Князю Тьмы (не) отказывают

Мысли оборвались. Ведь Люцифер впился в ее губы жадным поцелуем, заставляя забыть обо всем.

Глава 20

От страстного поцелуя перехватило дыхание. Люцифер буквально атаковал губы Элизы. Дерзко, властно, ненасытно. Только и осталось, что поддаться этому напору. Она ответила, ловя губы Люцифера своими, упиваясь тем, что сейчас оба — одинаково зависимы друг от друга. Пальцы зарылись в его темные волосы, взъерошивая шелковистые пряди. Только бы не отпустить ни на миллиметр.

Напоследок Люцифер слегка прикусил нижнюю губу Элизы, словно в наказание. Она рвано выдохнула, а он наклонил голову к ее шее. Горячее дыхание и такой же поцелуй, прошивающий тело возбуждением, как током.

— Ты должна беречь себя, — прошептал Люцифер, задевая губами чувствительную кожу. — Это приказ.

— Я больше тебе не подчиняюсь… — хрипловатый от возбуждения голос сорвался. — Приказывай своему ангелочку.

Упрямясь из последних сил, Элиза все-таки изогнулась навстречу поцелуям. Пальцы смяли простынь. Люцифер едва слышно выдохнул на ухо:

— Она мне не нужна, Элиза…

В воздухе повисла недосказанность, и до одури захотелось спросить: «А я? Я тебе нужна?»

Гордость не позволила.

А потом руки Люцифера скользнули по телу так уверенно, что забылось все. Осталось только желание. Элиза прогнулась навстречу, проводя ладонями по широким плечам. Новый поцелуй в шею — и пальцы лихорадочно сжались на воротнике, а с губ слетел сладкий вздох. Голова закружилась уже не от слабости — от возбуждения.

Люцифер спустился к ключицам, и горячие губы стали обжигать каждый сантиметр кожи. Элиза поспешно расстегнула верхние пуговицы на черной рубашке. Движения стали немного неуклюжими.

— Ты же еще слаба, — дразняще усмехнулся Люцифер.

Элиза бросила на него одновременно злой и азартный взгляд. Пальцы смяли тонкую ткань, дергая со всей силы. Короткий треск — и отлетевшие пуговицы скатились по простыни. Элиза торопливо спустила рубашку по плечам Люцифера. А он прижал к себе, находя застежку на платье. Разгоряченные тела оказались невероятно близко. Элиза прикрыла глаза, жадно вдыхая аромат одеколона. И показалось, что только вчера Люцифер забрал из подземелий.

Он опрокинул обратно на постель. Платье отправилось куда-то на пол, оставляя в одном черном кружевном белье. Люцифер окинул взглядом. Собственнически. Бесстыдно. Обычно холодные серые глаза блеснули, а зрачки хищно расширились.

Люцифер склонился сверху. От его полуобнаженного тела веяло жаром. Сильные ладони скользили по телу Элизы, заставляя млеть от каждого прикосновения. И слегка вздрагивать от поцелуев, обжигающих кожу особенно чувствительно, словно Люцифер уже изучил все слабые места.

— Ничего не изменилось, — с легким торжеством шептал он. — Ты ждала меня. Ждала, что вернусь за тобой. Ты все еще хочешь мне покориться. Как и всегда.

В любой другой момент Элиза вспылила бы. А сейчас Люцифер накрыл ладонью ее грудь. Она напряглась от возбуждения, став чувствительной до предела. Элиза даже упустила момент, когда ловкие пальцы подцепили застежку бюстгальтера. Только поняла, что черные кружева полетели прочь.

— Неправда, — почти всхлипом сорвалось с губ.

Люцифер ухватил за подбородок, заставляя посмотреть в лицо. Пришлось приподнять ресницы. Хотя взгляд уже помутнел.

— Врешь, — отрезал Люцифер. — Как и про своего смертного.

Он накрыл губы Элизы своими, будто выпивая до капли всю волю. Воздуха перестало хватать. Мысли помутились. Остались только его губы, горячие и ненасытные. Люцифер властно запустил пальцы в волосы, другой рукой прижимая ближе за талию. Так крепко, словно боялся дать и сантиметр свободы. Кончик языка томно прошелся по губам Элизы, после врываясь внутрь, вовлекая в пламенный танец. Она поддалась. Только в голове продолжили звучать слова Люцифера. Такие расчетливые.

Когда губы разомкнулись, Элиза прошептала сквозь сбившееся дыхание:

— Дэвид… Его зовут Дэвид.

Прозвучало так страстно, что Люцифер на миг отпрянул. В глазах вспыхнула ревность.

Элиза едва сдержала злорадную усмешку. А в голове промелькнуло: «Не только ты умеешь делать больно, милый».

Тот момент, когда Люцифер замер, показался бесконечным. В глазах — сплошное безумие, дыхание — рваное и горячее. Лицо ожесточилось, а пальцы поджались, будто в желании стиснуть чью-то шею.

На секунду Элизе стало страшно. По губам Люцифера скользнула злая усмешка.

— Значит, я сделаю так, чтобы ты забыла его имя, — резко бросил он, расстегивая ремень на брюках. — И свое собственное заодно.

Элиза оцепенела от взгляда, полного угрозы и желания. Он сковал прочнее любых оков: по телу растеклась горячая слабость, как от самого крепкого адского алкоголя.

Люцифер быстро сбросил брюки, снова нависая сверху. Едва губы встретились снова, Элиза поняла: пощады не будет. Отступить уже не получится. Слишком жестким и пламенным стал поцелуй.

Люцифер терзал ее губы почти до боли, а его руки бесстыдно скользили по обнаженной коже. Казалось, горячие ладони вспоминали каждый изгиб, то сминая грудь, то скользя по талии и бедрам, то сжимая ягодицы.

Тело плавилось от желания. Элиза едва могла сдержаться, чтобы не стонать сквозь поцелуй. Она проводила ладонями по плечам и мускулистой груди Люцифера, как никогда понимая, насколько скучала. Просто по этой возможности прикоснуться к благородно бледной коже. Просто по жару его тела.

Люцифер спустился жаркими поцелуями по шее Элизы. Почувствовав, что на коже вот-вот останется след, она изогнулась навстречу с тихим стоном.

— Ты — моя, — от шепота в шею по коже побежали горячие мурашки.

«Моя», — в каждом прикосновении. В том, как Люцифер спустился поцелуями к груди. В том, как накрыл одну ладонью, а вторую — губами. В том, как пальцы и язык начали дразнить затвердевшие соски одновременно, синхронно. В том, как, когда Элиза застонала от нетерпения, рука Люцифера скользнула вниз по животу. Медленно, уверенно, заставляя изнывать в предвкушении.

Очередной стон подействовал, как кровь — на хищника. Люцифер набросился на Элизу нетерпеливо, дико. Так, словно ждал этого все полтора года. Его руки властно легли на ее бедра, и он проник в нее с низким рычащим стоном.

Она подалась навстречу, цепляясь пальцами за широкую спину. Голова запрокинулась, и волосы разметались. С приоткрытых губ — стон за стоном. Все более протяжные и сладкие с каждым резким движением, с каждым глубоким толчком. Элиза обвила бедра Люцифера ногами, подчиняясь его ритму. Яростному, пламенному, заставляющему задыхаться от подступающего наслаждения.