Когда я стала тобой

Нам, девчонкам, нужно держаться вместе.

Не выпуская листочка со списком из руки, я достала телефон и отправила тебе сообщение.

Муж сегодня не приедет. Буду готовить стир-фрай. Заглянешь на ужин?

Ты не отвечала. Я смотрела на экран и ждала, когда появятся маленькие точки. Увы, напрасно. В расстроенных чувствах я швырнула мобильный на кровать и пошла в душ.

Когда в спину ударили струи горячей воды и лицо заволокло паром, я снова подумала о тебе. Признаюсь честно, как только я поняла, кто ты такая, мне стало немного обидно. Твое появление сбило меня с толку. Почему именно сейчас, спустя столько времени?

Чего ты от меня хотела?

Ты впервые попала ко мне домой и изумленно рассматривала все вокруг. Когда твой взгляд бродил по гостиной, мне показалось, будто ты уже готова отхватить свой кусок территории.

Или я не права?

Пока не понятно, что ты задумала. Хотелось верить, что твои намерения чисты. И все же скрытность вызывала подозрения.

Я внимательно наблюдала за тобой, крепко прижав к себе Салливана. Ты увидела кухонный стол и скривила губы – вероятно, из-за медных подсвечников, которые стояли прямо в середине, за моим ноутбуком. Да, они не вписывались в современную обстановку дома. Даже Рафаэль поднял меня на смех, когда я впервые поставила их на стол. А подсвечники, между прочим, подарила Кармен, и у нее на кухне они стояли точно так же, в центре стола. Мы с ней часами сидели и пили чай, любуясь старинными подсвечниками. Рафаэль считал, что это хлам с гаражной распродажи, однако я отказывалась их убирать, потому что они напоминали мне о Кармен.

– Это твой муж? – невинным тоном спросила ты, увидев одну из фотографий на журнальном столике, на которой я была вместе с Рафом. Твое лицо не выдавало никаких эмоций.

– Да, Рафаэль.

– Мило смотритесь, – заметила ты.

– Спасибо, – пробормотала я, и перед глазами опять всплыла картина из прошлого: Рафаэль, нависнув над Аароном, обзывает его тупым. Я покачала головой, чтобы избавиться от этого воспоминания.

– Почему же он сегодня не дома?

– Он работает в Сан-Франциско.

– И не приезжает на выходные?

– Обычно приезжает, но у него накопилось много дел. – Мне в голову вдруг пришла мысль. – В следующую субботу он точно будет дома. Приходи, познакомлю вас.

– Ладно, может, и зайду, – не очень уверенно ответила ты.

Салливан захныкал, и я начала его покачивать. Прошло всего несколько минут после твоего прихода, и ты без лишних сомнений отдала малыша мне.

Вот так запросто.

И я радостью сжала его в объятиях.

Приятно, что ты доверяешь мне своего ребенка. Я вот даже родственникам не очень часто давала подержать Аарона.

Ты подошла к рамке с его фотографией, и тревога начала поедать меня изнутри. У тебя отвисла челюсть, во взгляде проступила паника.

Я играла с твоим малышом.

Улыбалась, смеялась вместе с тобой.

Готовила тебе еду.

Наливала вино.

Была твоей подругой.

Но обсуждать с тобой Аарона я не собиралась.

Пока что.

Сначала нужно выяснить, можно ли тебе доверять.

Фраза «Я знаю, кто ты» так и вертелась на языке, едва не прожигая в нем дыру. Я с трудом удерживала эти слова внутри; они больно царапались, пытаясь вылезти наружу. Лишь неимоверным усилием воли я сумела спрятать их поглубже.

– Хочешь что-нибудь выпить? – с напускным весельем спросила я.

Ты кивнула и отвернулась от снимка. Какое облегчение.

– Конечно.

– Может, вина?

Пока Аарон был маленьким, я не пила спиртное, так как кормила его грудью. Раз ты использовала молочную смесь, я решила, что можно предложить тебе алкоголь.

– Не откажусь, – ответила ты.

Я не ошиблась.

– Бутылка на столешнице. Нальешь нам по бокалу, пока я держу Салливана? – Я могла бы отдать малыша тебе, но еще не была готова с ним расстаться. К тому же мы обе понимали, что ты не горишь желанием взять его на руки.

Судя по тому, как ты наливала вино, тебе больше хотелось выпить.

– Ого, от всей души, – сказала я, когда ты подала мне полный бокал.

Уголок твоего рта опустился, и ты с неловким видом пробормотала:

– Ой, извини.

– Нет, так даже лучше. Теперь всегда будешь разливающей. – Засмеявшись, я поставила бокал на столик и поудобнее устроилась на диване. Ты по-прежнему смотрела на меня взглядом грустного щеночка, и мне стало стыдно за свои слова. Ты казалась такой сильной, а на самом деле была довольно ранимой.

Ты села на другом конце дивана и сделала большой глоток вина. Я посадила Салливана себе на колени лицом вперед. Он замахнулся ручками на что-то невидимое и тихонько загукал.

Увидев это, ты потянулась к сумке с подгузниками, лежавшей у твоих ног, достала оттуда игрушку и сунула ее малышу.

– Держи-ка.

Он обхватил ее своими пухлыми пальчиками и начал трясти. Игрушка затрещала.

Ты выпрямилась и случайно наклонила бокал, пролив пару капель на светлую обивку дивана.

– Черт, – выругалась ты себе под нос, вытирая пятно рукой.

– Не надо!

Ты резко отдернула ладонь и из-за этого пролила еще немного вина.

– О господи, извини.

– Ничего страшного, – заверила я, жалея о том, что прикрикнула на тебя. – Просто не трогай, я схожу за тряпкой. Если растирать пятно, станет только хуже. Возьми пока Салливана.

Ты отставила бокал, я уложила мальчика тебе на руки и побежала на кухню, а в голове крутилась мысль о том, что я веду себя в точности, как моя мать. В детстве мне не разрешалось ни есть, ни пить на диванах в гостиной, и я всегда строго следовала правилам. Но однажды в канун Рождества мама разрешила мне попить горячий шоколад, сидя на диване и любуясь огромной мерцающей елкой. Естественно, я его пролила. И попыталась вытереть пятно рукой, прямо как ты, в надежде, что мама не заметит. Однако она все видела.

На диваны меня больше не пускали.

Когда родился Аарон, я пообещала себе, что не стану такой. Что буду веселой и беззаботной, разрешу своему ребенку есть и пить там, где ему захочется. По большей части я сдержала обещание. Аарону повезло вырасти с матерью, о которой я только мечтала.

Лишь в одном я ужасно подвела сына.

Сморгнув слезы, я залезла под раковину и достала пару полотенец. Намочила одно из них и пошла обратно в гостиную. Ты пересела в кресло вместе с Салливаном, и он следил за моими передвижениями своими большими глазами.

Пятно напоминало брызги крови. Я опустилась на пол возле дивана, колени хрустнули.

– Давай я вытру, – предложила ты.

– Я сама. – Я с силой потерла диван мокрым полотенцем, и пятно исчезло.

– Ух ты, ничего не осталось, – сказала ты, выглянув из-за моего плеча.

– Ага. Тут нужно терпение и сильные руки. – Боже, а ведь мама когда-то говорила то же самое. И почему в твоем присутствии я сразу превращаюсь в нее?

Я отнесла тряпку на кухню и вернулась к тебе. Ты уже почти допила свой бокал, поэтому я сделала несколько глотков, чтобы не отставать.