Княжич Юра V

Смутно знакомый человек, матерился не долго. Пару раз упомянул имя «Борис» в своей экспрессивной речи, потом проскочила ещё относительно цензурная фраза, что-то вроде: «Вот обратно себе его и за…» ну, в общем, «забирай». Хотя, трактовать произнесённое можно было несколькими различными способами. В том числе и довольно анатомически неприятными. Но, в целом, смысловая нагрузка была приблизительно такая.

Затем говоривший человек громко и зло стукнул старомодной трубкой по старомодному телефонному аппарату, стоявшему на его столе, обрывая этот канал связи. Оказывается, всё это время он матерился не просто так, и не сам с собой, а с кем-то на том конце провода.

— Чего ждёшь? — всё ещё раздражённо бросил он кому-то, кто ещё находился в этой комнате.

— Распоряжений, — прозвучал ответ со стороны этого, оказывается, тоже мне достаточно хорошо знакомого человека.

— Каких ещё тебе надо распоряжений? — продолжал злиться Кайзер, а это был именно он, я, наконец, узнал его.

— Что делать с концертом? Что делать с клипами, песнями и альбомами? Что делать с теми, кто на концерте присутствовал? Что делать с самим… объектом? — перечислил вопросы собеседник Кайзера, в котором я опознал того молчаливого Herr-а, который постоянно крутился с Ректором и Сатурминым на наших с ними встречах.

— Что делать, что делать… — проворчал Кайзер. — А что ты можешь сделать? Что предлагаешь? Какие сам видишь варианты?

— Записи концерта изъять. Клипы, песни и альбом запретить. Зрителей с концерта арестовать, разделить на малые группы и принудительно переселить в приграничные области, со стороны, противоположной от России. А объект… устранить. Нам всё равно придётся это делать, как только поступит нота от Наблюдательного Совета, — ровным голосом перечислил Herr из, похоже, какого-то местного аналога «охранки» — это ведь у них такие… профдиформированные мыслительные процессы у всех. Даже не знаю, как их лучше охарактеризовать. Пожалуй, слово «людоедские» подходит лучше всего.

— У тебя завелись лишние Паладины? — изобразил заинтересованность Кайзер. — Ты не говорил. Магистр как раз требует с меня ещё усиление отправить к границе Польши. Я-то всё голову ломаю, где ещё трёх найти, родить или воспитать, а у тебя, оказывается, есть? И ты молчал?

— Эм… mein Fuhrer, я не понимаю… причём тут Паладины?

— Да притом, Verdammte Scheisse! Что слишком короткая у тебя память, Петер. Недели ещё не прошло, как Американцы пытались твой «объект» «устранить»! И? Что у них вышло? Каковы результаты? Что там твоя служба нарыть успела?

— Авкапхуру Куачтемокка вместе с сыновьями и учениками исчез. Город не покидал. Границу не пересекал. В свою страну не возвращался. В здании найдены только мелкие фрагменты старого фамильного алтаря Куачтемокка и несколько фрагментов ритуального обсидианового ножа. В нескольких местах остались следы прокладки кабеля, скорее всего, относившегося к свежим системам видеонаблюдения. Но ни самого оборудования, ни тел, ни одежды, ни их фрагментов обнаружить не удалось, — вытянулся и тут же принялся рапортовать Herr Петер. Говорил он, естественно, по-немецки, но для меня препятствием это не стало — речь, пока ещё, была достаточно бедная и простая, трудностей перевода не вызывала. — Однако, агентурная разведка в самой ЮАИ докладывает, что Куачтемокка, вместе с сыновьями и учениками, на родине признаны мёртвыми.

— Откуда сведенья? — заинтересовался Кайзер. — Надёжно?

— Признание сделано на основе «гибели» личных Артефактов, «пробуждённых» лично Куачтемоккой и его старшими сыновьями. Род Куачтемокка весьма уважаемый и состоятельный, Артефакты у них имелись. И далеко не все из них были привезены сюда.

