Когда под ногами хрустит империя

Она мимоходом отметила это «его светлость». Либо Крей уже в курсе главной тайны, что вряд ли (когда бы Кенред успел ему сказать, и разве стал бы он нарушать прямой запрет своего принца?), либо просто выполняет приказ господина именовать его узаконенным титулом. И это тоже о многом говорит – как о Кенреде, так и о самом Крее.

– Почему же? – полюбопытствовала Кира в задумчивости. – Чужая непроверенная баба, потенциальный враг.

– Я не отношусь к вам так. Вы достойны уважения и доверия… Позвольте спросить: я вам неугоден, ваша светлость?

– Ну а как ты думаешь!

Он пожал плечами.

– Жаль. Я с радостью служил бы вам.

И замолчал.

22

– И как долго его высочество собирается скрываться? – полюбопытствовала Кира.

Они с Кенредом сидели в его кабинете, изолированном от наблюдения, поэтому в этот момент им можно было говорить свободно. Кенред выглядел усталым, глаза покраснели от недосыпа, но он определённо не имел ничего против того, чтоб обсудить политическую ситуацию. А перед тем они поговорили о последнем покушении, и Кира услышала, что с исполнителями покушения всё в целом понятно, и с заказчиком – тоже, а вот с промежуточными звеньями – смутно. И копать глубже пока никак нельзя. Можно будет лишь тогда, когда принц обозначит себя и примется сам разбираться со своими приближёнными и слугами. Либо уж тогда Кенреду надо поспешно садиться на престол и самому становиться императором, а это, мягко говоря, не входит в его планы.

Кира, исполненная сомнений, уточнила, будет ли вообще смысл вести расследование, например, через пару месяцев, когда все концы будут надёжно припрятаны в воду, а может быть, даже и в болото. Ведь организаторы, если им повезёт выжить в первые дни после покушения, затихарятся очень старательно. Им ведь грозит намного больше, чем высокопоставленному заказчику… Ну ладно, не меньше.

Кенред, выслушав её аргументы, возразил, что речь вообще-то не о непосредственных исполнителях (которые, скорее всего, упокоились на самой базе), а о значимых промежуточных звеньях. Но в целом он с ней согласился и задумался. Тогда-то последовал вопрос о сроках.

– Видишь ли, – ответил он, – Всё зависит от хода событий. Я не могу рассказать тебе о наших планах, но постараюсь обозначить в общих чертах. Мне кажется, ты вообразила себе, будто Меллгрей хочет, чтоб я сделал за него всю грязную работу, а он потом пришёл в сиянии своей безупречной славы, благородным избавителем.

– А разве это не так? Идея-то, в общем, выигрышная. Изящный ход.

– Нет, не так. Во-первых, это слишком сложно. Во-вторых, маловероятно. А в-третьих, мешают кое-какие политические аспекты. Но это не так важно. Важно то, что хотя его величество ещё жив, уже сейчас начинается грызня между тремя основными партиями претендентов на престол. Уже выдвинуты войска, и на побережье Рамеллира произошло серьёзное сражение.

– О-о… Может быть, они не верят, что государь жив?

– Верят. Но какая разница. Всем очевидно, что он уже не сумеет вмешаться в гражданскую войну.

– Так, может быть, на самом деле он уже и не особенно жив?

Кенред хмыкнул.

– Он жив, и это правда. А если потребуется, его можно будет даже продемонстрировать представителям партий. Но зачем. Они и сами знают, что современная медицина способна поддерживать находящегося в коме человека годами. Мозг условно жив, значит, формально жив и человек. Но всем понятно, что рано или поздно это растительное существование придётся прервать. Империи нужен дееспособный монарх.

– И тот, кто выдернет трубку из монаршего горла, станет преемником?

– Наоборот. Только преемнику это и будет позволено. Но пока идёт война, лучше этого не делать. Впрочем, посмотрим. Обстоятельства могут сложиться по-разному. Сейчас самые нервные уже ввязываются в драку, а я жду своего часа. Даже если кто-то из них и не поверил, что я действую так прямолинейно и предсказуемо потому, что на большее не способен, пока не торопятся на меня обрушиваться. И это мне на руку. Мне нужно время. Я сейчас занимаюсь тем, что беру под контроль все выходы в другие миры империи. Собственно, я собираюсь запереть гражданскую войну здесь, в мире Метрополии. Понимаешь? – Кира приподняла бровь и посмотрела на Кенреда со сложным выражением лица. – Ну, что?

– Так вот в чём причина этого странного промедления. А я уж было поверила, что ты и в самом деле просто ждёшь удобного момента – и теряешь свой шанс.

– Ожидание тоже иногда бывает полезно, это не всегда потеря шанса.

– Да, но, как мне кажется, не в нынешней ситуации… Ну, не суть. А ты уверен, что никто не сообразит, какую именно хитрость ты задумал? Перемещение войск-то нельзя не заметить.

– Пока не сообразили.

– Но если сообразят, то ведь ударят всей мощью в какое-то одно место – я имею в виду, по одному из переходов из мира в мир. И что тогда?

– Именно потому подготовка так и затянулась. Я строю оборону из расчёта именно на самый сильный удар, который может быть нанесён. И одновременно стратегически размещаю войска.

– Понятно. Но избранная тобой стратегия означает, что по факту в мире… как ты сказал – Метрополии?

– Да. Столичном мире.

– Вот в нём по итогу не останется камня на камне.

– Не обязательно. Я постараюсь, чтоб этого не случилось. Но пока первоочередная задача – замкнуть войну в одном мире, не дать ей расползтись. Если боевые действия расплывутся, как жирное пятно, за пределы Метрополии, боюсь, провинция может воспользоваться ситуацией и попробовать помутить воду. Дойдёт ли в этом случае до восстания и раскола империи – не знаю. Проверять не хочу, потому что вероятность очень реальная. Так что только Старый мир, только здешние прекрасные края. Если мне удастся закрыть переходы, я решу основную проблему за год. От силы – два.

– Ты так уверен? – Кенред смотрел без выражения, и этот его взгляд Кира уже научилась понимать – за ним мысли были так плотно спрессованы, что какой-то одной просто не хватало места, чтоб толком отобразиться. – Ты уверен… Ладно. – Она опустила глаза на свой новый экран. Теперь на нём стояла программа чистой записной книжки: она могла делать заметки на родном языке, и всё записанное сохранялось картинкой, во вполне читаемом виде. Достаточно было одного стилоса и не забыть потом щёлкнуть по значку сохранения. – А чем ты планируешь занять меня?

– Да ничем особенным, Кира. Я отправлю тебя управлять Яримом. Ты ведь теперь герцогиня – вот и занимайся нашими владениями. Конечно, ты не представлена, а принято, чтоб новую герцогиню сперва представляли народу, и только потом она вступала в свои права (в отношении меня как нового герцога, ты понимаешь, такую процедуру проводить не нужно, меня там и так знают с момента моего рождения), но ничего. Война спишет нарушение традиций. Проведём церемонию после войны.

– Господи… В жизни никогда не управляла землями.

– Ты же не одна будешь этим заниматься. Там толпа чиновников, все опытные, умелые. Отец, при всех его недостатках, подбирал на свои места стоящих людей, понимающих.

– Он уже знает, что герцог теперь ты?

– Знает, конечно.

– И что он сказал?

Кенред слегка пожал плечами. Теперь сложным было выражение его лица.

– Попросил себе Тергину, пока у меня нет законного наследника, нуждающегося в титуле.

– А ты?

– Я обещал подумать.

– То есть, он воспринял новость мирно.