больше никого. Всё внимание было полностью моим! Я снова поймал всех.
Ну, подумаешь, что для создания такого эффекта, мне пришлось немного сжульничать, и добавить к исходному, «расчётному» объёму крыльев ещё немножко воды из воздуха? Совсем немножко… икс два или три… ну, может, четыре… Какая разница, когда её вокруг столько, что можно новое море наполнить, достаточно только захотеть и потянуть её на себя — в воздушном океане воды много.
Так вот, я распахнул свои огромные, подсвеченные прожекторами водяные, искрящиеся и переливающиеся крылья, уже заставив этим всех задохнуться от восхищения. Но! Прошло две секунды, которые я дал всем на то, чтобы осознать и проникнуться тем, что они видят, а после… из водяных крыльев забили струи пламени.
Только не из одних лишь концов, а по всей кромке «маховых перьев», создав ещё одни крылья вокруг тех. Огненные и ещё более огромные, чем исходные!
Настолько большие, что, наверное, их было видно чуть ли не из любой точки города…
Но мне было плевать — я кайфовал в тех прожекторах и потоках внимания, которое ловил на себе. Мне сносило крышу от него. Я пел!
— Gott weiss ich will kein Engel sein!
Gott weiss ich will kein Engel sein…
Я опустил взгляд вниз, в тёмное озеро зрителей на площади под моими ногами. Победный взгляд… и он буквально упёрся в глаза Катерины. В до предела распахнутые в немом изумлении глаза Екатерины Васильевны!!! В глаза, в которых плясали отражённые огни. В которых отражались мои огненные крылья. По маленькой яркой копии моих крыльев в каждом глазу…