Княжич Юра

Неделя. Между получением приглашения и, собственно, самим визитом, прошла неделя. Что я во время этой недели делал? Жил. Учился. Продолжал совершенствоваться в нотах и вокале…

А что, я разве не говорил? Акцент наших с Алиной занятий в той клубной комнате, постепенно смещался от теории, сухого зазубривания правил нотной «азбуки», к практике: непосредственному их применению — вокалу.

Да, то, что у меня есть, в этом мире и слух, и голос, ещё не означает, что я способен прямо с места в карьер, идти и брать первые места международных музыкальных конкурсов. Даже с моим практически неисчерпаемым багажом неизвестных здесь заведомо хороших песен. К природным данным, к таланту, нужно ещё и умение этот талант грамотно и плодотворно использовать. Не зря ведь говорят, что «успех — это только один процент таланта и девяносто девять процентов труда».

Вот я этот труд и прикладывал. Под руководством девушки, не первый год уже занимавшейся вокалом профессионально.

И, я скажу, это было не просто. В пении столько тонкостей и нюансов, такие разнообразные и утомительные подводящие упражнения…

Но, это вряд ли кому интересно из тех, кто сам чем-то подобным не занимается профессионально. Так что: мы занимались вокалом. Точка.

Возобновил я и занятия по стрельбе. Правда, пришлось уменьшить их частоту до двух раз в неделю. Да ещё и озаботиться гораздо более качественными средствами защиты своего слуха от грохота выстрелов. Ведь он нынче стал для меня весьма важен и… дорогостоящ. Так что, пришлось раскошелиться. Снова.

Что-то, в последнее время, я только и делаю, что раскошеливаюсь и раскошеливаюсь. Какая-то у меня очень уж неэкономная денежно-кредитная политика пошла. Надо бы её как-то ужесточить, что ли, по примеру Сбербанка? Подужаться? Или не надо… Ведь, по сути, же это не траты, это вложения. Инвестиции в будущее. А на инвестиции скупятся лишь дураки и нищие.

Студийная работа над «Стрелой» всё ещё продолжалась. И не стоит удивляться, говорить, что это долго… ни шиша это не долго! Сведение музыкальных дорожек — процесс настолько сложный, трудоёмкий и кропотливый, что он просто не может быть быстрым. Тем более, когда пишется ни одно какое-нибудь гитарное соло, а полноценный многоинструментальный трэк. А мы писали именно такой. Приходилось основательно прорабатывать партию каждого отдельного инструмента: отдельно гитары, отдельно ударные, отдельно струнные, отдельно духовые. А это всё, как выяснилось при более внимательном изучении, у Шклярского в его песнях задействовано! Да ещё и аранжировки у него постоянно разные. Практически все по-своему удачные, и на какой именно стоит остановиться — тоже ещё тот вопросик, который приходилось решать уже лично мне, ни на кого больше не надеясь, так как слышать же их и сравнивать мог только я сам…

Вот ведь! Таким макаром, то, что казалось простым и ненапряжным делом: бессовестный и бесстыжий плагиат песни из «инфополя» одного мира в «инфополе» другого, приобретает всё больше и больше черт настоящей тяжёлой работы, пожирающей силы, внимание и время. Ещё и творческого подхода требующей!

Однако, неделя прошла. Прошла в обоих мирах… эм, хотя, нет. Не правда. В мире писателя ещё не прошла. Как же так, мог бы кто-то спросить. Ведь, эти миры же живут параллельно! Ан, нет!

И дело оказалось куда глубже и запутанней простой «линейной» разницы в точках отсчёта. То есть, в том, что у писателя в момент начала всей этой истории была осень, а у Княжича лето. Всё было сложнее.

Я ведь уже упоминал, что в писательском мире, затеял поездку с семьёй на море? Упоминал. И совсем недавно. Так вот, её время, время этой поездки, пришло. Двадцать девятое декабря, вечер, старт движения. Сначала на ж/д вокзал, там на один проходящий поезд, потом пересадка в Саратове на другой… колгота, суета, толкотня, нервы. Особенно, с учётом двоих детей.

Хотя, всё равно, безмерно легче и приятнее тех моих прежних поездок, которые совершались не по желанию, а по приказу, с теми бесконечно медленными и бесконечно «синими» вагонами вряд ли вообще что-то может сравниться… Но, не о том речь. Не о том я хотел сказать.

Путешествие длинной в двое суток началось. А, что вообще можно делать в поезде? Вариант — пить, даже не рассматриваем! Что тогда остаётся? Есть, смотреть в окно, читать, решать кроссворды, играть в карты… и спать.

Ну, у меня было ещё одно занятие, могущее составить здоровую конкуренцию первым перечисленным, просто в силу моей профессии — писать. В этом ведь большое преимущество писателя — в том, что он, по сути своей, является квинтэссенцией фрилансера. То есть, может работать где угодно, откуда угодно и в практически любых условиях. Писать же можно и без интернета, и даже без электричества, в любой точке мира. Единственное — нужны хотя бы редкие возможности «выйти на связь», чтобы быстренько забросить наработанный материал в сеть, туда, где его смогут прочесть. Ну или в издательство. Но в работе с издательствами я сильно разочаровался после того, как один раз с ними связался. Да — мою книгу напечатали. Да — я смог подержать её в руках. Да — смог похвалиться ей перед близкими и знакомыми. Но, на этом всё. Всё, что я получил за неё в денежном плане: это двадцать восемь тысяч рублей. И отнюдь не Княжеских, а вполне себе «деревянных», писательских. Роялти за тираж в две тысячи экземпляров. Однократный. Да ещё и права на эту книжку потерял, так до сих пор и не получив их обратно из-за крайне хитрой пролонгации их раз в три года…

Тфу! Опять отвлёкся. В общем, в поезде, для меня есть два основных занятия: писать книги и спать.

