Когда танцует Доринда
Шрифт:
— Ты опять прав, черт тебя возьми! И все же я готов поклясться, что она говорила правду, когда утверждала, что не знает никакой миссис Дэвис. Она не лгала мне, Тим, уж можешь мне поверить.
— Согласен, Майкл. Но допустим, что настоящее имя твоей клиентки все-таки не миссис Дэвис. Что тогда? Она может и вправду быть большой шишкой в Вашингтоне, как и предполагаемые родители нашей малютки. Вполне допустимо, что ей отнюдь не улыбалось связывать свое имя с темной историей. Черт возьми, она могла оказаться даже матерью девушки, но не хотела признаться в этом.
Шейн аккуратно перебрал в памяти
— Куда ты клонишь, Тим? — спросил он, измученный многообразием возможных вариантов.
— Допустим, что Доринда не лгала тебе, когда утверждала, что не видела никакой подруги своей матери и что она не знает миссис Дэвис.
— Но моя клиентка показала мне свою визитную карточку,— упорствовал Шейн,— на которой черным по белому было написано «Миссис Элберт X. Дэвис».
— Проснись, Майкл. Кто угодно может заказать себе визитку и поставить на ней любое понравившееся ему имя,— напомнил репортер.
— Допустим.— Шейн сбросил скорость и попытался мобилизовать свои умственные ресурсы.— У тебя найдется еще немного времени, чтобы заскочить в твою контору и перелистать несколько досье из вашего архива.
— Больше, чем достаточно, Майкл.— Рурк зевнул и добавил небрежным тоном: — Правда я собирался еще перекинуться в покер у Джека Фэррела, но, пожалуй, я и туда успею.
— У тебя еще хватит времени, чтобы спустить свою последнюю рубашку,— успокоил приятеля Шейн, притормаживая автомобиль перед зданием «Дейли Ньюс».
— Что конкретно тебя интересует, Майкл?
— Разыщи все, что имеется на Нигеля Лэнсдоуна и его семью.
— Судья Лэнсдоун? Вот это охота, Майкл! — Он издал низкий выразительный свист.
— Строго между нами, Тим. Ни слова для печати.
— Не думаешь же ты, что я окончательно спятил, Майкл? — возмутился репортер.— Не только у тебя есть мозги. Мой Бог! Если только дичью является он…— Он запнулся и добавил свистящим шепотом: — Лэнсдоун практически единственный кандидат на пост председателя комитета национальной промышленности. Одного намека на историю с его дочерью…
— Все ясно,— остановил его причитания Шейн,— поищем в ваших закромах. Наша страна нуждается в людях типа судьи Лэнсдоуна больше, чем в тысяче водородных бомб. Так что не оплошай, Тим.
— Но ты хоть представляешь, с чем нам предстоит иметь дело, Майкл? Досье на судью собиралось по меньшей мере пятнадцать, если не все двадцать лет,— вздохнул Рурк, выбираясь из машины.
Шейн присел у края длинного стола и закурил новую сигарету, ожидая возвращения своего приятеля.
— Это только самые последние данные, Майкл,— предупредил репортер, появляясь с объемистой папкой в руках,— с начала сорок пятого года. В архиве имеются еще две папки, не менее солидные, чем эта.
— Пока все, что мы хотим выяснить,— успокоил его Шейн,— это только то, есть ли у судьи дочь по имени Юлия, а если да, то сколько ей лет и как она
выглядит.Рурк водрузил на стол объемистое досье и начал перебирать собранные в нем вырезки из газет. Шейн стоял за его спиной, наблюдая, как тот перевертывал страницы, пока не дошел до фотографии женщины, запечатленной рядом с молодой девушкой. Подпись на фотографии гласила: «16 августа 1949. Миссис Нигель Лэндсдоун. Вашингтон, округ Колумбия. Вместе со своей дочерью Юлией перед ее возвращением в Роллинс Колледж, Винтер-парк, Флорида, к началу нового учебного года. Миссис Лэндсдоун — жена судьи Лэндсдоуна, занимающего важную правительственную должность в ведомстве Государственной безопасности».
— Все сходится! — выдохнул Рурк.— Ее имя действительно Юлия, и она второкурсница Роллинс Колледжа. Что скажешь, Майкл?
Шейн внимательно изучал вырезку из газеты, держа ее в вытянутой руке. Девушке на фотографии можно было дать лет шестнадцать, она была безусловно красива и имела определенное сходство с танцовщицей из «Ля Рома».
— Черт бы побрал эти газетные репродукции,— пробормотал детектив.— Никогда нельзя сказать что-либо наверняка. Разумеется, это может быть Доринда, но с таким же успехом это может быть кто-нибудь еще.
— Обрати внимание на лицо девчонки,— посоветовал ему репортер,— мне кажется, если ты напряжешь все свои извилины, ты сможешь высказаться более определенно.
— Черт тебя побери. У тебя что, нет своего мнения? Кто это, Доринда?
— Успокойся, старик. Кто я, по-твоему, эксперт-физиономист, черт тебя возьми!
Некоторое время детектив продолжал изучать фотографию, уделяя больше внимания изображению матери нежели дочери. Перед его глазами была высокая худощавая женщина, одетая в расшитое цветами летнее платье и широкополую шляпу, частично скрывавшую ее лицо. Она показалась ему несколько старше, нежели дама, посетившая его контору несколько часов назад. Судя по первому впечатлению, между ними не было сходства. И тем не менее, как и в случае с дочерью, он не мог бы сказать ни да ни нет. Шейну приходилось видеть немало самых разных газетных репродукций, чтобы полагаться на столь ненадежный источник информации.
— Ну и что же ты думаешь? — спросил Рурк серьезно.
— По первому впечатлению я сказал бы, что эта девушка — Доринда,— произнес Шейн, возвращая вырезки в папку,— но я не думаю, что женщина, изображенная на этой фотографии, и есть так называемая миссис Дэвис.
Он задумчиво ущипнул себя за мочку левого уха, затем взглянул на часы.
— Боюсь, что сейчас слишком поздно, чтобы звонить в Роуллинс Колледж. Кроме того, сейчас весенние каникулы. Но уж миссис Дэвис я постараюсь повидать сегодня.
Рурк отнес папку на прежнее место, и приятели направились к автомобилю Шейна. Рурк назвал адрес своего знакомого, где должна была состояться игра в покер. Тридцать минут спустя Шейн в одиночку вошел в причудливо декорированный холл отеля Уальдорф Тауэрс и, подойдя к внутреннему телефону, попросил сообщить ему номер миссис Элберт X. Дэвис.
После небольшой паузы оператор сказал:
— Миссис Дэвис остановилась в номере 418. Желаете, чтобы я выснил, находится ли она в отеле?
Убедившись, что телефон его клиентки не отвечает, Шейн подошел к столику дежурного.