Когда она искушает

Не нужно быть гением, чтобы собрать это воедино. Он говорит о браке. — Кого ты имеешь в виду?

— Пока никого, — говорит Де Росси.

— Но интерес есть, — добавляет Рас.

Конечно, там хреново. Если Де Росси станет доном, Мартина станет самой подходящей женщиной в клане. Ее муж займет большое положение.

Она красивая и милая и, скорее всего, станет идеальной женой.

— Скажи Мари, что мы с Вэл скучаем по ней.

— А если Сэл снова позвонит тебе, сразу же звони нам, — говорит Рас.

— Нет, я пришлю тебе гребаного голубя. Что еще, по-твоему, я буду делать?

— Господи, отн…

Я вешаю трубку.

Гнев кипит под моей кожей. Какого черта я помогаю этой девушке? Чтобы она могла быть счастливой и идеальной, чтобы вовремя выйти замуж за какого-то гребаного мудака?

Стакан виски в моей руке внезапно кажется слишком пустым. Уже поздно, и я должен немного поспать, но я больше не устал.

Просто разозлился.

Черт возьми. Наливаю себе еще стакан.

Меня никогда не смущал мой статус низкорожденного. Это не помешало мне зарабатывать деньги или хорошо выполнять свою работу. Раньше это были единственные вещи, о которых я заботился. Но мой статус означает, что я никогда не смогу жениться на ком-то вроде Мартины.

Не то чтобы я хотел на ней жениться, черт возьми. Я просто хочу ее.

Один раз бы справился. Этого было бы достаточно, чтобы удовлетворить мое любопытство. Каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, я не могу не задаться вопросом, как бы она выглядела обнаженной, стоя на четвереньках передо мной. Ее задница в воздухе. Эти шелковистые волосы обвились вокруг моего запястья. Я практически слышу, как она вздыхает, когда я резко толкаюсь в нее.

Мой член оживает от фантазий.

Она слишком хороша для меня. Слишком чиста. Если бы она знала о яде внутри меня, она бы отпрянула от моего прикосновения.

Но как сладко было бы поддаться своим темным побуждениям и потребовать то, что никогда не может быть моим…

Я опускаю голову на стол и стону. Каззо. Я не должен даже думать о таких вещах. Это виски. Я никогда не пью это дерьмо.

Тихий стук в дверь разрезает ночную тишину.

Моя голова резко поднимается. — Кто это?

— Это Мартина. — Дверь открывается на дюйм. — Могу ли я войти?

Я провожу ладонью по лицу. — Да.

Она входит в комнату, ее волосы взлохмачены, а глаза затуманены ото сна. Слава богу, она накинула халат поверх пижамы. Чем меньше кожи я вижу, тем лучше.

— Я проснулась и больше не могла заснуть, — говорит она.

— Дождь прекратился.

Она смотрит в окно. Скрещивает босые ноги у щиколоток. — Я знаю. Я просто… я не хотела быть одна.

Я снова обращаю внимание на свой стакан. Осталось несколько глотков. Я позволю ей остаться здесь, пока не выпью, а потом отправлю ее обратно в постель.

— Присаживайся. — Я указываю на стул напротив меня.

Она садится. — Почему ты все еще не спишь?

— Было несколько телефонных звонков.

— Кто-нибудь интересный?

— Я говорил с Сэлом и твоим братом.

В ее глазах мелькает азарт. — Мы не разговаривали несколько дней. Как он?

Сейчас не лучший момент, чтобы сказать ей, что Де Росси чуть не умер несколько дней назад, так что я не обращаю на это внимания. — Занят. Ему осталось убедить многих.

Она кивает, ее тонкие пальцы сжимают подлокотник. — Почему ты решил встать на сторону моего брата?

Я пожимаю плечами. — Как и многие другие, я не доволен нашим нынешним доном.

— Почему?

— Длинный список причин. Он плохо управляет кланом. Казалези всегда вели бизнес. Мы более изощренны, чем любой другой клан в системе, и нам нужен лидер, у которого есть на это голова. Сэл не тот лидер, который нам нужен.

Ее брови нахмурены, как будто она не совсем верит моему ответу. — Так это все просто логика? Это не личное?

— Почему ты думаешь, что это личное?

— Разница в философии вряд ли кажется достаточной причиной, чтобы предать вашего дона. Не похоже, чтобы клан рушился.

Она проницательна, и, несмотря на мое прежнее раздражение, что-то в ее пытливом взгляде вызывает у меня желание улыбнуться. — Твой брат, вероятно, стал бы утверждать, что да, но ты права. Я не думаю, что клан распадается. Казалези грозны и пережили худших донов, чем Сэл.

— Значит, это личное. — В ее голосе чувствуется торжество.

— Да. — Я откидываюсь на спинку сиденья и заставляю себя не смотреть на ее ноги. — У нас есть кое-что общее, у нас с тобой. Моя мать умерла из-за Сэла. Как и у тебя.

Ее губы приоткрываются на вдохе. Она была ребенком, когда Сэл убил ее отца и стал доном. Когда мама Мартины обнаружила, что ее муж мертв, ее горе быстро превратилось в разрушение. Женщина покончила с собой и подожгла себя на глазах у людей Сэла. Де Росси увидел это и у него хватило ума схватить младшую сестру и бежать.

— Он убил твою мать? — спрашивает меня Мартина.

Если бы это было так просто. Но прошлое моей матери с Сэлом совсем не это. Она была сильной женщиной, даже после того, как Сэл уничтожил ее. Она жила со своей болью долгое время… пока однажды ее не стало слишком много. — Сэл не нажимал на курок, но он виновен в ее смерти.

Она открывает рот, словно хочет что-то спросить, но потом передумала.

Хорошо. Я не хочу говорить об этом дерьме.

— Ты должна идти в кровать.

На меня смотрят широкие карие глаза. — Хорошо. Прежде чем я уйду, я хотела сказать спасибо. — На ее щеках расцветает розовый цвет. — За то, что успокоил меня. Я знаю, что это, вероятно, было… странно для тебя.

Забраться в твою кровать? Знакомиться с запахом твоей кожи? Использовать всю свою силу воли, чтобы не втереть мой твердый член в твою мягкую задницу?

Конечно. Странно.

— Я переживал и похуже, — хрипло говорю я, и у меня чешутся руки налить себе еще стакан.

Она слегка отшатывается от моих слов. — Я понимаю. Если это было так неприятно, тебе действительно не нужно было этого делать.

Мой взгляд останавливается на ней. Она обиделась? Что она ожидала от меня в ответ на ее благодарность? Знаешь, Мари, я всегда рад залезть к тебе в постель?

Надеюсь, черт возьми, это не то впечатление, которое она производит на меня.