Когда под ногами хрустит империя

Ворота, в которые въехала машина, Кира не успела рассмотреть, створки промелькнули слишком быстро. Дальше потянулся полутёмный тоннель, ещё одни ворота – и просторное внутреннее помещение, набитое военной техникой и людьми в форме. По всему получалось, что это – не декоративный замок, резиденция знатной семьи, а по-настоящему укреплённый военный форт.

Машина здесь не остановилась, она скользнула дальше по пологому пандусу, миновала узкий коридор и встала у дальней стены только в третьей зале, рядом с уже знакомым Кире бронированным автомобилем герцога яримского.

Дверь машины открыл боец с символом Ярима на плече – он подал Кире руку с таким отстранённым почтением, что она даже немного оробела. Он словно бы саму императрицу из машины высаживал. Так же уважительно, но настойчиво проводил даму в соседнее помещение, где, поклонившись, предложил удобное кресло, в котором можно было немного подождать в обществе напитков, если нужно. Кира попросила стакан воды. Теперь уже она была в центре внимания, а не граф – и, как ни странно, бреннский правитель явно не собирался негодовать. Воспринял словно бы как должное. Он спокойно сел рядом, принял от слуги бокал чего-то более интересного, чем вода, и стал ждать, с любопытством поглядывая то на солдат и слугу с подносом, то на Киру. Похоже, он всерьёз ждал зрелища, выразительного в своей великосветской сдержанности. Даже навстречу Кенреду поднялся раньше, чем Кира.

Кенред, кстати, появился в зальце довольно скоро. Интересно было наблюдать за выражением его лица, жестами, движениями, настолько выверено-формальными, что в этом человеке и реального-то ничего не осталось. В том, как он кивнул графу, была подчёркнута высокомерная благодарность высшего за любезный жест низшего, ничего большего, и тут каждое движение мельчайшего мускула работало на одну задачу – сформулировать и донести послание.

Вежливый, отменно учтивый со своим сторонником, герцог однако давал понять, что особо обязанным себя не считает. И как же убедительно и великолепно у него это получилось – на заглядение! Он был эдаким произведением политического церемонного искусства, безупречным со всех сторон, и ошеломительнее всего было понимать, что это проявление его собственного мастерства. Как вообще удаётся так создать себя, если даже не видишь результата со стороны?

Кира, оценив, как великолепно герцог умеет держать удар, приподняла бровь. Вот уж кто в политике маху не даст. Если б только вся эта церемонность не дышала холодной угрозой, она только любовалась бы. Увы, ей приходилось всерьёз готовиться к бою.

Это было сейчас очень важно – передать информацию, соблюдя все предосторожности и поставленные условия и не превратив общение в яростный скандал, который сотрясёт форт от подвалов до крыш. Такой скандал уже не забудется никогда, даже если потом Кенред положит полжизни, чтоб разъяснить недоразумение. Ишь как у графа поблёскивают любопытные глаза…

21

Кенред внимательно, но при этом без какого-либо выражения, посмотрел на Киру, перевёл взгляд на её высокородного спутника, снова на Киру…

– Граф…

– Ваше высочество… Вот, прошу вас. – И бреннец жестом указал на Киру.

Та, услышав обращение, с недоумением посмотрела на графа – и тут у неё в голове по новой сложились детали схемы. Уже во второй раз ей стало страшно – например потому, что она, оценивая ситуацию, не приняла в расчёт все факторы, и теперь у неё были считанные мгновения, чтоб всё заново пересчитать.

Чёрт побери, как она могла забыть, что раз принц «погиб», то следующим претендентом на престол, вполне возможно, стал её супруг?! Да, он лишь один из нескольких, однако у него в руках реальная власть, есть некоторое количество сторонников, то есть шансов не меньше, а может, и больше, чем у остальных. Наверное, он уже ощущает корону над своей головой…

Значит, якобы измена супруги и её побег могут оказаться не просто проблемой, а настоящей катастрофой. Удар по репутации – ядерный. Да и для претендента на престол чёрт знает какая жена – это намного печальнее, чем безродная супруга у молодого графа, увязшего в интригах и жаждущего любой ценой из них выскочить. Так что даже намёк на её измену – просто шикарный повод.

