Кодекс Крови. Книга ХVII

«Ничего не понял, — честно признался я. — Покажи!»

И сестра открыла часть воспоминаний о только что произошедших событиях.

Два дирижабля неспешно пришвартовались к двум наспех восстановленным причальным мачтам. Охрана рода делла Ровере оцепила лётное поле, обеспечивая безопасность столь высокопоставленным гостям. Первыми стали выгружаться Гепардеви. Абдул-Азиз, кажется, слишком буквально принял мои слова о маскараде.

Когда он заявил, что будет как принц Персии, я и подумать не мог, что он заявится на бал верхом на своей ездовой кисе. Ну, а что за принц без свиты? Его гвардия с жилетками на голый торс, парными саблями и шароварами сопровождала принца на кисах размера поскромнее.

Кто же знал, что мои тоже решат появиться с фантазией?

Кирана с Ксандром решили прибыть в образах Снежной королевы и Кая, в честь истории, где северная магичка влюбилась в мальчика, инициировала ему магию льда и правила вместе с ним во фьордах.

Ну и Ксандр решил прокатить свою даму сердца не на оленях, а на ледяных гончих. Как красиво взбирались кошки по обшивке дирижаблей, спасаясь от ледяных псов, как те и другие обменивались ледяной и огненной магией… Бедный воздушный порт Мантуи уже морально готовился к полному уничтожению, но Ксандр взял под контроль животные инстинкты своей стаи.

Абдул-Азиза успокаивать, правда, пришлось лично Киране, но, хвала Великой Матери Крови, инцидент был исчерпан.

«Как-то так, — отчиталась сестра, — через час будем. Успокой там главу магистрата. Мы и не повредили ничего. Почти».

«Андрей, а вы-то почему не вмешались?» — спросил я у принца.

«Не забывай, что я всё же представитель династии Кречетов. Мне попросту было любо дорого видеть, как Гепардеви гоняют словно кошек шелудивых. Да и Кирана с Ксандром, очевидно, брали верх. Так что не смогли отказать себе в удовольствии понаблюдать».

«Вы то в каких костюмах будете?»

«Узнаешь!» — хмыкнул принц.

Я же из уважения решил не просматривать память его крови, чтобы не портить им сюрприз.

Пока я беседовал с сестрой и принцем, глава магистрата белел прямо на глазах. Пот крупными каплями катился у него из-под маски, но вельможа не решался уйти, не попрощавшись.

— Дон Чезаро, нет нужды спешить в воздушный порт, — мягко успокоил я его. — Ситуация нормализовалась. Все живы и ничего не испорчено, почти.

Делла Ровере дёрнулся, словно от удара, и отшатнулся от меня. В этот момент у него затрезвонил мобилет. Чей-то суетливый голос доложил обстановку, видимо, весьма сходную с той, что я озвучил.

Отключив аппарат, дон Чезаре обернулся в мою сторону, но мне стало резко не до него, ведь земля под ногами содрогнулась.

Одновременно с этим пришло сообщение от Агафьи:

«Нашлись-таки смертники, решившиеся напасть на нас. Мы в парке. Девица от души шарахнула магией смерти, но им хоть бы хны».

«Странно, у нас ничего, кроме дрожи земли не было».

«Защита палаццо всё впитала, как губка. Есть подозрения, с кем имеем дело?»

Спокойствие в голосе баронессы намекало, что помощь им не требуется, но я решил всё же уточнить:

«Французы, скорее всего. Берём живыми, если получится! Помощь нужна?»

«Шутишь? — хмыкнула вампирша. — Уж с группой захвата лягушатников я как-то справлюсь! Можешь полюбоваться со стены за представлением».

— Вы так и не сказали, откуда у вас информация, — вернул моё внимание к себе делла Ровере, испуганно озирающийся по сторонам. Толчок под ногами он тоже почувствовал, но моё спокойствие воспринял превратно.