Сколько раз, в обычном режиме, обычный человек поспит за двое суток? Два раза — это ж логично, да? А те же двое суток, но в поезде? Вот именно: раза в три больше! И самое интересное: в мире писателя, я закрывал глаза на час-полтора-два, а в мире Княжича, проходил целый день! Каждый раз!

Не знаю, как это объяснить. Да и можно ли это объяснить хоть как-нибудь? Просто, у меня это было так. И факт это слал в пешее эротическое любую «линейность» закономерностей течения двух этих временных потоков. Время в двух этих мирах не зависело ни от чего больше, кроме меня — единственной точки их пересечения.

В общем, в результате всего этого, в одном мире я ехал к портному забирать свой костюм, а в другом только ещё выходил из поезда в Адлере. Точнее, в Сириусе — одной из его «городских территорий». Тащил вещи к заранее забронированному номеру в мини-отеле «Galla», одному из тех многих, коими буквально набит посёлок «Мирный», давно ставший составной частью территории Сириус. И готовился встречать Новый Год.

Расплатившись с портным, я удостоился права (или чести) получить от него визитку с разрешением (или, всё же, рекомендацией?) заходить и обращаться ещё. И это действительно много стоило, с учетом того, что приехал я нынче один, без Милютиной — моего прошлого «пропуска» и «рекомендации». Да ещё и на такси, а не на красивой тонированной красной машинке. Эта врученная мне визитка означала одно — меня признали в этом круге. Как минимум, на меня готовы ставить. Бесперспективного выскочку-однодневку не стали бы приглашать ещё. Да — поулыбались бы вежливо профессионально и дежурно, да — пожелали бы доброго пути. Возможно, напоследок, попросили бы передавать привет и наилучшие пожелания старшему Милютину, если его увижу. Но ни о какой визитке и речи бы не шло. Ремесленники такого уровня умеют себя уважать. Умеют пользоваться своим положением. И умеют поддерживать дефицит на свои слуги, который и делает их такими востребованными и успешными. Ремесленники, вроде этого портного, вовсе не стремятся расширять свою клиентуру — им это уже просто не нужно. И даже вредно для бизнеса. Ведь именно эксклюзивностью услуги и определяется их уровень. Каждая визитка такого человека вполне правомерно может быть приравнена к билету в высокое общество (высшее, напомню, здесь — это Дворяне-Одарённые. Туда — пропуск, это Дар, и более ничто иное). И мне такую визитку дали.

И, если я теперь, этой визиткой, хотя бы раз, сам, за свои деньги, не воспользуюсь… то, считай, захлопнул перед собой дверь в финансовую и деловую элиту города. Такой вот лёгкий, ничего не значащий, но крайне обязывающий жест-подарок. Да уж… Где бы ещё теперь денег взять, чтобы эту дверь не захлопнулась… и надо ли мне вообще туда?

* * *

Наверное, я не джентльмен. И совсем уж не Рыцарь или Принц на белом коне. В первую очередь, из-за отсутствия этого самого «коня». Хоть бы и железного. Ведь, за правильным кавалером дама не заезжает. А за мной заехала.

Да — к назначенному времени, к моему дому подъехала знакомая уже машина и знакомый уже мне молчаливый водитель открыл передо мной заднюю пассажирскую дверь этой машины, пропуская и приглашая садиться внутрь. Туда, где уже сидела шестнадцатилетняя красавица в красном вечернем платье.

Сколько могло стоить это платье, мне даже прикидывать не хотелось, после-то той суммы, что я только что сам оставил у портного. Про украшения на шее, в ушах и на пальцах девушки, я уж и вовсе молчу. Однако, ей шло. Не создавалось впечатления перебора, нуворишского выпендрёжа или дорвавшейся до денег деревни. Всё было «скромно», не броско, в тему и, как и должно, не отвлекало внимания от самой девушки, а лишь подчёркивало её красоту и элегантность… что стоит ещё дороже пошлой аляповатой роскоши. Что ж, слово «стиль» ей не чуждо.

Хотелось верить, что сам я выгляжу не хуже. Пусть и без украшений. То есть, совсем без них: ни дорогих часов, ни золотых перстней или колец, ни драгоценной булавки на галстуке, ни какого-то значка в петлице. Не считать же за украшение мой фитнес-браслет? Это вещь не статусная, а исключительно функциональная. Для меня. Как для других — не знаю. А так: у меня даже кожаного бумажника-портмоне не имеется — не ношу я таких вещей. Все мои финансы прекрасно в телефоне умещаются. Телефон, правда… довольно статусный. Я таких ещё ни у кого, кроме Князя и членов Княжеской семьи не видел. Но — нельзя считать телефон украшением?