Кодекс Крови. Книга ХIV

«Демоны вас задери», — выругался Джованни, убивать кого-то респектабельного в порту не входило в его планы, чтобы не привлечь к себе внимания. Потому маг смерти нанял экипаж на день и попросил отвезти его в самый злачный район города и там подождать полчаса, пока господин прогуляется в переулок.

Возница сперва понял его неправильно, осторожно заметив:

— Так зачем так далеко? Клозеты, чай, и на аэровокзале есть.

— Вези, куда сказано! — коротко рыкнул Джованни, когда с трудом разобрал смысл фразы.

Тот больше инициативы не проявлял, выполняя безукоризненно все требования нанимателя, справедливо считая, что присказку «Молчание — золото!» явно придумали возницы, ведь чем меньше слов скажешь поперёк, тем больше заработаешь.

Куда его привезли, Джованни даже не спрашивал. Он вышел из экипажа и свернул в ближайший же переулок, загаженный отбросами из ближайшей подвальной забегаловки.

«То, что нужно! — обрадовался маг смерти. — Ждём!»

Ждать пришлось недолго, Джованни даже не успел прогулочным шагом пройтись до конца переулка, как ему с двух сторон уже перекрыли выходы.

— Мы привештвуем, што гошподин хороший решил жанятьшя благотворительноштью! — зашепелявил громила, держащий в руках махонький огненный шар для устрашения своей жертвы.

— Господин голоден, — обрадованно улыбнулся Джованни. Он и не рассчитывал найти в этой дыре кого-то одарённого. — И ты будешь моим завтраком!

Улыбка жертвы громиле не понравилась, но сделать он уже ничего не успел. Господин исчез, растворившись в полумраке переулка, а дальше свет померк в глазах громилы, и жизнь покинула его, подпитывая одного безумно голодного мага смерти.

Остальные разбойники попробовали наброситься скопом на переставшую быть беззащитной жертву, но та снова растворилась в тенях, а через несколько секунд на грязную мостовую упало ещё одно выпитое безжизненное тело.

Этого хватило, чтобы все остальные грабители разбежались в разные стороны, словно крысы из-под мусорного контейнера.

Джованни не стал их догонять. Двух жизней ему вполне хватило, чтобы вновь чувствовать себя живым и сытым. Дальше началась рутинная работа. Сняв номер в гостинице, маг приступил к сбору информации о своей цели. В ход пошли библиотеки, газеты и даже официальные гербовые справочники родов.

В газетах писали разное. Во что-то совершенно не верилось, как, например, в одиночное закрытие прорывов изнанки шестого уровня, а вот в заметку о получении графского титула верилось гораздо больше. Катание на дирижабле, реки игристых и не только напитков, фейерверки над северной столицей — так отдыхать умеют только русские. С размахом.

Джованни плохо представлял себе нечто подобное у них в Пьемонте. Нет, Италия тоже славилась разгулом, но этот разгул был спрятан за ширмой мнимой благопристойности. Так открыто у них не блудили и в газетах это напоказ не выставляли. Чревато. Возможно, ещё и потому, что Франция с её демоновой революцией была к Пьемонту гораздо ближе, чем к России. Потому столь бурные гуляния аристо могли вызвать не менее бурную реакцию у обычных людей. Вот местная знать и старалась не будить зверя революции на своих землях.

В гербовнике Джованни отыскал информацию про исконные земли и родовитость Комариных. Разглядывая на карте местонахождения вотчины графа, Джованни удивился. А ведь Пьемонт и ненамного больше будет этих вотчин. Но только Пьемонт населяло больше четырёх десятков семей, а болотами и лесами Комарины владели единолично.

«Кто же ты такой, граф Комарин? — задавался вопросом Джованни. — Роду всего три сотни лет, а уже и титул, и земли, и собственный дирижабль!»

Последнее было безумно дорогой игрушкой, особенно такой, какой был у Комарина. Об этом, кстати, Джованни тоже нашёл заметку в газете, где говорилось, что графу дирижабль достался в благодарность за предотвращение переворота в Японской империи.

Магу пришлось дважды перечитать заметку.

«Если жизнь графа оценили в пять миллионов, могли ли жизнь императора или его наследника оценить в шестьдесят-семьдесят миллионов?» — задумался Джованни. По всему выходило, что примерно так они и стоили.

И ведь граф, как верный подданый, предал аппарат на баланс Министерства обороны.

«Идиот, что ли? — в сердцах воскликнул маг, но тут же вспомнил, что Комарин — военный и не раз закрывал прорывы изнанки. Пришло осознание, что такую игрушку прикарманить графу попросту не дала императорская семья. — Вероятно, не оставили выбора. Хотя… Дирижабль ведь по итогу закрепили за его родом, и возит он его по личным делам за границу. Так что не такой уж и идиот. Нашёл, как выкрутиться».

Интересовался маг смерти и рангом силы противника. Информация разнилась и точных данных найти не удалось. Разбег же между четвёртым и седьмым уровнями был слишком велик. Да ещё и специализация мутная какая-то. Комарины, судя по фамилии, должны были иметь схожие возможности с Занзара, но указывалось, что граф — печатник, научившийся собственной кровью закрывать прорывы изнанки.

«А ведь неплохая способность. Здесь императорская семья пошла по пути приручения магов крови, а не их уничтожения. Вон, и к службе пристроили, и земель дали. Только, видимо, проблемных, чтоб уж или сдохли на службе родине, или вычистили гнилое место. Что ж, посетим графа с визитом. Надо бы посмотреть, как его охраняют».

* * *

Империя Сашари

Попытка номер два. В этот раз я решил появиться перед племенными братьями не в человеческом облике, а в змеином. К тому же животный облик имел гораздо большие шансы на произведение нужного эффекта.

Совет стараниями Тайпаны проходил не в пещере под землёй, где её когда-то хотели сделать наложницей, а на поверхности в пределах одного из безопасных оазисов. Таковых по Великой Пустыне было разбросано великое множество. Основной закон песков же гласил: «У воды пустынники забывают о своих распрях».

Символично. Посмотрим, сработает ли он и сейчас.

Рядом с небольшим пресноводным озерцом, окружённым пальмами и невысокими колючими кустами, был разбит алый с золотой росписью шатёр, где сейчас восседало практически полсотни человек. Их я слышал благодаря току крови и биению сердец. Чуть в стороне на расстоянии ста метров располагались маленькие тканевые палатки воинов сопровождения. Путешествовать по пустыне малыми группами — идиотизм, а племенными братьями идиоты не становились.

Я смотрел на совет племенных братьев глазами Тайпаны. Та умело вела разговор, возвращая всех к преданиям старины глубокой и легенде о возрождении Великих Змеев. Первым шагом предсказания было прекращение прорывов изнанки.

— Два десятка лет мы жили в мире, в наш мир перестали просачиваться враги, и даже равнинники и горцы перестали разбойничать на границе с пустыней, — степенно вещал лже-Рахус в лице Тайпаны.

— Всё твоими стараниями и деяниями, — склоняли головы в знак уважения племенные братья.

— Я не зря пропадал годами в сердце пустыни. Мне было откровение. Возвращение Великих уже началось.

Племенные братья зашумели, послышались выкрики недоверия. Их, кстати, стало меньше, чем я помнил.