Кодекс Крови. Книга ХVIII

— Зачем это им? Они уже сделали свой выбор.

— Хотят гарантированно перерождаться за счет устройств, — не стал я врать или увиливать от ответа. Иногда честность — лучшая политика.

— А нам это зачем? — заинтересовалась Найада.

— Плюс одна сильная и одарённая душа в копилку.

— Не те вопросы задаете, дама и господа, — вставил в разговор ремарку первопредок рода Ассаш. — Правильный звучит так: «Что с этого тебе?»

Даже зауважал Ассаша. Очень мне нравилась системность его мышления. Когда шёл сюда, раздумывал, что и в каких объёмах поведать. Решил ограничиться полуправдой.

— На первый взгляд никакой. Но владение нашим миром Великой Матерью подходит к концу, при некоторых обстоятельствах нашим миром могут завладеть те, кто прорывался к нам, добиваясь падения аспидов. Этого не хотим ни я, ни вы. Привязка их душ — это попытка обмануть систему. Возможно, получится таким образом оставить мир во владении Великой Матери. Если выгорит, то получим ещё одну эпоху для развития. Если нет, нас всех уничтожат для освобождения плацдарма под чужие эксперименты.

— Если бы всё было, как ты говоришь, ты бы не пришёл. Где подводный камень?

Интересно, у Ассашей в роду пиявок не было?

— Он есть. Один из этой шестёрки продался техносам. Есть вероятность, что он либо захочет убить меня, либо попытается уничтожить вас для верности. Хотелось бы, чтобы вы предупредили кто. А если у вас возникнет соблазн сменить императора в надежде, что тот сможет договориться о вашем выживании, то послушайте это….

Я воспроизвёл звуковую иллюзию, услышанную у атласов, давая возможность аспидам насладиться переговорами техносов. Всё же артефакт герцога Занзара, улучшенный Агафьей, вещь незаменимая.

— В живых цивилизации они не оставляют. Не думаю, что ради нас сделают исключение. Ради атласов не сделали.

Какое-то время основатели родов совещались, а после Найада ответила за всех:

— Приводи своих исключительных, посмотрим.

* * *

Из портала один за одним выходили братья и сёстры. Я же мысленно отмечал прибывающих. Четвёртый, Двенадцатая, Шестая, Десятый, Третий. Первого не было.

— А где Агрима? — решил задать я вопрос в лоб.

Пятёрка переглянулась, и Четвёртый ответил за всех:

— Он отказался от возможности привязки.

Я не собирался неволить или заставлять кого-либо. Но всё же отсутствие Первого и предупреждение Системы не нравились мне в качестве совпадения. Опять же эти переглядывания братьев и сестёр не внушали доверия.

Однако же стоило хотя бы попробовать провести ритуал.

— Что мы должны делать? — вопрос задала Шестая, с любопытством озираясь по сторонам. — Ты рассказывал про Тринадцать Великих Домов, а здесь всего дюжина устройств. Где ещё одно?

— Моего здесь нет, на нём запитана защита Обители Крови.

А вот с вопросом «Что делать?» мне и самому было интересно.

«Пусть пустят себе кровь и по очереди подойдут к каждому устройству, предоставив образцы. Родное устройство отреагирует. Дальше первопредок оценит душу, прошлое, жизненный путь и решит, достойны ли он или она привязки к родовому устройству», — просветил меня мой ковчег.

Я повторил пояснения и стал ждать, усевшись на одну из каменных лавок амфитеатра родов.

Первой вышла Двенадцатая. Юное по внешности, но не по возрасту создание с розовым ёжиком волос на голове оглянулось, прежде чем пустить себе кровь. Капли из порезанной ладони взмывали в воздух, готовясь одновременно разлететься ко всем устройствам разом. И пусть это было таинство, но я позволил себе вмешаться:

— Двадасан, попробуй сперва вон тот ковчег… с плавными линиями, словно оплетённый телом змеи, — я указал на родовое устройство Найадов.

Та кивнула и отправила к ковчегу маленькую кровавую сферу. Ещё на подлёте из устройства Найадов появились едва ли не серебристые адамантиевые усики и впитали в себя кровь. Секунду ничего не происходило, а после ковчег засиял розовым цветом в цвет волос Двенадцатой.

— Это нормальная реакция? Так и должно быть? — обеспокоенно уточнила Двенадцатая.

— Кажется, тебя признали! Пойди пообщайся.

Двадасан тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение, и мягкой походкой отправилась к ковчегу. Две белоснежные ладошки с аккуратными ногтями опустились на поверхность родового устройства, нежно перебирая шероховатости пальцами. Сияние постепенно окутало в единый кокон устройство и Двенадцатую, а спустя минуту опало. Однако на этом ритуал не завершился. От Возвысившейся магички отделился серебристый комок, похожий на жемчужину, как и в случае с моими детьми.

Вот теперь я поверил, что Найады признали душу Двадасан достойной перерождения в родном мире. Когда Двенадцатая обернулась к нам, в глазах её застыли слёзы.

— Я такого единения и родства не помню с детства. Будто мама обняла и не отпускала.

Для существ, живущих не одну тысячу лет и давным-давно переживших свои семьи, это была едва ли не высшая радость.

Третий, Четвёртый и Десятый переглянулись и уступили место Шестой. Та уже стояла перед дюжиной родовых устройств. Уже зная, что её ожидает, она действовала смелее. Перед началом ритуала она обернулась ко мне и уточнила:

— А по мне предположения есть?

Я только отрицательно покачал головой и развёл руки. Очевидный признак принадлежности к роду сходу я смог определить лишь у Двенадцатой.

— Эх, вот так всегда! — притворно сокрушалась Шестая. — Всё самой! Всё самой!

Кровь маленькими каплями разлетелась ко всем ковчегам разом, но сделав пару кругов, тут же устремилась к устройству Варанидов.

Неожиданное родство. Насколько я помню, Вараниды были из фракции Заката и разрабатывали имперский защитный периметр. Как к этому могло относиться видение прошлого… Ну да боги с ним, с видением. Общение с Шестой заняло несколько больше времени, чем с Двенадцатой, но результатом тоже стала привязка.

Когда же к ковчегам двинулся Десятый, я провалился на план бытия к основателям родов.

— Есть что-то для меня?

— Нет, — ответила за всех Найада. — Пока вполне достойные души.

Я вернулся к братьям и сёстрам, чтобы застать единение души Десятого с ковчегом Варсусов, рассветного рода, отвечающего за создание чистильщиков.

Ритуал не прошли лишь Третий и Четвёртый. Третий уступил место брату, решив пройти проверку последним. Четвёртого, кажется, это не слишком заботило. С блуждающей на губах улыбкой он прямиком отправился к ковчегу Расхов, как Двадасан до того к Найадам.