Кодекс жизнетворца

– Клянусь Богом, вы шутите! Кто-то в вашей команде?

– Да.

– Дайте подумать... Должно быть, Джо, большой черный парень. Верно?

– Нет.

– Кто же тогда?

– Об этом не беспокойтесь, - ответил Замбендорф, подмигивая.
– Даже если бы я вам сказал, вы не поверите. Вы бы удивились, какие разнообразные таланты собрались в моей маленькой команде.

Не требовалось большого воображения, чтобы понять, что поставка земного оружия воинственным падуанцам полностью дестабилизирует ситуацию вокруг Падуи и всех соседних государств, а с течением времени и в более отдаленных районах. Другие государства Титана будут искать возможности получить такое же оружие, чтобы защититься от агрессии падуанцев - Генуя уже высказала такое пожелание, все остальные будут считать себя в опасности, пока им не удастся укрепить свою оборону. Постепенно все государства талоидов будут вынуждены встать на этот курс, а кончится все их вассальной зависимостью от Земли, которая будет на собственных выгодных для нее условиях договариваться отдельно с каждым государством. Старый знакомый рисунок, который в прошлом на Земле неоднократно повторялся.

Мейси составил сообщение, в котором кратко сформулировал все эти данные и выводы, и отправил по своему закрытому каналу связи Конлону в САКО. Восемь часов спустя пришел ответ. Конлон выступил с соответствующим заявлением перед старшими руководителями САКО, но у тех версия событий, подтвержденная официальным Вашингтоном, была совершенно другой. Конлону ответили, что падуанцы - мирный народ, склонный к западным демократическим идеалам, что по просьбе падуанских властей им оказывается ограниченная военная помощь, чтобы предотвратить вторжение генуэзцев - разбойничьего незаконного режима - и освободить религиозное меньшинство падуанцев, которое подвергается преследованиям на границах с Генуей. Решение оказать помощь является знаком доброй воли с целью установления в дальнейшем взаимовыгодных справедливых отношений. Очевидно, положение на Земле сложное, пройдет немало времени, прежде чем оно прояснится, к тому же связь с Титаном затруднена из-за задержки сигнала во времени. Замбендорф не хотел ждать.

– От них ничего разумного не дождешься, - сказал он Мейси. Оставайтесь на линии и следите за развитием событий. А я спущусь на Титан к Артуру.

– А что вы собираетесь делать, если вам удастся спуститься?
– спросил Мейси.

– Не знаю, Джерри, но не могу просто сидеть и ждать.

Мысли Замбендорфа прервал вызов по интеркому из передней каюты. Говорила Кларисса Эйдстадт.

– Карл, можно тебя сюда на минутку? У нас проблема.

Прайс отвернулся от иллюминатора и с тревогой смотрел, как Замбендорф встает, осторожно обходит второй торопливо собранный "переводчик" и движется к открытой двери каюты. Кларисса оглянулась со своего капитанского места, а Отто Абакян в кресле второго пилота лихорадочно щелкал переключателями на щите со множеством шкал и циферблатов, очевидно, не очень ему знакомых.

– Плохо, - сказал Абакян.
– Не могу определить расстояние до поверхности. Данные приборов не имеют смысла.

– Что случилось?
– спросил Замбендорф.

– Мы теряем связь, - ответила Кларисса. Необходимо было определять положение флаера по данным спутников, выведенных на транститановую орбиту вскоре после прилета "Ориона". Кларисса предупредила, что без опытного второго пилота можно потерять согласованность между данными перемещающихся по орбите спутников и снижающегося флаера.
– Мы знаем, что находимся где-то поблизости от пункта посадки, но точной настройки у нас нет.

– Не получается?
– спросил Замбендорф у Абакяна.

Тот развел руки.

– Прости, Карл. В упражнениях на борту у меня все получалось, но тут нужна практика.

– Ну, попробовать стоило, - сказала Кларисса.

– Не твоя вина, Отто. У нас просто не было времени, - сказал Замбендорф и повернулся к Клариссе.
– Насколько серьезно положение? Ты справишься?

