Когда она любит

Она не заслуживает таких страданий.

Я - бунтарка, а Джем - хорошая, добрая и верная. Она потратила годы, защищая меня. Пока я тайком целовалась по ночам с мальчиками, которые никогда не поймут мой мир, и ходила на вечеринки, где мне никогда не было места, Джемма прикрывала меня и получала побои от нашего отца.

Сколько синяков я ей заработала? Сколько слез она пролила за меня?

До нескольких недель назад я даже не подозревала, что папа издевается над ней. Он обижал ее годами, а я никогда этого не замечал. Честно говоря, что за человек я такой? Как будто я закрывала глаза на страдания всех, кроме своих собственных.

Горячий стыд захлестнул мои щеки.

Я должна быть лучше, чем сейчас. Я не могу продолжать подводить свою сестру. Это прекращается прямо сейчас.

Я подхожу к тому месту, где она сидит, и опускаюсь перед ней на колени.

— Ты этого хочешь? Ты хочешь быть с Расом?

В ее глазах стоят слезы. — Да. Больше всего на свете.

Наконец-то. В ее голосе звучит настоящая убежденность. Возможно, это ее шанс освободиться от оков папы и сделать то, что правильно для нее. Но она не может начать новую жизнь с папой и Рафаэле на спине. Пока она нужна им для этого брака, они никогда ее не отпустят.

Тяжесть оседает в желудке.

Я могу заставить их перестать нуждаться в Джемме.

В конце концов, она здесь не единственная дочь Гарцоло.

Охренеть.

Я смахиваю локоны с шеи, чувствуя, как по коже ползет нервный жар. Могу ли я это сделать?

Я должна это сделать.

Да, пришло время повзрослеть. Я много лет мечтала переехать в Лос-Анджелес, работать музыкальным менеджером, общаться с талантливыми и знаменитыми людьми и иметь свободу делать все, что захочу, но я никогда не получу от этого удовольствия, если ценой будет счастье Джем. Она заслуживает того, чтобы прожить свою жизнь с человеком, который любит ее так, как любит Рас.

Она всегда прикрывала меня. Теперь моя очередь прикрывать ее.

Я обхватываю ладонями ее колени и смотрю ей в глаза. — Ты готова бороться за это?

Джемма фыркает и вытирает щеки. — Я сделаю все, что потребуется.

Моя грудь напрягается.

И у меня тоже. Ради нее я готова на все. Она не заслуживает меньшего.

— Джем, я займу твое место.

На ее лице промелькнуло замешательство. —Что ты имеешь в виду?

Я делаю глубокий вдох. — Я выйду замуж за Рафаэля.

День спустя я сижу в итальянском ресторане в Челси, принадлежащем семье Мессеро.

Это должен был быть интимный ужин с ближайшими родственниками Рафаэле и нашими, поэтому за большим обеденным столом сидят всего семь человек.

Здесь так тихо, что можно услышать, как падает булавка.

Мать и дядя Рафаэле не проронили ни слова с тех пор, как мы сели за стол. До сих пор разговор вел папа, но теперь даже он замолчал. Капля пота скатывается по его виску, покрытому пятнами, и вид ее приносит мне удовлетворение.

Нервничаешь? Еще бы.

Всего несколько минут назад Джемма попросила поговорить с Рафаэлем наедине, а теперь они беседуют в его кабинете. Все чувствуют, что что-то не так. Моя сестра должна выйти замуж через три дня, но если их разговор пройдет успешно, то к алтарю пойдет не Джемма.

Это буду я.

Мама уставилась в свою тарелку, ее челюсть сжата. Рядом с ней мой брат, Винс, помешивает вино в своем бокале, насупив брови. Я бросаю взгляд направо, на свободные места Джеммы и Рафаэле, и встречаюсь глазами с Неро Де Лука, консильери Рафаэле. В кои-то веки этот раздражающий мужчина выглядит немного неуверенно. Он поднимает брови, словно спрашивая меня, знаю ли я, о чем идет речь.

Как будто я когда-нибудь ему скажу. Он так же плох, как и его тиранический босс.

Хотя это немного волнительно - быть единственной, кто знает секрет, но не волнительно знать, что в лучшем случае я уйду отсюда помолвленной женщиной.

Я поклялась, что никогда не выйду замуж за мафиози.

Но ради Джеммы я нарушу эту клятву без всякого сожаления.

Раздаются шаги, и через мгновение они появляются вновь.

Мое сердце подскакивает к горлу. Я ищу в выражении лица Джеммы намек на то, как все прошло, но она смотрит в пол, спеша к нам. Как только она опускается в кресло рядом со мной, я беру ее за руку и сжимаю ее. Она сжимает ее дважды.

Хорошо это или плохо?

Прежде чем я успеваю спросить ее, как все прошло, Рафаэле останавливается во главе стола, словно собираясь что-то объявить.

Я переключаю свое внимание на него.

Скульптурные скулы.

Линия челюсти вырезана в твердую, решительную линию.

Мускулистое телосложение, которое не может скрыть даже строгий черный костюм.

В другой вселенной Рафаэле Мессеро мог бы стать моделью нижнего белья, но в этой он моделирует лишь то, как быть самым устрашающим мужчиной в комнате, полной убийц.

В свои двадцать семь лет он самый молодой дон Нью-Йорка за последние десятилетия, но уже успел завоевать репутацию самого жестокого.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Возможно, я выйду замуж за этого парня.

Наверное, мне следовало бы бояться его больше, но я не боюсь. Я уже давно приучила себя не задумываться о последствиях своих поступков. Папа и мама всю жизнь старались держать меня на коротком поводке, и если бы я беспокоилась о том, как они будут наказывать меня каждый раз, когда я нарушу их дурацкие правила, мне бы никогда не было весело.

Конечно, тогда я еще не знал, что Джемма часто расплачивается за мои проступки.

Рафаэле проводит загорелой рукой по своему черному шелковому галстуку. "Помолвка расторгнута".

На секунду у меня перехватывает дыхание.

Святое дерьмо. Все кончено.

— Что? — кричит мой отец, его взгляд метался между Рафаэле и Джеммой.

— Переведи дух, Гарцоло, — предупреждает Неро, чувствуя приближающийся срыв.

— Ты обещал мне девственную невесту, — говорит Рафаэле. — А Джемма не девственница.

Лицо папы краснеет. — Глупости.

— Гарцоло, она сама призналась в этом, — говорит Рафаэле.

— Она нездорова. Ты же знаешь, как она себя ведет с тех пор, как вернулась к нам. Она не понимает, что говорит.

— Я прекрасно знаю, что говорю, — твердо заявляет Джемма, вставая.

Неро щелкает языком. — Мне кажется, что она вполне контролирует свои умственные способности, Гарцоло.

Папа поднимается, и его стул уезжает за ним. — Это недоразумение. Позвольте мне поговорить с дочерью наедине.