— Не только у вас остались осведомители в порту на случай непредвиденных ситуаций, дон Чезаре, — отмахнулся я. — А сейчас уже я прошу меня простить, дела рода требуют моего участия. Вас проводят к гостям.

Я подал сигнал паре кровников, и те мягко, но настойчиво подхватили мага под руки и повели в сторону разыгрываемого представления. Стоило им отвлечь главу магистрата, как я тут же открыл портал на вершину защитной стены вокруг палаццо, чтобы полюбоваться работой вампирши.

Всё-таки Тени — исключительно полезные боевые единицы. Баронессе совместно с сыном понадобилось меньше пяти минут, чтобы сложить посреди парка два десятка магов-боевиков. Заодно и Джованни подпитался после лобзаний с Бланш. Изящно, что и говорить. Никого не убили, но, что называется, всех понадкусывали.

Последним брали командира группы, мага земли шестого-седьмого ранга минимум. Этот умелец умудрился оживить мраморные статуи убиенных на охоте душ и напустить их на наш отряд. Кроме того, парк обзавелся новыми образчиками садово-парковой архитектуры в виде тонких, толщиной в мою руку, пятиметровых шипов. Посреди этой «шкуры дикобраза» за тактическими щитами держал круговую оборону отряд кровников.

Я порталом ушёл к своим, заблаговременно предупредив, чтобы не шандарахнули чем от неожиданности. И уже оттуда открыл портал прямиком в Хмарёво. Пусть уж все французы в одном месте у нас отдыхают.

— Михаил Юрьевич, у нас такого аншлага в казематах давно не было, — хмыкнул Паук, пока французов штабелями укладывали в очередной камере. — Надо бы для граждан республики блокираторов закупать доппартию, если планируются ещё экскурсионные группы.

— Не переживай, завтра, думаю, вернём гостей на историческую родину, — успокоил я командира. — Но партию всё же докупите, мало ли… Китайцы или индусы попрут, те мелкими отрядами не ходят.

— У нас планируется что-то с?..

— Нет, — мотнул я головой. — Так, на всякий случай.

Сгрузив группу захвата в Хмарёво, мы отправились в палаццо дель Те. Переговоры с Легатом Французского легиона Смерти я планировал проводить в собственном кабинете, но стоило мне рассмотреть, что же охраняли вкруговую кровники, и первоначальный план пришлось менять.

Передо мной стояла неповоротливая шестиколёсная телега, запряженная двумя тяжеловозами. Её колёса, обитые толстыми железными ободами, глубоко врезались в землю, оставляя за собой борозды.

На телеге возвышался не то каменный гроб, не то саркофаг. Его поверхность была испещрена рунами, которые словно жили своей собственной жизнью. Они переплетались в сложные узоры, образуя силовые линии, которые, казалось, пульсировали едва уловимым светом. В местах пересечения этих линий были вставлены макры. Меньшая часть из них мерцала тусклым, неестественным светом, в то время как большая уже опустела, истратив свою силу. Между ними сверкали драгоценные камни: рубины, изумруды, сапфиры, но их блеск был холодным, словно они впитали в себя тьму, а не свет.

Крышка саркофага была сделана из отполированного горного хрусталя, но его прозрачность была мутной, словно затянутой пеленой времени. Либо во времена, когда изготавливался это саркофаг, лучше делать попросту не умели. Сквозь слой хрусталя проглядывалась фигура внутри. Это был иссушенный женский труп, облачённый в богатые древние одежды. Ткань когда-то была роскошной, расшитой золотыми нитями и украшенной узорами, но теперь она истлела и покрылась патиной времени. Целыми остались лишь костяные элементы ритуального костюма и украшений. Всё тело Легата покрывали татуировки, каждая из которых казалась частью какого-то ритуала. Длинные косы, сплетённые из тонких, почти невесомых волос, спускались до самых пят. Узловатые пальцы, сжимали в руках посох из кости, отказываясь его выпускать из рук.