Когда она жаждет

Я закрываю за собой входную дверь и хватаю ее за руку. — Блейк, посмотри на меня.

Ее лицо бледное и виноватое в свете позднего полудня, проникающего через окно, как будто она сделала что-то плохое.

И да, она, черт возьми, сделала.

— О чем ты думала, когда вот так выставляла себя передо мной?

Она прислонилась к одной из стен в фойе. — Я боялась, что он наставит на тебя пистолет. Он непостоянен и вспыльчив.

— И ты решила, что будет лучше, если он наставит на тебя пистолет? — требую я. Боже, я хочу встряхнуть ее за такое безрассудство.

— Да…

Я хватаю ее за подбородок.

— Нет. Ответ — нет. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я не позволю тебе подвергать себя опасности, чтобы защитить меня.

Она вырывает лицо из моей хватки, в ее глазах блестят злые слезы. — Боже, Роуэн! Разве ты не видишь? Это я привела опасность к твоему порогу! Этот человек — Лайл — мой крестный отец.

Мои брови нахмурились. Чего бы я ни ожидал от нее услышать, это было не то.

Она издала разочарованный звук и побежала по коридору в гостиную.

Я двигаюсь за ней. — Твой крестный отец? Как это случилось?

Она опускается на диван и обхватывает его край руками. — Мой отец тоже был всадником.

Ее слова звучат как признание. В них звучит сожаление и покорность.

Мне требуется мгновение, чтобы осознать это.

Блейк, с ее спокойным характером и книжными привычками, выросла в окружении мира насилия и преступности. Мир, не сильно отличающийся от моего собственного.

— Вы были близки?

— Боже, нет, — сказала она с грустью. — Он не жил с нами, но приезжал раз в несколько недель. А когда он умер, дядя Лайл сказал нам с мамой, что отец просил его присматривать за нами.

Это подтверждается. Всегда хочется, чтобы кто-то позаботился о вашей семье после того, как вас не станет, но выбирать нужно с умом, иначе можно оказаться в подобной ситуации. — Что случилось с твоим отцом?

— Его застрелил член конкурирующей банды. У них была давняя вражда, и однажды ночью другой человек получил то, что хотел.

— Мне очень жаль.

Она вытирает нос тыльной стороной ладони и смотрит в пол. — Это я сожалею. Лайл видел нас вчера вечером и хотел узнать, встречаюсь ли я с кем-то новым.

— Почему это его касается?

— Когда дело касается меня, он думает, что все — его дело. Именно поэтому я старалась никому в городе не говорить о том, что пытаюсь продать дом. Если бы он узнал, то попытался бы помешать мне уехать.

Я сажусь рядом с ней и подталкиваю ее подбородок вверх, чтобы она посмотрела на меня. — Тебе не нужно извиняться. Но я хочу знать, почему ты так боишься его. Он что-то тебе сделал?

Она напряглась. — Нет.

Мои глаза сужаются. Я знаю признаки. — Ты лжешь.

— Он ничего мне не сделал, Роуэн. Но он плохой человек, и он причинил боль моей маме. Я хочу, чтобы он исчез из моей жизни, но я давно поняла, что рядом с ним лучше вести себя хорошо. Если я скажу ему, что не хочу, чтобы он приходил, это только разозлит его.

В этом утверждении много неправильного. Я открываю рот, чтобы возразить, но она продолжает.

— Он держался от меня подальше, пока я была с Бреттом, но теперь…

— Теперь он будет держаться подальше, потому что ты со мной, — рычу я.

— Роуэн, ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Он опасен. Он не такой, как мы. Он не соблюдает правила и не играет в добрые игры.

О, но я прекрасно понимаю. — Я его не боюсь.

Если бы я захотел, то мог бы уложить этого человека на пол и вернуться домой к ужину.

Она качает головой, расстроенная.

— Твое высокомерие приведет тебя к смерти. Ты должен бояться его. Если они причинят тебе вред из-за меня, я не смогу жить с собой. Ты помогаешь мне и ведешь себя как хороший парень…

Я тянусь к ней и обхватываю ладонями ее руки, пытаясь успокоить. Она дрожит.

Ее губы раздвигаются в напряженном вдохе. — Роуэн, пожалуйста. Скажи мне, что ты понял.

Что, если я скажу ей правду?

Что, если я объясню ей, что пока она со мной, ей не о чем беспокоиться?

Мне даже не понадобится пистолет, который я держу в машине, чтобы расправиться с этими парнями. Я мог бы сделать это голыми руками.

И я бы наслаждался каждой секундой.

Но что-то удерживает меня. Что-то в том, как она смотрит на меня — мило и беззастенчиво. Я нутром чую, что если скажу ей правду, ее стены тут же поднимутся.

Поэтому я беру ее руки в свои и говорю, — Я понимаю. Они опасны, и я буду осторожен.

Часть напряжения в ее плечах исчезает.

— Но ради Бога, сделай мне одолжение и никогда больше не называй меня хорошим парнем. Тот факт, что ты считаешь меня таковым, откровенно говоря, беспокоит больше, чем те всадники.

Хмурые морщины на ее лбу исчезли.

— Только ты можешь счесть этот термин оскорбительным. — Ее рот подергивается. — Ты хороший парень, Ро…

— Пожалуйста, прекрати. У меня начинается крапивница. Я не спас твои книги, помнишь?

Она прикусывает губу, подавляя смех. — Ты прав. Ты совсем не милый.

Я ухмыляюсь. Мне гораздо больше нравится, когда она улыбается. — Ну вот. А теперь скажи мне, как часто эти парни появляются в этих краях?

— Даркуотер Холлоу? Не часто. Они базируются на окраине Канзас-Сити.

Я киваю. — Хорошо.

Если это изменится, мне придется что-то предпринять.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

Я вскидываю бровь. Я думаю обо всех творческих способах прекратить существование Лайла, так что я сомневаюсь.

Она сжимает мою руку.

— Ты, наверное, сомневаешься в том, что позволишь мне остаться с тобой. Я без денег, с сумасшедшим бывшим и крестным отцом в банде байкеров. У меня есть багаж.

— Я справлюсь с этим.

На самом деле, я бы с чертовским удовольствием справился с этим, чтобы ей больше никогда не приходилось беспокоиться об этих ублюдках.