— Артефакты… да, — подумав, кивнул Кайзер. — Это достаточно весомый повод… Значит, тел или даже фрагментов тел не нашли?

— Не нашли, — подтвердил Herr Петер. — В госпитале поработал Одарённый Воды, минимум Шестой Ступени. У нашей службы в распоряжении сейчас нет Паладина Воды, чтобы он мог разобраться с чтением более тонких следов Стихии. А запрос на привлечение Herra Гогенштауфена к расследованию вы сами отклонили…

— Отклонил. И ты не хуже меня знаешь, почему, — проворчал Кайзер. — Этот старый Pimmel, Магистр мне ficken der Kopf, если я сниму с границы Польши ещё одного Паладина.

— Но расследование не завершено…

— Всё. Завершено. Моё тебе на то Распоряжение. Дело закрыто.

— Но…

— Слушай, Петер, не зли меня, видишь — и без тебя дёргаюсь… Что ты ещё собрался там искать? И так всё кристально прозрачно. Даже больше, чем кристально. У «объекта», как ты эту ficken der Kopf называешь, в прикрытии находятся минимум трое Богатырей и один Пестун Воды. Которых, кстати, твоя служба проворонила! И до сих пор выявить не в состоянии!

— Виноват, mein Fuhrer!

— Американцы попытались «объект» захватить или устранить… с нашего негласного разрешения, между прочим. Или ты считаешь меня идиотом, который поверил во внезапно появившееся острое желание целого Рода Авкапхуру открыть свой бизнес именно в Берлине, именно тогда, когда сюда прибыл Княжич, унизивший и нанёсший оскорбление именно этому Авкапхуру в Петрограде?

— Никак нет, mein Fuhrer!

— А следовало бы! — наставительно погрозил тому пальцем Кайзер. — В сложившихся обстоятельствах мне безопаснее выглядеть наивным идиотом, чем хитрецом, который знал о готовящемся покушении. Надеюсь, ты меня понял?

— Так точно, Ваше Императорское Величество! Вы — слепой идиот. Вы ничего не видели и ни о чём не догадывались. А моя служба проявила некомпетентность, не доработала и вовремя не поставила Вас в известность.

— Именно так, — поморщившись, кивнул Кайзер. — Так к чему я? К тому, что американцы попытались «устранить» твой «объект». В результате, в следующие полчаса у Америки стало на одного Одарённого Седьмой Ступени, одного Шестой Ступени и троих Пятой Ступени меньше. Причём, так качественно стало, что теперь и следов не найдёшь. И предъявить некому. Вот я тебя и спрашиваю, Петер: у тебя есть минимум три лишних Паладина, жизнью которых ты готов рискнуть, пытаясь повторить подвиг американцев?

— Никак нет, mein Fuhrer. У меня даже одного «лишнего» Паладина нет, Вы всех забрали в Польшу.

— Вот и Halt die Fotze! «Устранять» он собрался… «устранялка» ещё не выросла с такими людьми связываться…

— Но, какие тогда будут указания?

— Никаких. Я уже обо всём договорился с Борисом. Эту ficken der Kopf я отправляю ему обратно. Первым же рейсом, в Петроград. Пусть сам с ним разбирается и перед Наблюдательным Советом отчитывается. Германия не при делах. Это не наша проблема.

— Так точно, mein Fuhrer!

— А концерт… знаешь, аккуратно изыми все записи с него. И в мой личный архив. В прессе никакого шума. Был такой концерт. Прошёл успешно. Без срывов. Зрителям понравилось. И всё. Больше ни слова о том, что там этот Arschloch творил. Понял?

— Так точно. Но, что тогда с клипами и песнями? Снять с ротации?

— Нет, — поморщился Кайзер. — Клипы, песни и альбомы оставь. Пусть дочка порадуется…

А дальше я проснулся уже дома в квартире писателя.