Княжич Юра

— Предоставлен отправителем пакета, — ничуть не смутился такому моему вопросу собеседник. Спрашивать: «А у него откуда?», было бы проявлением глупости. Хоть и очень хотелось. Но подобный вопрос, в подобной обстановке, выставил бы меня в не лучшем свете перед шедшей рядом спутницей. О чем следовало помнить. — Нам доставить пакет к вам домой? В какое время вам будет удобно?

Я снова нахмурился. Потом оглянулся по сторонам, сам не очень понимая, что именно выискивая. Но домой приглашать кого-либо желания у меня точно не было. Свежи ещё были воспоминания о Маверике.

Взгляд зацепился за большой торговый центр ниже по улице. Почему-то подумалось, что в достаточно людном общественном месте, где ходят патрули полиции, встречаться с этим неизвестным будет безопаснее, чем в моём тихом «спальном» районе. Глупо, наверное, но более осмысленных идей всё равно не было.

— Сейчас, — решил слегка принаглеть я, заодно проверяя серьёзность намерений собеседника. — В кафе «Латина», — прочитал одну из вывесок на том здании. — В торговом центре «Фестиваль». Устроит?

— Курьер сможет подъехать в течение десяти минут, — последовал ответ практически без задержки. — Хорошего вам вечера, — и вызов завершился.

— Кто это был? — сочла возможным полюбопытствовать, после того как посмотрела на мои сошедшиеся у переносицы брови, Алина.

— Фельдъегерская служба, — не нашёл необходимым скрывать от неё я. — У них какой-то пакет для меня.

— Оу, — показала свою вежливую заинтересованность она. — И ты назначил встречу в том кафе? — посмотрела в сторону торгового центра девочка.

— Да, через десять минут, — подтвердил, что она всё поняла и сложила правильно, я. — Пойдём?

— Ну, пошли, составлю тебе компанию, — улыбнулась она.

И мы действительно пошли. Благо, от дверей студии звукозаписи, до дверей ТРЦ было метров сто двадцать — сто пятьдесят от силы. Собственно, именно поэтому, мой взгляд за него и зацепился. Шести минут нам хватило, чтобы добраться до входа, войти, подняться на второй этаж и занять хороший столик у самого панорамного окна, выходящего наружу. Милютина, видимо, в этом месте бывала не первый раз, так как прекрасно ориентировалась и в планировке здания, и в расположении заведений с магазинчиками, и в меню кафешки. Она не стала даже заглядывать в бумажный вариант, а сразу заказала себе «Греческий» салатик и стакан цитрусового фреша.

Я не настолько хорошо разбирался в местной кухне и не имел к ней особого доверия, поэтому заказал себе только бутылочку негазированной воды — тоже, конечно, довольно сомнительное решение, ведь кто знает, каких именно солей и в каких количествах в неё намешали, чтобы «минерализировать», но… что в одном, что в другом мире, полностью доверять вообще ничему нельзя. Нет никакой гарантии полной чистоты продуктов или воды.

Не заказать вообще ничего, я счёл несколько неловким, что ли? Чисто моральная заморочка.

Однако, те, кто мне звонил, оказались весьма пунктуальны — ровно через две минуты, после того, как мы с Алиной расположились за своим столиком в ожидании наших заказов, как возле дверей торгового центра, которые нам с нашей позиции было прекрасно видно, остановился примечательной раскраски микроавтобус: тёмно-синий, почти чёрный, с белой полосой вдоль кузова, пересекающей все двери и двумя параллельными короткими толстыми полосами на «морде», идущими сверху вниз. Ещё над боковой параллельной земле полосой красовался какой-то некрупный светлый герб. Какой именно, разглядеть было трудновато, но, что это не эмблемка, не логотип, а именно герб, можно было судить однозначно. Ещё была белая надпись: «Фельдъегерская служба» над этой полосой.

Очень… повторюсь, примечательная машинка. В мире писателя, на таких «спец связь» ездила — интересная государственная служба-организация, которая занимается много чем, но, в частности, в том числе: особо важные Приказы по воинским частям доставляет, которые по иным каналам передавать запрещено или невозможно. Все работники этой службы, имели свои собственные, не относящиеся к МО погоны, носили оружие и имели право открывать огонь на поражение.

Тот двое молодых людей, которые вышли из микроавтобуса «Фельдъегерской службы» возле дверей ТРЦ, кобуры с пистолетами на поясных ремнях тоже имели. Как и свои особенные, отличающиеся от армейских, погоны на плечах.

Один из них держал в руке опечатанный портфель. Второй двигался налегке. После того, как они вошли в двери ТРЦ, они, само собой, исчезли из нашей области видимости. Но, спустя ещё полторы минуты, уже появились в нашем кафе и, быстро просканировав пространство и посетителей взглядом, направились точно к нашему столику.

— Юрий Петрович? — обратился ко мне тот, который был чуть повыше, постарше, имел на погонах по одной дополнительной «звездочке» (не смогу быстро подобрать слово, чтобы правильно назвать эту выпуклую металлическую геометрическую фигуру) и шёл налегке.

— Да, это я, — из вежливости поднялся я со своего стула ему навстречу. После чего полез в карман за своим паспортом. Достал, показал документ в раскрытом виде, там, где фотография, дождался одобрительного кивка от собеседника, после чего так же, не торопясь, закрыл и убрал обратно.

Второй, молчавший до этого, не прерывая своего молчания, сорвал печать с портфеля, достал из него большой то ли пластиковый, то ли бумажный пакет-конверт, размерами немного больше листа формата А-4, запечатанный сургучом. И какой-то бланк, прикреплённый к планшету в комплекте с привязанной к этому планшету ручкой.

— Получите, распишитесь, — произнёс старший, в то время как младший передал пакет мне и подставил планшет с бланком под подпись.

Упрашивать себя я не заставил: быстренько пробежал глазами в поисках возможных подвохов бланк, содержимое которого оказалось достаточно стандартным для таких документов — простая расписка в получении, после чего поставил свою Княжичевскую красивую роспись: «Долгорукий Ю.». Да-да, она у меня именно такая — длинная, чёткая, да ещё и с красивыми завитушками. Именно такая, какой она бывает у тех, кто редко её где-то ставит… или только недавно её придумал.

Фельдъегерь глянул на бланк, кивнул, убрал его вместе с планшетом обратно в портфель, застегнул его, продел ниточку в специальную прорезь слепка, придавил её пластилином, а старший достал из кармана связку ключей с болтавшейся на ней латунной печатью, которой он, предварительно подышав на неё, примял этот пластилинчик, оставляя на нём свежий ровный номерной оттиск. Причём, оттиск отличался от того, который при вскрытии портфеля, срывал молчаливый. Но, это и понятно: не может опечатанный портфель перемещаться вместе с той печатью, которой он опечатан, когда внутри него хранится важный документ. Вот обратно, без этого документа, уже препожалуйста.