Когда она искушает

— Как недавно заметил Джорджио, у меня, похоже, проблемы с репутацией, — сухо говорит он. — Я человек слова, но они не знают меня достаточно хорошо, чтобы понять это.

— Так что же ты собираешься им предложить?

Он снова крутит ручку. — Они сделали предложение, которое я хочу обсудить с тобой.

Я фыркнула. — Я вряд ли компетентна советовать тебе подобные вещи. Валентина справилась бы с этим гораздо лучше.

— О, Валентина высказала мне свое мнение. Я иду против него, разговаривая с тобой прямо сейчас.

Щель между моими бровями углубляется. — Хорошо… И что же, Дамиано?

— Они предложили пожениться. Между тобой и Маттео.

Мой желудок сжался.

Джорджио знал.

Вчера вечером, когда я говорила ему, что Дамиано никогда не будет принуждать меня к браку, он знал, что именно это и собирался сделать мой брат.

— У меня нет выбора, не так ли? — Я глубоко вздохнула, когда комната закружилась вокруг меня. — Все уже решено.

Он наморщил лоб. — Что? Нет, конечно, нет. Я сказал ему, что рассмотрю его предложение, но выбор будет за тобой.

Вращение замедляется. — Это правда?

— Я бы не стал тебе врать, Мартина, — говорит он, его голос смягчается. — Ты ведь знаешь, что ты и Вэл — самые важные вещи в моей жизни, правда?

Я сглатываю. — Да.

— Если бы этот путь означал, что придется пожертвовать твоим счастьем, я бы не стал этого делать, — говорит он, и в его голосе звучит убежденность. — Но я действительно думаю, что наша жизнь станет лучше, когда я буду у власти. Ты будешь в большей безопасности. Нас больше не будет мучить Сэл. Мы сможем жить в Казале, нашем родном городе, где у нашей семьи глубокая и значимая история. Я делаю это ради будущего нашей семьи — семьи, которая, я надеюсь, когда-нибудь вырастет вместе с Валентиной. Я не хочу, чтобы наши дети росли под постоянной угрозой, которая нависла над нами с тобой.

При мысли о том, что моих будущих племянников и племянниц могут похитить или убить их друзей, у меня в животе появляется тяжесть. — Я тоже этого не хочу.

Дамиано вздыхает. — Я хочу править этим кланом, потому что верю, что смогу привести его к величию. Эта организация уже сильна, но я могу сделать ее еще сильнее. У нашего отца было видение клана, которым он поделился со мной. Он сказал мне, что Казалези могут стать той тканью, на которой строится Италия. Мы можем проложить нить через все значимые организации в стране, начиная с федеральных ведомств низшего уровня и заканчивая комнатами, где заседают депутаты нашего парламента. Мы можем быть вездесущими. Наша власть ничем не ограничена. Мы можем править из тени, но мы будем настолько богаты и счастливы, что у нас не будет желания появляться на свет. Я хочу почтить его память, воплотив его идею в жизнь.

Его слова тронули меня. У меня нет никаких воспоминаний о наших родителях. Они умерли, когда я была слишком мала. Но Дамиано рассказывал мне истории, и когда он говорит о них, становится ясно, что он их очень любил и уважал.

— Я знаю, что это предложение о браке — это очень много. В клане такие отношения — обычное дело, но мы редко об этом говорили, — говорит он.

— Все это время мы жили в другом мире, не так ли?

— Во многом так и было. — Он проводит пальцами по волосам. — Я презирал эту изоляцию, но в ней были и свои преимущества. Ты смогла жить относительно нормальной жизнью на Ибице. А теперь это закончилось.

Он покачал головой.

Намек на сожаление в его голосе заставляет меня сесть ровнее. Зря я послушала циничные слова Джорджио. Я знаю своего брата лучше, чем он сам.

Дем всегда ставил меня на первое место.

Он оставляет этот выбор за мной.

— Если ты чувствуешь себя виноватым, не надо, — говорю я. — Ты много лет оставался в стороне, чтобы обеспечить мою безопасность. Ты сделал для меня все, Дем. Теперь я хочу увидеть, как ты станешь Доном.

Я говорю это от всего сердца. Мой брат заслуживает победы в этой войне, и если я могу хоть чем-то помочь ему, я должна это учесть.

Разглаживая ладонями джинсы, я встречаю его взгляд. — Расскажи мне немного больше о Маттео.

Дамиано сжимает челюсть, затем открывает ящик и достает оттуда фолиант. Он протягивает его мне. — Вот его дело.

Я открываю его, и первое, что я вижу, — это фотография Маттео. Он моложе Джорджио, на вид ему около двадцати лет. Красивый, но какой-то не запоминающийся. В его лице нет ничего особенного. Ничего, что заставило бы что-то внутри меня вздрогнуть.

Нет даже намека на то, что я чувствую, когда смотрю на Джорджио.

Боже, почему я думаю о нем?

Джорджио знал об этом. Он знал, что у моего брата есть предложение руки и сердца, и, судя по всему, смирился с этим.

Он предпочел месть мне.

Теперь и мне нужно со всем примириться. Возможно, никогда не будет другого мужчины, с которым я чувствовала бы себя так, как с Джорджио. То, что у нас было, было особенным — молния ударила в сердце. Но я не могу ожидать, что молния ударит дважды.

Я перехожу к следующей странице — биографии Маттео. Я сканирую ее, забывая о прочитанном, как только дохожу до следующего слова. Неважно, что там написано.

— Что ты о нем думаешь? — спрашиваю я брата.

— Судя по всему, он справедливый и разумный человек. Я разговаривал почти со всеми, кто когда-либо имел с ним дело, и ни у кого не возникло никаких вопросов. В его прошлом нет ничего такого, что позволило бы ему плохо обращаться с тобой. А если бы он это сделал, я бы отрезал ему яйца и засунул их в глотку.

Я оторвал взгляд от страницы. — Господи…

Дамиано пожимает плечами. — Это правда. И тебе не нужно решать сразу. Я знаю, что об этом нужно много думать.

Вчерашние слова Валентины возвращаются ко мне. Я могу сыграть определенную роль в империи моего брата, если буду достаточно храбра, чтобы принять это решение.

Этого ли я хочу?

Мой брат не бизнесмен, как бы хорошо он ни играл эту роль.

Дамиано — преступник. Как и мой отец. И моя мать. Мои бабушка и дедушка. Большинство моих дальних родственников, сколько их помнят.

На Ибице я думала, что могу стать кем-то другим, но это означало бы оставить Дема.

Я не хочу оставлять своего брата. Кем бы он ни был, он — моя единственная семья, и я люблю его.

И если Дамиано меня чему-то и научил, так это тому, что любовь — это жертва. Он многим пожертвовал ради меня, ни разу не пожаловавшись. Не заставляя меня чувствовать себя обузой.

Теперь моя очередь сделать то же самое.

Я закрываю папку и кладу ее на его стол. Наши глаза встречаются.

— Я выйду замуж за Маттео.

ГЛАВА 34

МАРТИНА

Я покидаю кабинет брата в трансе.