Когда-нибудь, но не сейчас

– Почему вы бросили антропологию?
– заинтересовался Президент.

– Меня прекратил интересовать человек, - быстро ответила Ена, как будто ждала именно этого вопроса.
– Всё что находится в человеке действительного, есть природа. Я занялась природой. Физика, математика. Это имеет силу.

– Понимаю, кажется...
– начал было президент, но Кзылходжаева его перебила:

– Простите. Я уходить. В то время как меня не будет, вы думайте относительно приложений, - она развернулась на каблуках и побежала к двери.

– Кажется, она не очень-то хорошо воспитана, - со вздохом сказал Гангадатта.

– Сумасшедший гений, не так ли?

– Нам тяжело с ней работать, - подхватил Гупта, радуясь возможности совпасть во мнениях с президентом корпорации.
– Если честно, то она совершенно невыносима. И ещё эта ужасная манера говорить... Можно ведь выучить нормальный английский?

Хлопнула дверь.

– Так или иначе, - наставительно заметил Наблус Гангадатта, - она сделала невероятную вещь. Не будем обсуждать оттенки оперения курицы, которая снесла золотое яйцо...

– Завтра же, - пообещал Гупта, - мы составим примерный план...

– Оставьте свои планы, - отмахнулся Гангадатта, разглядывая кусок льда под стеклом.
– Это слишком большая вещь, чтобы торопиться с планами...

– Да, в самом деле, - Батакришна Гупта ещё раз воспользовался возможностью совпасть во мнениях с господином президентом, - надо исследовать все возможности.

– Интересно, - озвучил свои размышления Наблус, - а если ввести в этот компьютер фрагменты Гераклита - он восстановит утраченную книгу?

– Надо бы попробовать... Но гораздо интереснее посмотреть, что лежит в некоторых сейфах. Если знать названия и хотя бы начальные строчки кое-каких документов...

– Вы идиот, Гупта. И я тоже идиот, - спокойно и размеренно сказал Гангадатта.
– Приведите эту женщину сюда немедленно. Выслушаем её условия.

– Какие условия?
– спросил Батакришна Гупта, чуя неладное.

– Её условия, - повторил президент корпорации.
– Если знать начальные строчки документов, то можно получить их полный текст. А вы говорили, что она четыре месяца тестировала компьютер. Как вы думаете, чем она занималась эти четыре месяца?

Гупта глухо застонал, схватился за сотовый телефон и начал названивать постам охраны, распоряжаться и давать указания.

Он всё ещё распоряжался, когда рабочая станция "Сурья IX" призывно загудела, пытаясь обратить на себя внимание.

На экране появилось нарисованное лицо Ены.

– Простите, - раздался голос в динамиках, - но меня теперь будет более удобно и более благополучно связываться с вами на некотором удалении.

*

– Да, - Кзылходжаева спокойно признала очевидное, - я использовала квантовый компьютер в определенных приватных целях. Я выяснила набор документов, некоторые весьма конфиденциальные. Я скопировала кое-что. Но я не хочу, чтобы любой человек пугался этого. Или делать шантаж этим. Я сделала это, чтобы гарантировать свою личную безопасность и также интересы относительно своего будущего. Поймите?

– Шантаж. Секреты. Инсайдерская информация, - бормотнул Гупта, сглатывая слюну, - ведь можно играть на бирже...

– Я так сделала также, - заметила Кзылходжаева.

– Мне было интересно это и я сделала немного денег. И это не уникальный путь дохода через эту разработку. Есть неограниченные возможности для денег. Но американское правительство не будут давать вам, чтобы вы делали это.

– Почему?
– всё так же спокойно поинтересовался Наблус.
– Впрочем, понимаю... Как вы думаете, они уже знают?

– Кто может о ней знать? Ена, вы не соблюдали режим полной секретности?
– Батакришна Гупта обрадовался возможности проявить расторопность и компетентность хотя бы напоследок.

– Насколько я понимаю ситуацию, имеются в виду спецслужбы, - Гангадатта задумчиво посмотрел на колбу.
– Они наверняка за нами шпионят. Мне остаётся надеяться, что вы, Ена, что-то предприняли?
– президент "Сурья-Вамши" слегка приподнял тонкую бровь.

– Конечно, - бесстрастное лицо Кзылходжаевой перекривила ухмылка, точки на экране метнулись в разные стороны, - на диске этой машины находится пакет материалов, который упростит переговоры. Изучайте их. Люди правительства придут скоро, вы должны быть очень хорошо готовы разговаривать с ними, - пообещала Ена и исчезла с экрана.

*

Переговоры проходили в личном кабинете Наблуса Гангадатты - среди бархатных драпировок, статуэток индийских божеств, свечей и курительных палочек, которые никогда не зажигались.

Америку и её интересы представлял человек с квадратным лицом, бычьей шеей и фигурой, характерной для бывших спортсменов, разрешивших себе, наконец, пиво и чипсы. Его сопровождал блондин с невыразительным лицом и очень прямой спиной.

Представитель Америки называл себя полковником Хербертом Аулем. Блондин обозначил себя как "мистер О'Нил". Наблус Гангадатта уже знал, как его зовут на самом деле и какое звание он имеет. За те десять дней, которые прошли с момента исчезновения Ены Кзылходжаевой, он вообще узнал много нового.

"Нил" тоже был в курсе дела и понимал, что Наблус может знать о нём всё или почти всё. Но предпочитал играть по старым правилам.

Гангадатта, по своему обыкновению, усадил гостей в кресла - слишком низкие для нормального человека - а сам расхаживал по кабинету. Он знал, что американцев это нервирует и заставляет раскрываться. С азиатами он обращался иначе.

Сейчас он стоял у окна и наблюдал за тем, как устроились гости. Полковник Ауль раскинул огромные ноги вперёд и в стороны, показывая, что он тут главный и у него самый большой хрен. Блондин чопорно поджал ноги - но так, чтобы иметь возможность в любой момент вскочить. Полковник был агрессивнее, блондин опаснее, но Гангадатта не боялся ни того, ни другого: на сей раз все козыри были у него.

– Давайте начистоту, - гнул своё полковник, энергично рубя ладонью воздух.
– Вы случайно заимели штуку, которая вам не по зубам. Квантовый компьютер должен принадлежать американскому правительству. Или никому. Это вопрос национальной безопасности. Вы напрасно думаете, что можете шантажировать американское правительство. Даже если вы с помощью этого вашего компьютера натаскали каких-то документов, это ничего не изменит. Ни вы, ни кто-то другой не сможете ими воспользоваться. В крайнем случае мы пойдём на любые меры. Я сказал - на любые. Вы поняли?