Когда она любит

ГЛАВА 4

РАФАЭЛЕ

Кровавая вода стекает по белой керамической раковине в ванной, пристроенной к моему кабинету. Я не думал, что Джошуа продержится так долго, как продержался. Он гражданский, не привыкший к насилию, но жадность - мощный стимул для таких слабаков, как он. Я вытираю предплечья, вытираю руки о полотенце и сажусь за свой стол.

На меня смотрит моя работа. Скучная, во всяком случае. Куча документов нуждается в моей подписи, и я приступаю к ним. Надо же как-то выкроить время, которое у меня осталось до того, как я должен буду забрать свою невесту.

Я успеваю поставить две подписи, как дверь открывается, и входит Елена, а за ней Фаби. Их платья развеваются вокруг них, а каблуки щелкают по деревянному полу.

На этом моя продуктивность заканчивается.

Я давно не видела своих сестер. Елена перекрасила волосы в блондинку, что выбивает меня из колеи. Фаби выглядит так же, ее темные волнистые волосы распущены по плечам. Они обе выглядят усталыми. Наверное, только что приехали из аэропорта.

Фаби закрывает за собой дверь и нежно улыбается мне.

Елена хмурится.

Мои сестры - близнецы, но их характеры не могут быть более разными.

Я ставлю колпачок на ручку как раз в тот момент, когда Елена останавливается перед моим столом, скрестив руки на груди. — Я не могу в это поверить. Какого черта, Раф?

— Ты так приветствуешь своих донов?

Елена сужает глаза.

— Ты был нашим братом гораздо дольше, чем нашим доном. Мы имеем право злиться на тебя. Ты меняешь девушку, на которой собираешься жениться, за несколько дней до свадьбы и даже не думаешь позвонить, чтобы ввести нас в курс дела?

— Когда ты в последний раз звонила мне, Елена? Я почти ничего не слышу от тебя, когда ты за границей.

Можно подумать, что мои сестры будут немного более благодарны за то, что я позволил им жить в Женеве даже после окончания колледжа, но в выражении лица Елены нет ничего даже отдаленно похожего на благодарность.

Ее щеки покраснели. — Я посылала тебе сообщения.

— И я на них отвечала.

— Твои односложные ответы на мои вопросы почти ничего не прояснили. Как это произошло? Ходят слухи, что другая девушка Гарцоло забеременела от другого мужчины.

Я кручу ручку между пальцами. — И в кои-то веки слухи оказались правдивыми.

— И ты решил взять вместо нее ее сестру? — спрашивает Фаби, ее брови сдвигаются на лоб.

— У меня есть долг, и я его возвращаю.

Елена насмехается. — Как просто. Значит, ты принуждаешь эту бедную девушку к браку?

— Я ее ни к чему не принуждаю, — говорю я, раздраженный тем, что она так обо мне думает. — Для человека, который только что признался, что ничего не знает о ситуации, вы делаете много предположений. Клео предложила занять место своей сестры, и я согласился.

Сузившийся взгляд Елены буравит меня. — Это правда, что о ней говорят?

— Что они говорят о ней?

— Она проблемная. С ней просто кошмарно находиться рядом. Она потеряла девственность с посторонним человеком.

— Ее девственность в целости и сохранности, — ровно говорю я. — Отправляйте ко мне всех, кто говорит обратное.

Мои сестры обмениваются взглядами.

— Мы слышали, что ты убил какого-то парня, который охотился за ней, — говорит Фаби спустя мгновение. — Это правда? На глазах у всех в твоем клубе?

Это правда. Людовико Риццо, последний парень, с которым Гарцоло пытался свести Клео.

Слова Неро вернулись ко мне. Я видел, как она тебя достала.

Чушь собачья. Я просто должен был обеспечить определенный уровень цивилизованного поведения в одном из моих заведений.

Я пожимаю плечами. — Он это заслужил.

Фаби сглатывает. — Как так?

— Он пришел в мой клуб и вел себя как бабуин. Это был важный вечер, и я решил послать ему сообщение.

— Какое сообщение? — требует Елена.

Не трогай, черт возьми, то, что принадлежит мне.

Именно это я сказал Людовику перед тем, как убить его, хотя Клео была далеко не моей, когда я увидел, как этот ублюдок пытается навязаться ей.

Но в тот момент это не имело значения.

Я хотел, чтобы он умер.

На моем затылке появляется колючее ощущение, и я запускаю палец под воротник.

Должно быть, я слишком много выпил в тот вечер, чтобы так сорваться. Это объясняет, почему я на мгновение потерял контроль над собой.

Достаточно надолго, чтобы убить кого-то.

Но все вышло как нельзя лучше, не так ли? Это напомнило всем о моей репутации, а это никогда не помешает.

— Не вести себя в моем клубе так, как ведут себя в дешевом борделе, — говорю я.

Фаби вздыхает и разглаживает руками свое платье. — Может, поговорить с ней до свадьбы? Предложить слова поддержки?

— Ты имеешь в виду выразить соболезнования? — Елена фыркает.

— Нет.

Я не хочу, чтобы Клео разговаривала с кем-то, кроме меня и Сабины, управляющей домом, которая работает в семье уже несколько десятилетий. Она видела все это, и она предана. Я знаю, что ничто из того, что скажет Клео, ее не расстроит. Пока на пальце Клео не будет обручального кольца, я не собираюсь рисковать.

Елена качает головой. — Ты хоть раз разговаривал со своей будущей женой?

— Несколько.

Ни один из них не прошел слишком хорошо, но я прокручивал каждый из них в голове больше раз, чем хотел бы признать.

Фаби заправляет прядь за ухо. — Она тебе нравится?

Да, она мне нравится. Мне нравятся ее полные розовые губы, и зеленые миндалевидные глаза, и то, как она смотрит на меня, когда злится. Мне нравится ее милая попка и круглые, пухлые сиськи.

Я знаю, что мне обязательно понравится брать их в рот.

Как я и говорил Неро, Клео - просто бомба. Давненько я не хотел трахнуть кого-то так сильно, как хочу трахнуть свою будущую жену. Но я не собираюсь говорить об этом своим сестрам.

— Это деловая договоренность. Клео ничем не хуже любой другой женщины, насколько я понимаю.

Лицо Фаби опускается. — Раф... она будет привязана к тебе на всю жизнь.

Она говорит это с жалостью, и, если мне нужно угадать, жалеет она не меня.

Раздается легкий стук в дверь, и я сразу же узнаю в нем нашу мать.