Когда растает снег (сборник)
Шрифт:
Водитель (выглядывая в окно). Смотри по сторонам! Не видишь, красный?!
Герман.
Спасибо, товарищ, большое спасибо.
Водитель.
Да ты, брат, я смотрю, пьяный. Не рано ещё для этого дела?
Герман.
В самый раз. (Шатаясь, проходит мимо.)
Водитель.
Ну, дела! С утра нажрался!
Дом Стоцких, третий этаж.
Герман долго звонит в
Наталья.
Ой, вернулся! А я только что душ приняла.
Квартира Стоцких.
Герман (вваливаясь в прихожую).
Наталья, где мать?
Наталья.
К соседке пошла за картошкой. Да что с тобой? Ты выпил, что ль?
Герман.
Выпил.
Наталья.
Бог мой! Ты посмотри, на кого похож?
Герман.
Ну, на кого, Наталка?
Наталья.
Наталкой назвал. Первый раз за столько лет, забыла уже, когда последний раз меня так называли. Ну, пойдём со мной, пойдём. (Поддерживая Германа, ведёт его в комнату.) Тебе проспаться надо, миленький. (Укладывает Германа в кровать, снимает с него ботинки.)
Герман.
Наталка, а, Наталка?
Наталья.
Ну, что тебе?
Герман сгребает её в охапку и начинает целовать, Наталья отбивается.
Наталья.
Пусти, леший! Пусти!
Герман.
Хочешь, будем снова вместе?
Наталья.
Погоди, ты серьёзно, что ли? А как же Катя твоя?
Герман.
Не говори мне о ней, забудь.
Наталья (целуя его в губы).
Да ты сам-то сможешь забыть?
Герман.
Смогу. Нет её для меня теперь. Ты есть.
Слышно, как хлопает входная дверь.
Голос Софьи Андреевны (за кадром).
Сынок, ты дома уже?
Приближающиеся шаги.
Софья Андреевна (появляясь в дверях комнаты сына).
Ну, как ты… (Замирает, увидев Германа в постели с Натальей.) Сынок, что это значит?
Герман.
Это значит, что мы теперь вместе.
Дом Глухарихи. Ближе к вечеру.
Катя одна.
Катя (шепчет).
Он не придёт… Я должна это сделать, я смогу… (Решительно встаёт с кровати, подходит к столу, где стоит раскрытая аптечка. Торопливо начинает выдавливать таблетки и складывать их себе в ладонь. Наливает из графина воду в стакан, руки дрожат, вода проливается на стол.) Чёрт, полировка испортится! (Со двора доносится голос Зоськи. Катя вздрагивает, подбегает к окну, открывает форточку, выглядывает: во дворе дети играют в мяч, но Зоськи нет.) Слава Богу,
показалось…Катя возвращается к столу и, помедлив, высыпает в рот горсть таблеток. Она с трудом проглатывает их, запивает водой, потом ложится на кровать и укрывается одеялом.
Катя (засыпая).
Герман… Герман…
Крупный план – на столе раскрытая аптечка и упаковки от лекарств, по полу разбросаны таблетки.
Двор дома.
Дети гоняют мяч, кричат, смеются. Кто-то из мальчишек кидает мяч в форточку.
1-й мальчик.
Ну, дела!
2-й мальчик.
Теперь нам попадёт!
3-й мальчик.
Да не, там же Глухариха живёт, она ничего не услышала.
1-й мальчик.
Не услышала, так увидела. И квартиранты её дома наверно. Беги теперь за ним сам.
3-мальчик.
Ладно, вы меня только в форточку подсадите.
Дети бегут к окну, помогают залезть мальчику, бросившему мяч.
Мальчик исчезает в комнате. Дети беспокойно толпятся под окном, переговариваются. В доме раздаётся крик.
3-й мальчик (за кадром).
Ребята, сюда! Тётя Катя померла!
Квартира Стоцких. Кухня.
Наталья и Софья Андреевна сидят за столом.
Софья Андреевна.
Значит, вы вместе теперь, Наталья?
Наталья.
Как видите, Софья Андреевна. А Вы что-то имеете против?
Софья Андреевна.
Против? Боже сохрани! Это выбор Германа и влиять на сына я не хочу. Но пока его нет, скажи мне честно, девочка, что тебе от него нужно?
Наталья.
Просто я люблю Вашего сына.
Софья Андреевна.
Любишь, говоришь? Где же ты была в таком случае столько лет? Зачем бросила его?
Наталья.
А это уже моё личное дело, мама.
Заходит Герман. Он растрёпан, рубаха на груди расстёгнута.
Герман.
Ma! Наталья! Вы здесь? О чём разговор?
Наталья.
Протрезвел!
Софья Андреевна.
Сынок! Мне поговорить с тобой нужно. (Смотрит на Наталью, та уходит.)
Герман (умывается из-под крана).
Ух, холодная какая! (Пьёт горстями воду.)
Софья Андреевна.
Сыночек!
Герман (утираясь полотенцем).
Я слушаю тебя, мама.
Софья Андреевна.
Ты хорошо подумал, прежде чем…
Герман.
Прежде чем что?
Софья Андреевна.
Сам знаешь.