– Конечно, но не в полете. Проще всего спуститься где-нибудь, восстановить связь с поверхности, компенсировать наше перемещение. Как только мы зафиксируем свое положение в сетке, дальше сможем получать данные автоматически.

– Сколько времени тебе понадобится?

– Чтобы все сделать и перепроверить... допустим, час. Но нужно садиться немедленно, пока мы хотя бы приблизительно знаем свое местонахождение. Если задержимся еще немного, можем сесть где угодно на Титане, в полной темноте и без наземной поддержки. И тогда нам не найти дороги в Геную.

– Тогда садись немедленно, - согласился Замбендорф.

– Ладно. Возвращайся на место и пристегнись.

Замбендорф вернулся в заднюю каюту и сел напротив Прайса.

– Садимся.

– Неприятности?

– Сбита связь навигационной системы со спутниками.

Навстречу начала подниматься красно-коричневая пустыня и постепенно из ровной гладкой поверхности превращалась в путаницу рваных вершин, бездонных каньонов, разделенных полосами непроницаемой тьмы. Появились утесы и пропасти из тумана, они проносились мимо со все большей и большей скоростью... и вдруг звезды исчезли из иллюминаторов, флаер погрузился в темноту. Замбендорф почувствовал, как его прижимает к сидению: это Кларисса выровняла машину, чтобы сбросить скорость в сгущающейся атмосфере Титана. Машина задрожала, протестуя против нагрузок, на которые не рассчитана.

– Сенсоры крыла от девяти-двенадцати до десяти-трех, оранжевый два до шести, - послышался в открытую дверь голос Абакяна.
– Температура поверхности быстро растет.

– Переключение на пять градусов назад и на шестнадцать градусов вниз, снизиться до высоты в три тысячи и выдержать эту высоту, - приказала Кларисса. Замбендорфа бросило вперед, но ремни удержали его. Откуда-то из-под пола доносился дребезг.

– Вперед десять, фактор высоты пять, - голос Абакяна.
– Спускаемся до одиннадцати.

– Спуск на плюс три - помягче.

– Тормоз снижения больше не три градуса.

– Сядем?
– крикнул Замбендорф.

– Что за вопрос!
– крикнула в ответ Кларисса.
– Не волнуйтесь. Если наши парни могут доставить взбивалку для яиц к Титану, я смогу опустить эту штуку на поверхность.

Они быстро теряли высоту, флаер встал на дыбы, когда Кларисса перевела его в длинный пологий поворот, чтобы они, спускаясь, не уходили далеко от своего нынешнего места. Теперь они спустились под аэрозольный слой, и вокруг во всех направлениях темнота, и лишь изредка внизу белели полоски метана.

– Попробуй на радаре определить профиль местности, - попросила Кларисса Абакяна.
– Не хочу очень долго лететь при такой видимости вслепую. Найди что-нибудь возвышенное и плоское - что-то вроде плато. Абакян поработал у консоли сбоку от себя, негромко выругался и попробовал еще.
– Поставь центральную линию уровня высоты на ноль, - сказала Кларисса, искоса взглянув на него.
– Потом используй широкую базу сканирования и выбери нужный профиль по указателю на с-три.

– Что?... А, да, ладно... Сделал.
– Абакян прочел информацию, появившуюся на одном из экранов.
– Мы как будто на высоте в тридцать пять тысяч метров, скорость по отношению к поверхности три ноль восемь пять километров в час, уменьшается на двадцать восемь метров в секунду за секунду. Под нами гористая местность с вершинами высотой примерно в восемь тысяч метров над средним уровнем поверхности.

– Есть плоские вершины?
– спросила Кларисса.

– Самые высокие нет. Но есть несколько в пять тысяч метров, те выглядят получше.

– Давай координаты по радару со второго экрана.

– Даю.

Флаер продолжал терять скорость и высоту.

– Ну, хорошо, несколько тормозящих импульсов вперед, потом включи нижние прожекторы и дай мне картинку местности на экран один, - приказала Кларисса, несколько секунд разглядывавшая дисплей.
– Я хочу получше взглянуть на этого парня с плоской головой между двумя высокими. Видишь, что я имею в виду?