Кодекс Крови. Книга ХVII

Маятник всё так же завис напротив Творца техносов.

— А изобретение вашей Системы, вдруг проявившееся в нашей безвладетельной тройке и чуть не уничтожившее океаническую основу всего сущего вместе с развитой цивилизацией — тоже сбитый маршрутный лист?

— Это была грязная внутренняя конкуренция, ошибка, которую мы сами же и исправили. В мир был отправлен реагент, запускающий обратную реакцию. А виновница наказана по всей строгости.

Маятник вернулся к изначальному положению в центре.

Творец, казалось, насмехался над обвинительницей, но Смерть не отступала.

— Ещё скажите, что это не ваш остров сманивал из владетельной тройки Крови всех последних кандидатов в Высшие?

— Наш, — не стал спорить Творец, — но Вселенная всегда предоставляет право выбора. Не наша беда, что они выбирали нашу фракцию вместо вашей.

Последние выпады маятник и вовсе оставил без реакции.

Смерть смотрела на существо, олицетворяющее гений творения в безмагических мирах, и с грустью понимала, что её аргументы закончились.

— К тому же, вашей Крови стоило бы самой держать ответ в Зале Равновесия за порчу мира перед изъятием его и передачей другому владеющему.

Маятник дрогнул, но не сдвинулся с места.

— Не знаю, о чем вы говорите. Защита мира восстановлена, все существа живут в мире и благоденствии, — теперь пришла пора Смерти отплатить Творцу той же монетой.

— Конечно, восстановилась, — согласился Творец, — ведь она запиталась от осколка адамантия из мира во владения Хаоса. Мы зафиксировали пропажу у него в мире и появление во владениях у Крови.

Маятник впервые качнулся в сторону Смерти, но та лишь с улыбкой зажала в эфемерной ладони проекцию цветка.

— Кровь имеет во владении лишь один осколок адамантия, это ровно столько же, сколько было выделено ей Вселенной. Не больше и не меньше. Потому ваши обвинения беспочвенны. К тому же Хаос не предъявлял обвинений и не относится к вашей фракции, чтобы вы имели право представлять его интересы в Зале Вселенского Равновесия.

Маятник вернулся к исходному состоянию в центре зала.

— Пока не относится, — возразил Творец. — Переход скоро завершится. И тогда мы бы хотели лично проверить принадлежность осколка.

— Проверите, — кивнула Смерть, — при изъятии мира. Ни раньше, ни позже.

У сторон больше не осталось аргументов. Маятник застыл посредине, не отдавая никому предпочтения. Творец техносов уже мысленно праздновал собственную победу, когда от маятника во се стороны брызнул свет. Он затопил всё вокруг, выжигая любые мысли и ощущения.

А после по залу прокатился вкрадчивый шёпот:

— Отныне за любую случайность, сбой или акт грязной конкуренции, произошедший с участием техносов в мирах, принадлежащих фракции магиков, будет нести ответственность их Творец.

«Это, конечно, не совсем то, на что я рассчитывала, — подумала Смерть, — но это явно лучше, чем быть развоплощённой за беспочвенные обвинения».

* * *

Чертоги Высших

Чертоги Великой Матери Крови были высечены из рубиновых кристаллов, пронизанных живыми артериями. Стены пульсировали в такт древнему ритму, а вместо воздуха здесь витал терпкий запах меди и железа. Пол был покрыт тонкой пленкой алой жидкости, но ступающие по ней не оставляли следов — лишь легкую рябь, как от капель дождя.

В центре зала возвышался трон, выкованный из костей павших богов, обвитых золотыми жилами. На нем восседала Кровь. Её фигура, сотканная из теней и багрового света, казалась одновременно хрупкой и незыблемой.

Высшая обдумывала предложение бывшего последователя. Веры ему не было. Предавший однажды, предаст снова. А уж перебежчиков она на своём веку повидала. К тому же, несмотря на печать техносов, запрещающую непосредственное влияние на Саптаму, Кровь абсолютно точно знала, что уж кому-кому, а Саптаме она мир не отдала бы. Не после того, как он поставил собственную родину на откуп интересам техносов, ещё и сам создал отмычку к мировой защите.

От тягостных раздумий её отвлёк разрыв ткани реальности. Перед Высшей возник серебристый смерч — извивающийся, непостоянный, но в то же время невероятно точный в своих очертаниях. Извечный Хаос.

Кровь не дрогнула, но одна из её алых лент, обычно спокойных, невольно потянулась к серебристому вихрю — словно старая привычка, от которой не избавиться. Но тут же, словно спохватившись, вернулась к хозяйке.

— Долго метаться будешь? — раздался знакомый голос, от которого по телу прошла дрожь даже спустя столько лет.

— Сто тысяч лет не объявлялся, а тут вдруг решил почтить своим вниманием, — безразлично буркнула Кровь. — С чего такая честь?

Смерч закружился медленнее, будто смеясь.

— Как была язвой, так и осталась, — в его голосе прозвучала знакомая теплота. — В курсе, что Смерть вошла в Зал Вселенского Равновесия?

Кровь на мгновение замерла.

— Н-нет… — она запнулась, в её глазах мелькнуло недоумение. — Она ведь отказалась рисковать…

— Ну не знаю, но за ваших она билась до конца!

— И каков результат?

— Творцу техносов пообещали личную ответственность за любую «случайность» в ваших мирах до конца сроков владения.

Кровь вздохнула, её пальцы сжали подлокотники трона.

— «Наши» когда-то были и твоими тоже, — печально вырвалось у неё.

Хаос молчал. Целую минуту.

— Я отошел от дел. Надоело грызть друг другу глотки под Её науськивание.

«Её» — даже имя произносить было не нужно. Оба знали, о ком речь.

— Отошел и отдал мир на откуп техносам — это разные вещи, — не удержалась Кровь.

— Я тебя прошу, — хмыкнул Хаос. — Так «отдал», что позволил твоему опальному ящеру спереть божественный артефакт, заделать ей ребёнка, потом опекал его и не дал угробить. А после и вовсе кое-кого перенёс кое-куда, позволив выдержать кое-что!

— Ты позволил им плодить богов не пойми с какими способностями в инкубаторах! — вспыхнула Кровь.

— А то вы все не занимаетесь тем же самым, но в разных вариациях?!

— Ну не так же?!

— Так и только так! Сама выбрала себе сироту с триггером на изувеченном детстве. Чем я его, по-твоему, должен был из себя вывести?