Когда Йараманга улыбается
Шрифт:
Веланпур, вздохнув, откинулся на мраморную спинку скамейки. Чем быстрее он завершит разговор, тем быстрее отправится на борт "Афалины".
Глава 3
У подножия утёса ворочалось незасыпающее море, но здесь, в княжеском саду, да и в самом дворце, прибой не был слышен. Зато лёгкий ветерок приносил с воды аромат мокрых скал и пахнувших йодом пучков водорослей. Запахи морских просторов вползали в шелестящий листвою и цветами сад. Тонкие ароматы изысканных блюд дополняли волны свежего ветра.
Окна
По огромной кухне сновали рабыни. Несколько поваров стояло у деревянных столов. Лезвия ножей мелькали вверх-вниз, превращая груды зелени в мелко нарезанную массу. Рабыни и повара работали молча, лишь иногда перебрасываясь даже не словами, а звуками. Чаще других звучал хрипловатый голос Ирвана – главного княжеского повара:
– Быстрее, лодыри, князь ждать не любит!
При этих словах ножи двигались чаще. Кое-кто из поваров хмыкал про себя: ни разу, сколько они служили во дворце, не случалось, чтобы ужин подавали князю хоть на мгновение позже того, когда последняя песчинка упадёт в песочных часах.
Ирван был родом с Ардебы – одного из отдалённых островов Ароу-Доу. Там добывали лучший на архипелаге мрамор. Почти всё население острова работало в каменоломнях. Несколько семей, сумевших купить по сотне невольников, продавали мрамор на материк в Элугу и Ирею, сколотив неплохое состояние. Выходцем из такого рода и был Ирван.
С детских лет он возненавидел горы мраморной крошки и стук зубил. Мальчик отдавался главной страсти: как только выдавалась свободная минута, он колдовал над салатами, мясом, солениями и прочей стряпнёй. Насмешки сыпались ему вслед, но Ирван их будто не замечал.
В один прекрасный день он исчез с Ардебы, а через некоторое время объявился на Наронге в княжеском дворце в роли главного повара. Вот уже тридцать лет, как этот суровый, озлобленный на весь свет мужчина, служит здесь.
Мать князя джа Махаони не нарадуется, как умело этот сухощавый, с резкими движениями ардебец руководит жизнью кухни. Князь Веланпур тоже доволен: он любит необычные и разнообразные блюда, а по части необычности стола с Ирваном никто и не пытается соперничать.
Свободные повара относятся к Ирвану с безразличием, но поторапливаются, когда тот повышает голос. Только рабы и рабыни, приставленные к кухне, ненавидят его. К ним Ирван не испытывает ни жалости, ни пощады. Это и понятно: если один умрёт под розгами, на его месте появится другой. Невольничьи рынки Ароу-Доу поставляют товар круглый год.
Ирван поджал губы. Рилави, самая красивая из рабынь, потянулась за подносом и задела кастрюлю с кипящим маслом. Нечеловеческий вопль огласил кухню.
– Растяпа! – выругался главный повар.
Несколько рабынь бросились на помощь.
– Прочь, собаки! – заревел Ирван. – Занимайтесь своим делом!
Свободные повара не шелохнулись. Они знали, что если даже произойдёт землетрясение или на остров обрушится ураган, Ирван не позволит им оторваться от работы.
– Дети
ехидны! – негодовал ардебец. – Так и норовят бросить работу! Палва, проводи её в рабский дом, да побыстрее.Рабыня поддержала стонущую подругу и вывела вон.
– Эй, Палва! – крикнул Ирван вдогонку. – Отведёшь её – сразу назад!
Рилави прижала изуродованную руку к животу, боясь прикоснуться к обожжённой коже. Кроме боли для неё ничего не существовало.
– Князь с меня голову снимет, собаки, если не успеем к сроку. Пошевеливайтесь!
Невольницы бросились собирать масло с пола.
– Кем же её заменить? – спросил себя Ирван, обводя взглядом оставшихся рабынь.
Те с надеждой вытянули шеи, устремив на хозяина кухни нетерпеливые глаза.
– Мелуя! – сказал Ирван.
Невольница от радости подскочила на месте и принялась торопливо вытирать руки о передник.
– Нет, не ты, – охладил её пыл Ирван.
Глаза Мелуи потускнели.
Плохо не угодить князю, размышлял главный повар. Веланпур любит красивых девушек, и если служанка ему не понравится…
Ардебец оглядел возможных претенденток. Они замерли в ожидании. Только новенькая опустила лицо и тёрла мраморные плиты.
– Ты! – указал на неё пальцем Ирван.
Девушка подняла голову.
– Чего уставилась? – рявкнул главный повар. – Бегом в рабский дом переодеваться и мигом сюда.
Ирван смотрел на невольницу и думал: не ошибся ли? Голубые, широко распахнутые глаза; овальное лицо с аккуратным носом и чёрные волосы, заплетённые в тяжёлую косу. Да, Веланпур будет доволен.
– Быстрее! – поторопил ардебец. – Джа Махаони в отъезде, князь ужинает в кабинете.
В дверь постучали, и в роскошный кабинет князя ступила юная девушка с тяжёлым подносом. Она направилась к столу чёрного дерева, украшенному изумительной инкрустацией из перламутра и слоновой кости.
Правитель стоял спиной к двери, заложив назад руку. Другой он почёсывал затылок любимому попугаю. Кеа поднял жёлтый хохолок и вывернул голову набок, подставляя её для почёсывания. От удовольствия попугай закрыл глаза.
Такелия поставила блюда и налила в бокал вино.
– Приятной трапезы, джар-рен, – сказала девушка, направляясь к двери.
– Стой, – голос служанки был Веланпуру незнаком.
Князь повернулся к рабыне, разглядывая новенькую. Её глаза, опушённые густыми ресницами, глядели настороженно. Золотисто-смуглые руки с браслетами перебирали поднос. Струящиеся складки тёмно-синего шёлка обрисовывали фигуру, а из-под отделанной серебром канвы платья виднелись лёгкие кожаные сандалии.
– Как тебя зовут?
– Такелия, – ответила рабыня.
Веланпур подошёл ближе, взял за плечи и повертел её в стороны, разглядывая будто куклу.
– Ты мне нравишься. Мой управляющий знает толк в рабынях.
– Я не рабыня! – прошептала служанка.
– Вот как? – расхохотался князь. – А кто же ты?
– Дочь купца Рангема с острова Тукомбы.
– Ты БЫЛА дочерью купца Рангема с острова Тукомбы, – Веланпур сверкнул белозубой улыбкой и опустился на ложе возле стола. – А теперь ты предмет обстановки моего дворца, и не самый худший.