Когда я стала тобой

Ближе к старшим классам я уже поняла, что он не пойдет по стопам отца. Они и пяти минут не могли провести в одной комнате. Рафаэль постоянно к нему придирался, постоянно унижал, цеплялся по мелочам. На корню давил все его идеи и мечты.

Из-за Рафаэля сын выбрал университет Хоффмана – в десяти часах езды от нашего дома.

Из-за Рафаэля я осталась одна.

Я сжала кружку с такой силой, что заломило костяшки. Сделала глубокий вдох, расслабила пальцы. На другой стороне улицы вновь появилась та женщина с детьми. Она радостно вышагивала с ними по дорожке, ведущей к дому. Ну и выпендрежница. Я встала и повернулась спиной к окну, затем подошла к раковине и помыла кружку.

Поднялась наверх и, проходя по безлюдному коридору, неожиданно вздрогнула. Из комнаты Аарона донесся какой-то глухой удар. Сердце замерло. Дверь была приоткрыта, и когда внутри опять что-то громыхнуло, я осторожно толкнула ее ладонью. Скрипнули петли. Мои плечи напряглись, дыхание перехватило, но я все-таки заглянула в спальню.

Аарон сидел на краю кровати, сутулый и с растрепанными волосами. Обычно он укладывал их гелем, как Рафаэль. Глаза красные, а под ними – темные круги.

Резко выдохнув, я подошла к нему.

– Аарон?

Он поднял голову, и я поймала его взгляд.

Мой сын. Он дома.

Я протянула руку к его лицу, но он отшатнулся и покачал головой.

– Аарон, в чем дело? – Это было совсем на него не похоже.

Он все качал головой, широко раскрыв глаза. Неужели я чем-то его напугала? От этой мысли внутри все оборвалось. Я хотела сказать Аарону, что бояться нечего, однако заметила, что он смотрит вовсе не на меня, и проследила за его взглядом. В дверном проеме стоял Рафаэль. Его губы были сжаты в тонкую линию, лоб наморщен.

Когда это он вернулся? Что вообще происходит?

Голова закружилась.

– О чем ты только думал, Аарон? – злобно спросил Рафаэль, и все мое тело напряглось.

– Пап, это вышло случайно. – Аарон отодвинулся к изголовью кровати, провел рукой по лицу. – Угомонись.

Пульс подскочил, как только я услышала последнее слово.

– Что, прости? – Глаза Рафаэля яростно сверкнули, и он зашел в комнату.

Я как всегда инстинктивно встала между ними – в качестве барьера, в качестве защитного слоя.

– Я не «угомонюсь». – Раф изобразил пальцами кавычки и передразнил его тон. – Каким же идиотом надо быть, чтобы врезаться в припаркованную машину, Аарон?

Лицо сына покраснело.

– Ничего я не врезался, просто немного поцарапал. Не рассчитал поворот.

– И теперь стоимость нашей страховки взлетит до небес, понимаешь?

– Извини. – Аарон повесил голову. – Я сам заплачу.

– Нет-нет, не беспокойся. Тебе не придется платить за страховку, потому что водить тебе больше не разрешается.

– Что? – Аарон резко поднял голову.

Я была готова возразить, но закрыла рот. Когда я вступалась за Аарона, ни к чему хорошему это не приводило. Рафаэль не любил, когда в ссоре двое против одного.

– Я ведь так старался, чтобы получить права. – Голос сына слегка дрогнул, будто он вот-вот заплачет. Только не это. Рафаэль еще сильнее его унизит. Скажет что-нибудь вроде «Настоящие мужчины не плачут».

– Старался, да недостаточно.

– Серьезно, пап, можно подумать, что ты никогда не совершал ошибок.

– Таких – не совершал, – рявкнул Рафаэль.

Аарон закатил глаза.

– Ну да, конечно, – пробормотал он себе под нос.

Рафаэль подошел ближе, и я снова попыталась влезть между ними. Сердце бешено колотилось в груди.

– Следи за словами.

– Ладно, хватит уже, – нервно сказала я. – Давайте спустимся на кухню и позавтракаем. Вы оба не в духе, продолжим разговор, когда все успокоятся.

Никто не ответил, словно я была невидимой.

– Там ничего серьезного, просто царапина, – угрюмо отозвался Аарон, ковыряя кожу вокруг пальцев.

Рафаэль покачал головой.

– Вот тут-то ты и не прав. Это серьезно. Поэтому ты и совершаешь одни и те же чертовы ошибки, снова и снова. Не хватает ума, чтобы сделать все правильно с первого раза. И водить тебе еще рано.

У Аарона был такой расстроенный вид, просто сердце кровью обливалось.

– Неправда, милый. Ты очень умный мальчик. – Я попыталась компенсировать ущерб, нанесенный словами отца, но все было впустую. Аарон и так знал, что я в нем души не чаю. Не моего одобрения он так отчаянно добивался.

В ярости я бросилась к Рафаэлю. Слишком долго я молчала, пока он отталкивал нашего сына все дальше и дальше. Раф называл меня мягкотелой, говорил, что детям нужна дисциплина. Конечно, без дисциплины не обойтись, только не надо унижений и насмешек.

– Все, достаточно! – Я решительно взмахнула руками, желая оттолкнуть его, но они так и не коснулись груди Рафаэля. Они просто рассекли воздух.

Я удивленно моргнула.

Рафаэль исчез. Аарона тоже не было. Я обвела взглядом комнату – никого. Кровать ровно застелена покрывалом, ни одной складочки. Я присела на край и вдохнула: пахло затхлостью. Ни намека на типичный запах Аарона – смесь геля для волос с дезодорантом.

Нет, он давно сюда не заходил.

Я зажмурилась до боли в голове. Затем открыла глаза… Ничего не изменилось, я по-прежнему была одна. Странно, а ведь все было как наяву.

Наверное, сцена показалась мне такой реальной, потому что однажды я ее уже видела.

Не сегодня.

Я резко выдохнула, встала с кровати и на трясущихся ногах вышла из спальни Аарона. Плотно закрыла за собой дверь и, обхватив плечи руками, поспешила к своей комнате. Захлопнув дверь, прислонилась к стене и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.

Тишина меня скоро доконает. В этом вся проблема: я слишком долго находилась одна. К тому же та сцена была не галлюцинацией, а просто воспоминанием. С каждым такое случается.

Желая отвлечься, я включила радио. Оно, конечно, не заменит мне сына или мужа, но хотя бы заполнит пустоту.

На прикроватном столике рядом с будильником-радио лежал список продуктов для стир-фрай [4] . Точно, я ведь собиралась в магазин, пока в мои планы не вмешалось сообщение от Рафаэля. Я хотела выкинуть бумажку – зачем мне столько еды, если я все равно буду одна? – но вместо этого стала разглаживать ее пальцами. В голове крутились вчерашние слова Кристины.

4

Стир-фрай – китайский метод приготовления пищи (чаще всего мяса с овощами и лапшой) путем обжаривания в раскаленном масле.