Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

ПРО МАЛЯРОВ, ИСТОПНИКА И ТЕОРИЮ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ

Чувствуем с напарником – ну и ну, Ноги прямо ватные, все в дыму, Чувствуем – нуждаемся в отдыхе,Чтой-то нехорошее в воздухе.Взяли «жигулевского» и «дубняка» Третьим пригласили истопника, Приняли, добавили еще раза,Тут нам истопник и открыл глаза –Про ужасную историю Про Москву и про Париж, Как наши физики проспорилиИхним физикам пари.Все теперь на шарике вкривь и вкось, Шиворот-навыворот, набекрень, И что мы с вами думаем день – ночь,А что мы с вами думаем ночь – день.И рубают финики лопари, А в Сахаре снегу – невпроворот, Это гады-физики на париРаскрутили шарик наоборот.И там где полюс был, там тропики, А где Нью-Йорк – Нахичевань, А что мы люди, а не бобики,Им на это наплевать!Рассказал нам все это истопник, Вижу, мой напарник, ну, прямо сник, – Раз такое дело – гори огнем!Больше мы малярничать не пойдем! –Взяли в поликлинике бюллетень, Нам башку работою не морочь! И что ж тут за работа, если ночью день,А потом обратно не день, а ночь!И при всей квалификации Тут возможен перекос, Это ж все-таки радиация,А не просто купорос!Пятую неделю я не сплю с женой, Пятую неделю я хожу больной, Тоже и напарник мой плачется,Дескать, он отравленный начисто.И лечусь «столичною» лично я, Чтобы мне с ума не стронуться, Истопник сказал – «столичная» –Очень хороша от стронция.И то я верю, то не верится, Что минует та беда… А шарик вертится и вертится,И все время не туда!

Я ПРИНИМАЮ УЧАСТИЕ В НАУЧНОМ СПОРЕ

…между доктором филологических наук, проф. Б.А. Бяликом и действительным членом Академии наук СССР С.Л. Соболевым по вопросу о том, может ли машина мыслить.

Я не чикался на курсах не зубрил сопромат, Я вполне в научном мире личность лишняя.Но вот чего я усек: Газированной водой торговал автомат, За копейку – без сиропа, за три с вишнею.И с такой торговал вольностью, Что за час его весь выпили, Стаканы наливал полностью, А людям никакой прибыли, А людям никакой выгоды, Ни на зуб с дуплом компенсации, Стали люди искать выхода Из безвыходной ситуации.Сели думать тут ребятки, кто в беде виноват, Где в конструкции ошибка, в чем неправильность, Разобрали тут ребята весь как есть автомат, Разобрали, устранили в нем неправедность.А теперь крути, а то выпорем, Станешь, дура, тогда умною, Приспособим тебя к выборам, Будешь в елках стоять урною. Ты кончай, автомат, школьничать, Ты кончай, автомат, умничать! Мы отучим тебя вольничать, Мы научим тебя жульничать.Он повкалывал недельку – с ним обратно беда – Весь затрясся он, как заяц под стужею, Не поймешь, чего он каплет – не сироп, не вода, Может, краска, может, смазка, может, хуже.И стоит, на всех шавкой злобится, То он плачет, то матюкается. Это люди – те приспособятся, А машина – та засекается! Так и стал автомат шизиком, Всех пугает своим видиком, Ничего не понять физикам, Не понять ничего лирикам.Так давайте ж друг у друга не воруйте идей, Не валите друг на друга свои горести, И вот чего я вам скажу: Может станут автоматы не глупее людей, Только очень это будет не вскорости!

