Кодекс Крови. Книга ХVIII

«А что, имелись предпосылки к подобному?» — тут же заинтересовался я.

«Нет, — тут же ответила аколария. — Атласам вообще нет дела до происходящего на земле. Их интересует только океан. Если бы можно было вас объединить в одном мире…»

Я отрицательно покачал головой. Третий осколок адамантия в одном и том же мире подпишет мне смертный приговор у Вселенной. А помирать мне рановато, есть ещё дома дела.

Я принял клятву Исабель, произнеся ответные ритуальные фразы.

«Ты хоть скажи, какому роду атласов мы подложили такую жирную свинью? Чьё тело тебе досталось?»

«Дальняя родня Ориона, девица, не справившись с даром сонара, покончила с собой. Душа ушла на перерождение».

«Я даже боюсь уточнять, зачем у них в роду хранилось тело умершей девицы».

«У них дар наследуется тоже по двум направлениям: душа и кровь. Если душа не вынесла наследия, это не значит, что тело не сможет передать наследие по крови. Другой вопрос, что духовное наследие у них сильнее, чем кровное, но гораздо более редкое. Леон-Марино каким-то чудом умудрились заполучить в род одну единственную душу сонара, которая то и дело перерождалась, отчего-то привязавшись к роду. Так у нас появились аколарии».

«Так, с наследием в целом всё понятно. У аспидов так же. Я некоторые души получил в наследство по душе, а не по крови. Меня другое интересует. Они откладывают икру в мёртвое бездушное тело?» — теперь мои глаза стали напоминать блюдца.

«Бездушное, да, мёртвое условно. С сонарами у них жёсткий недобор. Тем более с сильными, как мы с Орионом. А прорывы там такие, что нам и не снились. Акватехи без поддержки просто не вывезут. Бездушное тело используют как инкубатор».

Охренеть… И чем тогда атласы лучше тех же богов, создавших Августу Доротею Патрицию в качестве инкубатора, или того же Альба Ирликийского, создавшего инкубатории?

Теперь становилось понятно желание Исы пойти в мои вассалы. В случае чего я смогу затребовать её тело и сжечь, предотвратив использование в качестве инкубатора.

С другой стороны, я понимал рациональность подхода. Все выживали, как могли. А выживание зачастую было делом грязным и неблагодарным. Далеко не всегда удавалось прибегать к адекватным методам. Уж мне ли не знать. А в большинстве случаев тот же адамантий, видимо, прибегал к любым уловкам, чтобы сохранить собственное наследие до момента, пока он вновь сможет собраться воедино. Методы при этом были сомнительными с точи зрения морали. Я впервые задумался, за что Вселенная наказала адамантий. Уж не за подобные ли методы?

Не бывает белого и чёрного, чаще всего политика и развитие находятся в области миллиона оттенков серости. К тому же цвет восприятия мог меняться в зависимости от последствий для смотрящего.

Так что не мне судить атласов. Ещё неизвестно, как мне предстоит себя вести, если всё же решусь окончательно перебраться в Сашари и заниматься делами империи, как подобает.

* * *

Для следующей встречи я отправился с визитом в Город Мёртвых под Парижем. Цветана несказанно обрадовалась моему приходу, а узнав о цели визита, позвала Смерть. Та явилась едва ли не сразу же, мы даже не успели сыграть с Цветаной партию в шахматы.

— Если вы позвали меня только ради партии в шахматы, то я буду весьма разочарована.

Я кивком извинился перед приёмной дочерью и покинул батальное поле.

— Ни в коем разе. В ближайшее время произойдёт сразу несколько событий, которые могут всколыхнуть ваши Чертоги.

Если бы у Смерти было тело, то на лице Высшего существа отразилось бы немалое удивление.

— Откуда?..

Одного слова хватило для понимания сути вопроса. Смерть поразило использование мною термина «чертоги», тогда как сущности низшего порядка обитали на ином плане, называемом Междумирье. Они же, Высшие, обитали в Чертогах. О чём мне было запрещено знать. Я ведь не был Высшим. Я был кое-кем иным. Правда, узнать об этом из письма мага в созданном самостоятельно слое реальности было диковато. Но тут уж выбирать источники информации не приходилось. Тем боле, что Новгородцев в письме описал некоторые такие подробности моей жизни, о которых знать попросту не мог никак.

— Когда одного помощника убирают с поля, то обязательно появляется другой. Вселенная не терпит пустоты, заполняя её. Тот случай, когда равновесие играет не против меня, а за.

— Что-то ты стал чересчур оптимистичным для той задницы, что нависает над тобой.

— Над нами, госпожа Смерть, — поправил я Высшее существо, — над нами.

— Не суть, говори, что тебе так срочно понадобилось.

— Мой предок, предпоследний герцог Занзара.

Последним уже числился я.

— Ты не по адресу. Меня такие мелкие сошки не интересуют, — отмахнулось Высшее существо, но несколько нервно, чего нельзя было не заметить.

— По адресу, ещё как по адресу. Герцог замахнулся на звание творца, попытавшись с помощью артефакта объединить в себе дар жизни, смерти, крови и энергии за счёт частичек душ своих супруг. В семье по преданиям передавалась некая миссия, род должен был породить творца. Вот только герцог понял эту задачу несколько превратно, не подозревая, что Творец — это существо несколько иного плана. Ведь так?

Смерть молчала, но температура в тронном зале начала резко опускаться. Уже серебрились инеем листья и лепестки Цветаны, изморозью покрылись резные колонны, не взирая на пылающие зелёным огнём чаши. Я разогнал кровь в теле и продолжил:

— Но такие эксперименты были чреваты… На мир могла обратить внимание Вселенная, и тогда проблемы уже начались бы у вас. И вы сделали то, что должны были сделать. Вычистили скверну самостоятельно. Нашептали нужные сомнения и эмоции герцогине из рода Борромео. Та явилась в семью со своими сомнениями… Маховик мести закрутился. Но Борромео и дель Ува не убили герцога. Дух рода сообщил об этом. Он же и не смог указать местонахождение останков. А ведь они такое умеют. Даже в других мирах. Мне ли не знать, я так сестру отыскал. Отсюда вывод. В наказание за попытку стать подобным Творцу герцога определили в тюрьму на вечные муки. Есть такое местечко, личное пространственное нигде. Так вот Чёрный единорог и Виноград подтвердили, что не трогали чужую цацку. Остаётесь вы.

Вот уж не думал, что Смерть ополчится против меня. Дубовые амулеты осыпались с меня листопадом, распадаясь в труху. Браслет сестры из триады жизни продержался ненамного дольше, пока я объяснялся со Смертью.

— Мне нужно лишь поговорить с ним.

— Нет!

Я чувствовал, как жизнь покидает моё тело по капле, сжимая фалангу пальца Легата Французского легиона. Она обещала меня оживить. Но пойдёт ли она против своей госпожи?

— Я думал, мы на одной стороне.

— Запомни, мальчишка! Высшие всегда только на своей стороне. Все их союзы и альянсы соблюдаются, пока выгодны. Ты влез туда, куда не следовало!

Фаланга пальца лича в моей руке рассыпалась в пепел.

— Легат тебе не поможет.

— Она не поможет, я помогу!

Из некротического пламени вышла Великая Мать Кровь, оплетая меня своими кровавыми лентами, словно защитным коконом. Давление некротической энергии резко уменьшилось.

— Отпусти его! Не время!

Высшая бросила мне устройство, похожее на мобилет. Я машинально словил его и увидел сообщение на экране:

«Первый — предатель».