Когда она искушает

Я отдергиваю руку, как будто меня обожгли.

Он качает головой, его глаза все еще закрыты. — Нет, ты не можешь оставить ее там. Ей там не место.

Мои брови хмурятся. Я не думаю, что он разговаривает со мной. Ему снится плохой сон.

Выражение его лица становится все более и более огорченным, и боль сжимает мои легкие. Я принесла это ему.

Подогнув под себя ноги, я использую всю свою силу, чтобы поднять верхнюю половину его тела и переместить так, чтобы его голова могла лежать у меня на коленях.

— Шшш. Все в порядке, Джорджио.

Его брови нахмурены, как будто он услышал, что я сказала, и решил, что это чепуха. — Почему ты ушел от нее? Она была нездорова. — Он тяжело вздыхает. — Она плакала утром. Я просил тебя присмотреть за ней.

О ком он говорит? Я провожу большими пальцами по морщинам на его лице, пытаясь успокоить его. — Шшш. Все в порядке.

Кажется, это работает. Он расслабляется, его дыхание замедляется.

— Она заслуживала лучшего, — бормочет он. — Лучшего, чем ты и я.

— Джорджио, это всего лишь сон.

Он успокаивается.

Вопросы крутятся в моей голове. Он говорит о реальном человеке? Женщина в его жизни? Только что в его голосе была настоящая боль. Настоящее сожаление.

Когда он ничего не говорит в течение пяти минут, я отпускаю напряжение, которое держала в своих плечах, и делаю глубокий вдох. Мне все равно, как долго он будет спать, я не оставлю его. Даже если есть шанс, что он будет в ярости, а не в восторге, как только проснется.

Густые чернильные ресницы разметались по его щекам. Я прослеживаю неглубокие линии между его бровями, прежде чем провести кончиком пальца по его переносице. Я никогда не прикасалась к мужчине так, и это опьяняет. Быть так близко к нему. Увидеть его наиболее уязвимым.

Бабочка просыпается в моем животе, когда я дотрагиваюсь до уголка его губ. У него широкий рот, а нижняя губа немного полнее верхней. Они кажутся мягкими на ощупь, но я сомневаюсь.

Нет, это было бы пересечением черты. Он без сознания. Я не должна так ласкать его.

Я складываю пальцы в ладони и упираюсь кулаками в холодную землю. У меня начали болеть колени от той позы, в которой я нахожусь, и я решаю попытаться выбраться из-под него.

Обхватив его плечи и шею руками, я осторожно отодвигаю его от себя.

Рука вырывается и хватает меня за предплечье.

Я втягиваю воздух. Он проснулся?

Его глаза все еще закрыты, но его хватка на мне крепка. Когда я пытаюсь вырваться, он резко дергает меня, и я падаю прямо ему на грудь.

Тепло его тела атакует меня. Как и кулак, который появляется из-под моих волос и дергает мою голову в сторону. Когда он утыкается носом мне в шею и произносит одобрительное «Ммм», у меня начинает кружиться голова.

— Джорджио?

Он отвечает горячим, медленным движением языка по моему горлу, а затем вонзает зубы в мою плоть.

Я ошеломлена.

Тепло стекает вниз по моему телу, словно цепь химических реакций. Я никогда не думала, каково это быть укушенной мужчиной, но я и подумать не могла, что почувствую, как этот укус отдаётся в моем клиторе.

Он проводит зубами по моей плоти, большая часть его тела напрягается подо мной, а затем внезапно переворачивает нас, заставляя меня вскрикнуть. Его тело давит на меня сверху, достаточно тяжелое, чтобы выдавить воздух из моих легких.

— Джорджио, — хнычу я. — Ты слишком тяжелый.

Он проводит носом по моей щеке до самых волос, делает глубокий вдох и издает глубокий стон, который оседает прямо между моих ног.

Мои ладони нажимают на его живот, пытаясь приподнять его на несколько дюймов от меня. Может быть, мне следует больше беспокоиться о том, что происходит, но вместо этого возникает иррациональное волнение от возможности прикасаться к нему вот так. Его пресс двигается, изгибаясь под моим прикосновением, и я провожу по нему ладонями. Наконец, он поднимается на руках.

Он проснулся? Я пытаюсь поймать его взгляд, но он тут же опускает лицо на изгиб моей шеи.

Горячие, влажные поцелуи вызвали мурашки по всему телу. Прежде чем я успеваю это осознать, моя пятка скользит по его ноге и притягивает ближе, словно движимая каким-то базовым инстинктом. Он мычит мне в ухо и прижимается бедрами ко мне.

Я издала стон. Он твердый. И, судя по ощущениям, большой.

Мое ядро напрягается с каждым его движением по мне, внутри разгорается жар. При следующем проходе давление увеличивается, и его длина касается моего клитора.

Из моего горла вырывается громкий звук.

Ебать. Это было хорошо.

Но это не повторяется. На самом деле его тело останавливается, и на секунду я обдумываю ситуацию.

Он возбужден, возможно, полностью вышел из себя, и достаточно силен, чтобы делать со мной все, что захочет, даже если я буду сопротивляться.

Что, если он…

Что, если он возьмет меня прямо здесь?

Я глотаю воздух, когда он снова двигает бедрами, на этот раз медленнее, и мое возбуждение начинает спутываться с нитью паники.

Я девственница.

У меня никогда не было секса.

И как бы сильно меня ни тянуло к Джорджио, я не думаю, что смогу справиться с гигантской штукой, которая давит на мою лобковую кость. Не так.

— Джорджио, подожди.

Моя рука тянется к его груди, но он отрывает ее и прижимает над моей головой. То же самое он делает с другой. Мое зрение становится туманным. Это самая горячая вещь, которую когда-либо делали со мной. Его бедра бьются об меня, движения становятся более отчаянными, и моя слабая попытка вывернуться из-под него прерывается, когда я чувствую, как его язык проводит линию по вырезу моей майки.

Мои глаза закрываются. Боже, это приятно. Настолько хорошо, что, когда он двигает губами, чтобы поцеловать очертания моего соска, я теряю ход мыслей.

Его язык вызывает медленное жжение под моей плотью, когда он лижет меня сквозь рубашку. Потяни его вниз. Желание ощутить это горячее, влажное тепло прямо на моей гладкой плоти превращается в непреодолимую потребность.

Мои глаза закатываются к затылку. — Джорджо…

Может быть, это будет не так уж и плохо.