ЖУТКОЕ СТОЛЕТИЕ

Посвящается Е. С. Вентцель

В понедельник, дело было к вечеру, Голова болела, прямо адово, Заявляюсь я в гараж, к диспетчеру, Говорю, что мне уехать надобно.Говорю, давай путевку выпиши, Чтоб куда подале, да посеверней, Ты меня не нюхай, я не выпивши, Это я с тоски такой рассеянный.Я гулял на свадьбе в воскресение, Тыкал вилкой в винегрет, закусывал, Только я не пил за счастье Ксенино, И вообще не пил, а так… присутствовал.Я ни шкалика, и ни полшкалика, А сидел жевал горбушку черного, Все глядел на Ксенькина очкарика, Как он строил из себя ученого.А я, может, сам из семинарии, Может, шоферюга я по случаю, Вижу, даже гости закемарили, Даже Ксенька, вижу, туча тучею.Ну, а он поет, как хор у всенощной, Все про иксы, игреки да синусы, А костюмчик – и взглянуть-то не на что – Индпошив, фасончик – на-ка, выкуси!И живет-то он не в Дубне атомной, А в НИИ каком-то под Каширою, Врет, что он там шеф над автоматною Электронно-счетною машиною.Дескать, он прикажет ей, помножь-ка мне Двадцать пять на девять с одной сотою, И сидит потом, болтает ножками, Сам сачкует, а она работает.А она работает без ропота, Огоньки на пульте обтекаемом! Ну, а нам-то, нам-то среди роботов, Нам что делать людям неприкаянным?!В общем, слушал я как замороженный, А потом меня как чтой-то подняло, Встал, сказал – за счастье новорожденной! Может, кто не понял, – Ксенька поняла!И ушел я, не было двенадцати, Хлопнул дверью – празднуйте, соколики! И в какой-то, вроде бы, прострации Я дошел до станции Сокольники.В автомат пятак засунул молча я, Будто бы в копилку на часовенку, Ну, а он залязгал, сука волчая, И порвал штаны мне снизу доверху.Дальше я не помню, дальше – кончики! Плакал я и бил его ботинкою, Шухера свистели в колокольчики, Граждане смеялись над картинкою…Так, давай, папаша, будь союзником, До суда поезжу дни последние, Ах, обрыдла мне вся эта музыка, Это автоматное столетие!

ФЕСТИВАЛЬ ПЕСНИ В СОПОТЕ В АВГУСТЕ 1969

Над черной пажитью разрухи, Над миром проклятым людьми, Поют девчонки о разлуке,Поют мальчишки о любви!Они глядят на нас с тревогой И не умеют скрыть испуг, Но наши страхи, наши богиДля них – пустой и жалкий звук.И наши прошлые святыни – Для них – пустые имена, И правда та, что посредине,И им и нам еще темна!И слышит Прага, слышит Сопот, Истошный шепот: «Тру-ля-ля!» Но пробивается сквозь шепотКирзовый топот патруля!Нас отпустили на поруки, На год, на час, на пять минут, Поют девчонки о разлуке,Мальчишки о любви поют!Они лады перебирают, Как будто лезут на рожон, Они слова перевирают,То в соль-мажор, то в ре-мажор.А я крестом раскинув руки, Как оступившийся минер – Все о беде и о разрухе,Все в ре-минор, да в ре-минор…

ОТРЫВОК ИЗ РАДИО-ТЕЛЕВИЗИОННОГО РЕПОРТАЖА

О ФУТБОЛЬНОМ МАТЧЕ МЕЖДУ СБОРНЫМИ КОМАНДАМИ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И СОВЕТСКОГО СОЮЗА

…Итак, судья Бидо, который, кстати, превосходно проводит сегодняшнюю встречу, просто превосходно, сделал внушение английскому игроку, – и матч продолжается. И снова, дорогие товарищи болельщики, дорогие наши телезрители, вы видите на ваших экранах, как вступают в единоборство центральный нападающий английской сборной, профессионал из клуба «Стар» Бобби Лейтон и наш замечательный мастер кожаного мяча, аспирант Московского педагогического института Владимир Лялин, Володя Лялин – капитан и любимец нашей сборной! В этом единоборстве (кстати, обратите внимание – интересный игровой момент), итак, в этом единоборстве соперники соревнуются не только в технике владения мячом, но в понимании, так сказать, самой природы игры, в умении предугадать и предупредить самые тончайшие стратегические и тактические замыслы соперника…

А он мне все по яйцам целится, Этот Бобби, сука рыжая, А он у них за то и ценится – Мистер-шмистер – ставка высшая!А я ему по русски, рыжему, – Как ни целься – выше, ниже ли, Ты ударишь – я, бля, выживу, Я ударю – ты, бля, выживи!Ты, бля, думаешь напал на дикаря, А я сделаю культурно, втихаря, Я, бля, врежу, как в парадном кирпичем – Этот, с дудкой, не заметит нипочем!В общем все – сказал по-тихому, Не ревел, Он ответил мне по-ихнему – «Вери вэл…»

