Когда она любит

Ни за что на свете. Он больше к ней не подойдет.

Я делаю движение, чтобы встать между отцом и Джеммой, но брат меня опережает. Винс смотрит на папу, его челюсть твердо стоит на месте.

— С меня хватит разговоров, — выплевывает Джемма, оглядывая Винса. — Все уже решено. Я не выйду замуж за Рафаэле.

Папа пытается подойти ближе, но Винс преграждает ему путь.

— Сядь, — огрызается мой брат.

— Уйди с дороги, — рычит на него Папа. — Джемма, что это за чертовщина? Как ты смеешь...

Джемма ударяет кулаком по столу.

— Как я смею? Как ты смеешь требовать от меня чего-то после того, что ты сделал? Я всю жизнь пыталась сделать тебя счастливой, но получала от тебя побои и эмоциональное насилие со стороны мамы. Ты никогда не любил меня. Я не думаю, что ты любил хоть одного из своих детей. Я покончила с тобой. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что мне потребовалось столько времени, чтобы добраться сюда.

Дай ему это услышать, Джем.

— И кстати, я беременна, — говорит она.

Реакция наших родителей бесценна. Жаль, что я не могу сфотографировать их потрясенные выражения, чтобы было на что смотреть в те дни, когда я чувствую себя подавленным.

— Как я уже сказал, Джемма больше не может быть моей женой, — прорывает Рафаэле ошеломленную тишину своим холодным голосом. — Условия нашего контракта были предельно ясны. Я уже выполнил то, что обещал. Я вытащил тебя из тюрьмы и снял с тебя обвинения. Я так дела не веду, Гарцоло.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — прохрипел папа. Теперь он действительно паникует. — Я понятия не имел...

— Ты должен мне жену. — Взгляд Рафаэле падает на меня. — Поэтому я беру твою вторую дочь.

Наши глаза сталкиваются. Его глаза настолько холодны, что большинство людей отталкивает их ледяной взгляд, но сейчас внутри этого льда есть что-то еще.

Что-то неопределенно собственническое.

Кровь стынет в жилах, когда окружающее меня пространство исчезает. Я не разрываю зрительного контакта, хотя мне кажется, что петля медленно затягивается на моей шее.

В нашем мире брак - это не равноправное партнерство. Это тюрьма.

А я не из тех, кто хорошо себя чувствует в неволе.

Спросите моих родителей. Я всю жизнь их не слушалась. Чем больше они пытались меня контролировать, тем больше я бунтовал. Я собирался найти выход из этой жизни. Я бы уехала из Нью-Йорка, построила карьеру и стала независимой.

Теперь с этой мечтой покончено, не так ли?

Я отвожу взгляд от своего будущего мужа и смотрю на сестру.

Джем.

Верно. Речь идет не обо мне.

Я делаю это ради нее. Потому что я люблю ее и хочу, чтобы она была счастлива с Расом и своим ребенком. Мои мечты всегда оставались лишь мечтами. Но ее счастливый конец реален и готов к принятию.

— Все знают, что эта девчонка - шлюха.

Голос дяди Рафаэле пробивается сквозь стук в ушах.

Я вздрагиваю, хотя это уже не первый раз, когда кто-то так меня называет.

Одна из моих недавних попыток вывести родителей из себя заключалась в том, что я соврала, что иду на все с посторонним человеком. Они купились на это, учитывая, что папа был единственным, кто застал нас в постели. На самом деле мы просто занимались петтингом, но я способствовала распространению слухов. Если это поможет мне избежать брака, мне будет все равно, что обо мне подумают.

Но сейчас это слово беспокоит меня. Если из-за этого Джемма не сможет уехать отсюда, я никогда себе этого не прощу.

Рафаэле поворачивается к дяде.

— Я знаю, что о моей будущей жене ходят слухи. Хорошо, что они совершенно беспочвенны. Отныне любой, кто скажет о них хоть слово, лишится языка. Я ясно выразился, дядя?

Моя будущая жена. У меня во рту пересохло. Боже, он быстро привыкает к переменам.

И уже пытается устранить последствия. Ему нужно очистить мою репутацию, так что, думаю, он может начать прямо сейчас.

Дядя Рафаэле бледнеет. — Я не знал. Прошу прощения.

Неро усмехается и хлопает в ладоши. — Тогда вопрос решен.

— Иди, Джемма, — говорю я ей, сжимая ее руку в последний раз. — Дело сделано.

Она нервно улыбается, в ее глазах светится надежда.

Рафаэле кивает Джемме в знак того, что она может уходить. Папа начинает кричать в знак протеста, но люди Рафаэле не дают ему вмешаться, и Джемма выскальзывает за дверь.

Ужин, похоже, окончен. Рафаэле обходит стол, где сижу я, и берет меня за руку.

— Пойдем, — говорит он низким голосом. Он держит меня крепко, но не больно. Я позволяю ему поднять меня на ноги и вывести из ресторана.

Снаружи ждет внедорожник. Он открывает дверь, запихивает меня внутрь и скользит за мной. От него исходит пряный и мужественный запах.

Неро садится на водительское сиденье и заводит машину, его глаза ненадолго встречаются с моими в зеркале заднего вида.

Моя голова кружится. Я прижимаюсь виском к прохладному стеклу и пытаюсь осознать, что только что произошло.

— Твоя сестра сказала, что твой отец бил ее. А с тобой он поступал так же? — спрашивает Рафаэле со странной ноткой в голосе.

Я бросаю на него взгляд.

— Нет, — говорю я. — Только Джемму.

Он передергивает плечами, не глядя на меня.

— Я отвезу тебя в свой дом. Ты останешься там до нашей свадьбы, потому что твой отец явно некомпетентен в вопросах присмотра за своими дочерьми. Больше никаких изменений в планах не будет. Через три дня ты пойдешь к алтарю и станешь моей женой. Ты поняла?

Он прав. Мой отец во многом некомпетентен.

Но Рафаэле - нет.

Что-то подсказывает мне, что из его дома не удастся улизнуть.

Когда я молчу еще секунду, он берет мой подбородок в руку. Его прикосновение обжигает мою кожу, но его голубые глаза - чистый лед.

— Ты понимаешь?

Отчаяние закипает в моей крови.

Выходя замуж за этого человека, я подписываю свою жизнь.

Я сглатываю и даю ему самый маленький кивок. — Я понимаю.

ГЛАВА 2