Какова вероятность, что Кенред прибьёт её сразу же, как только они завернут за угол, чтоб не успела выкрикнуть оправдания, даже если они есть?.. Пожалуй, всё-таки не очень велика. Вон Крей маячит за его плечом; пожалуй, в духе Кенреда – разбираться с виновным без спешки, то есть с полным чувством, с толком, с расстановкой. Вряд ли он изменит себе, даже если виновная – его собственная жена, от которой самое время избавляться. Поведёт себя привычным образом.

– Благодарю вас, граф, – сказал Кенред. И отвернулся.

Показательно, что он не подал Кире руку. Вместо этого её под локоть подхватил Крей – осторожно, негрубо, но настойчиво – и повёл следом за герцогом. Правда, когда она споткнулась, мягко подхватил женщину под второй локоть, поддержал, дал перевести дух.

Их уже ждала комнатка, немного напоминающая больничную палату. По крайней мере, здесь имелось всё необходимое для лечения: удобная кровать, столики под медицинские приборы, стойки для капельниц, кушетка для сиделки и даже кронштейны на стене – они требовались для того, чтоб при необходимости закрепить кое-какую сложную диагностическую аппаратуру, это Кира помнила по военному госпиталю. Здесь ждали и медицинская сестра, и какая-то молоденькая девица, одетая так, как обычно одевают служанок, а ещё парень в форме и с гербом Ярима на плече – наверное, охранник. И все они, едва только герцог вступил в дверь, поспешно вскочили с мест, показывая, что готовы помочь – только прикажите!

Кенред сделал короткий жест, и его супругу немедленно подняли на кровать, а Крей, встав на колени, поспешил закатать Кире штанину, привычным жестом ощупал голень.

– Какие-то облегченные шины, – сказал он. – Я с такими не умею работать.

– Позови врача, – приказал герцог, разглядывая Киру.

– Мы можем поговорить? – устало спросила она, стараясь, чтоб голос звучал не слишком нервозно. Но под таким взглядом трудно было не нервничать – чувствовалось, что этот человек при необходимости способен одним взглядом, фигурально выражаясь, спустить с собеседника шкуру и оголить все нервы.

– Разумеется, – бесцветно ответил Кенред.

– Мы можем остаться вдвоём?

Он снова оценил её взглядом, прежде чем подать знак присутствующим, и те торопливо потянулись к двери. Последним не спеша вышел Крей. Он обернулся в двери и сказал:

– Я подожду снаружи.

– Нет. Найди врача и приведи. Но пока я не позову, жди в коридоре.

– Да, сэр. – И плотно закрыл за собой дверь.

– Так ты поэтому добивалась, чтоб Крей уехал со мной? – осведомился герцог, сделав секундную паузу. В голосе всё-таки прозвучало раздражение. Кира не удержалась – закатила глаза. – Как ты вообще смогла уйти с базы?

– Кхм…

– Расскажи, видела ли ты взрыв. Или, может быть, слышала?

– Да, я видела и слышала… Ты мог бы отключить охрану?

– Что, прости?

– Как понимаю, здесь есть и видеонаблюдение, и прослушивание. Может быть, и что-то, о чём я не знаю. Можно ли это всё отключить?

– Зачем?

– Как только ты это сделаешь, я немедленно всё объясню. Обещаю.

Он наклонил голову, и Кира ощутила на себе взгляд, в котором она узнала прежнего Кенреда, уже вполне живого. В глазах промелькнула настоящая заинтересованность, и, хотя он не спешил смягчаться, она почувствовала, что их диалог уже имеет перспективы. Кенред повернулся, что-то сделал с экраном, свёрнутым в браслет, после чего направил его на один из углов и снова прошёлся по устройству пальцами. Ничего не изменилось, но, повозившись со свёрнутым экраном ещё немного, герцог вернулся взглядом к Кире.