…Судья Бидо фиксирует положение вне игры – великолепно проводит матч этот арбитр из Франции, великолепно и по-настоящему спортивно, строго, по-настоящему арбитр международной квалификации. Итак: свободный удар от наших ворот, мяч рикошетом попадает снова к Бобби Лейтону, который в окружении остальных игроков по центру продвигается к нашей штрафной площадке. И снова перед ним вырастает Владимир Лялин. Володя! Володечка! Его не обманул финт англичанина – он преграждает ему дорогу к нашим воротам…

А ты стучи, бля, ты выгляни,Я припас гостинчик умнику, Финты-шминты с фигли-миглями – Это, рыжий, – все на публику!Не держи меня за мальчика, Мы еще поспорим в опыте, Что ж я, бля, не видел мячика? Буду бегать, где ни попадя?!Я стою, а он как раз наоборот, Он, бля, режет, вижу, угол у ворот, Натурально, я на помощь вратарю – Рыжий – с ног, а я с улыбкой говорю –Думал вдарить, бля, по-близкому, В дамки шел?!А он с земли мне по-английскому – «Данке шон!..»

…Да, странно, странно, просто непонятное решение – судья Бидо почему-то принимает обыкновенный силовой прием за нарушение правил и назначает одиннадцатиметровый удар в наши ворота. Это неприятно, это неприятно, несправедливо и… а… вот здесь мне подсказывают – оказывается, этот судья Бидо просто прекрасно известен нашим журналистам, как один из самых продажных политиканов от спорта, который в годы оккупации Франции сотрудничал с гитлеровской разведкой. Ну, итак, мяч устанавливается на одиннадцатиметровой отметке… Кто же будет бить?.. А, ну конечно, все тот же самый Бобби Лейтон – он просто симулировал травму!.. Вот он разбегается… удар… Да, досадный и несправедливый гол, кстати, единственный гол за всю эту встречу, единственный гол за полминуты до окончания матча, единственный и несправедливый, несправедливый, досадный гол, забитый в наши ворота.

Да, игрушку мы просерили, Протютюкали, прозяпали, Хорошо б она на Севере, А ведь это ж, бля, на Западе,И пойдет теперь мурыжево – Федерация, хренация, Что ж ты, бля, ты не сделал рыжего – Где ж твоя квалификация?!Вас, засранцев, опекаешь и растишь, А вы, суки, нам мараете престиж! Ты ж советский, ты же чистый, как кристалл! Начал делать, так уж делай, чтоб не встал!Духу нашему спортивному Цвесть везде!Я отвечу по-партийному – Будет сде…!

ГОРЕСТНАЯ ОДА СЧАСТЛИВОМУ ЧЕЛОВЕКУ

Посвящается Петру Григорьевичу Григоренко

Когда хлестали молнии в ковчег,Воскликнул Ной, предупреждая страхи:«Не бойтесь, я счастливый человек,Я человек, родившийся в рубахе!»Родившийся в рубахе человек!Мудрейшие, почтеннейшие лицаС тех самых пор, уже который век,Напрасно ищут этого счастливца.Который век все нет его и нет,Лишь горемыки прут без перебоя,И горячат умы, и застят свет,А Ной наврал, как видно, с перепоя!И стал он утешеньем для калек,И стал героем сказочных забавок, –Родившийся в рубашке человек,Мечта горластых повивальных бабок!А я гляжу в окно на грязный снег,На очередь к табачному киоску,И вижу, как счастливый человекСтоит и разминает папироску.Он брал Берлин! Он, правда, брал Берлин,И врал про это скучно и нелепо,И вышибал со злости клином клин,И шифер с базы угонял «налево».Вот он выходит в стужу из кино,И сам не зная про свою особость,Мальчонке покупает «эскимо»,И лезет в переполненный автобус.Он водку пил и пил одеколон,Он песни пел и женщин брал нахрапом!А сколько он повкалывал кайлом!А сколько он протопал по этапам!И сух был хлеб его, и прост ночлег!Но все народы перед ним – во прахе.Вот он стоит – счастливый человек,Родившийся в смирительной рубахе!