Когда мы встретимся вновь

– Вы правы.

– Немедленно!

– Да, конечно.

Том бросился вслед за Пати. Благодаря своему росту он быстро отыскал в толпе невысокую фигурку, облаченную в платье из переливающегося черного шелка. Девушка быстро удалялась прочь.

«Почему она в черном?» – подумал Том, приближаясь к ней.

– Мисс О’Брайен, – окликнул он ее, когда между ними оставалось несколько шагов. – Прошу вас, подождите!

Не желая устраивать публичных сцен, Пати остановилась и обернулась, холодно глядя на него.

– В чем дело?

Том подошел ближе и смущенно опустил голову.

– Я бы хотел извиниться, – едва слышно пробормотал он. – За свое поведение в тот день. Я не хотел причинить вам боль. Это вышло случайно, но я знаю, что это не умаляет моей вины. Шутка действительно была глупой. Я не подумал, что она может закончиться так печально. Прошу меня простить.

С минуту Пати молча смотрела на стоящего перед ней молодого человека, а затем сдержанно кивнула.

– Хорошо. Ваши извинения приняты.

От этих слов лицо Тома посветлело, и он улыбнулся.

– В таком случае, может быть, разрешите мне сопровождать вас?

– Боюсь, это невозможно, – сдержанно ответила Пати. – У меня разболелась голова, и я бы хотела побыть одна.

Том хотел было возразить, но тут поверх головы стоящей перед ним девушки он заметил приближающуюся Джулию Харпер. Дочь богатого ранчеро направлялась прямо к ним, но, очевидно, пока не заметила его, поскольку взгляд ее красивых голубых глаз рассеянно скользил по окружающим в бессознательном поиске.

«Черт побери, как не вовремя!!! Надо смываться, пока она меня не увидела!»

И в тот же миг, когда эта спасительная мысль посетила его мозг, Джулия обернулась, словно кто-то невидимый нашептал ей на ухо, и их взгляды встретились.

«Дьявол!!!» – мысленно простонал Том.

– Прошу прощения. В таком случае не буду вас более задерживать, – быстро пробормотал он немного озадаченной его странным поведением Пати и, бросившись к ближайшему переулку, моментально растворился в толпе.

– Хм-м… Странный молодой человек, – Пати чуть нахмурилась, глядя ему вслед, а затем пожала плечами, повернулась, собираясь вновь последовать своей дорогой, и едва не столкнулась с Джулией Харпер.

– Добрый день, мисс Учительница, – самым уничижающим тоном прошипела красавица, сверля ее презрительно-злым взглядом.

«Господи, только ее мне и не хватало! – мысленно вздохнула Пати, обреченно готовясь к неизбежному и не сулящему ничего приятного разговору. – Видимо, сегодня не мой день. А все начиналось так замечательно».

– Мое имя Патриция О’Брайен, если вы запамятовали, мисс Харпер, – сдержанно отозвалась Пати, твердо решив вести себя вежливо и достойно. Ей совсем не хотелось вступать в словесную перепалку с молодой надменной невежей, но именно это, судя по поведению последней, ее и ожидало. – И вам доброго дня.

– У меня прекрасная память, но я не считаю нужным запоминать имена тех, кто настолько ничтожен.

Пати безразлично повела плечом, предпочитая оставить этот откровенно грубый выпад без комментариев.

– В таком случае, стоит ли тратить свое драгоценное время на разговор со мной, если, по вашему мнению, моя персона столь ничтожна? – со скрытой насмешкой, но безукоризненно вежливо осведомилась она.

Впрочем, усилия Пати были потрачены впустую, поскольку мисс Харпер, несмотря на свою «утонченность леди», которую то и дело стремилась подчеркнуть, не заметила явной, но столь изысканной иронии.

– Вы только что разговаривали с Томасом Паркером, – требовательно заявила девушка с таким видом, словно была, по меньшей мере, женой молодого человека. – Я хочу знать, о чем вы говорили! И не вздумайте отпираться, я видела, как вы разговаривали!

От откровенной наглости ее поведения Пати на секунду опешила, но тут же ощутила, как внутри просыпается злость, и попыталась взять себя в руки, не желая провоцировать скандал.

«Кажется, у меня появилась собственная Элиза Лэганн, – подумала она, вспомнив злобную и завистливую девушку, отравлявшую жизнь Кенди и всем ее друзьям. – Но та, по крайней мере, соблюдала хотя бы внешние приличия».

– Я действительно разговаривала с мистером Паркером, – холодно отчеканила Пати самым жестким тоном, на который только была способна. – Но это был частный разговор, и я, безусловно, не собираюсь посвящать вас в его содержание!

Голубые глаза мисс Харпер распахнулись от изумления, когда до нее дошел смысл слов той, которую она считала забитой серой мышью, не стоящей внимания. Очевидно, Джулии даже в голову не приходило, что кто-то в городе может просто возразить ей, а тем более сделать это в столь грубой форме. Но постепенно изумление сменилось гневом, который, в свою очередь, перерос в ярость. Отступив шаг назад, она смерила Пати надменным взглядом, постаравшись вложить в него все свое презрение и возмущение столь наглым поведением сельской учительницы, и прошипела:

– Да как вы смеете?! Вы отдаете себе отчет, с кем разговариваете?! Весь этот ваш приют для нищих, именуемый домом Пони, и ваша школа тоже зависят от нас! От расположения моего отца и других богатых ранчеро! Стоит мне сказать лишь слово и…

– Ну, так скажите его! – взорвалась окончательно выведенная из себя Пати. – Вы сами начали этот разговор, а не я. И вот что я вам скажу, мисс Харпер! Может быть, вы и дочь самого богатого ранчеро, но, к сожалению, вы – не леди. Ни одна леди не позволит себе столь грубого поведения, насколько бы ни было низко положение человека, с которым она вынуждена общаться. Ни одна леди не станет задавать бестактные вопросы и отпускать оскорбительные комментарии, а тем более требовать, чтобы ее посвятили в разговор, который ее совсем не касается! И ни одна леди не унизится до шантажа – способа, достойного обычных преступников! Вы говорите, что достаточно будет одного вашего слова – и дом Пони перестанет существовать? Вперед! Идите и скажите ваше слово! И увидите, что вам ответят ранчеро, включая вашего уважаемого отца. Мисс Пони и сестра Мария – самые добрые и воспитанные люди, которых я когда-либо встречала в своей жизни. Они пользуются всеобщим уважением, и я уверена, что одного слова такой особы, как вы, будет недостаточно, чтобы изменить это.

Пати замолчала, и между девушками повисла тишина. Два женских взгляда – голубой и карий – полные холодной ярости, скрестились, словно два клинка в безмолвном поединке.

– Да что вы о себе возомнили?! – задыхаясь от бессильной злобы, выдавила наконец Джулия. В этот момент она всей душой ненавидела эту темноволосую девушку в скромном черном платье. Ей хотелось сказать что-то, что причинило бы той боль, сильную боль, но затуманенный гневом разум не находил ничего подходящего. – Вы – никто в этом городе! Да у вас даже платья приличного нет!!! Подумать только – явиться на майский праздник в черном!