Колокол по Хэму

– Я их не знаю. Бекер не… А-а!

На сей раз он кричал долго. Я оглянулся через плечо на открытую дверь. У меня не было гарантии, что в переделах слышимости никого нет, но я полагался на глубоко укоренившийся инстинкт самосохранения кубинцев и рассчитывал, что нас не потревожат.

– Это правда, – сказал Шлегель, окончательно раскиснув. – Гауптштурмфюрер Бекер ничего не сообщил мне. Мы платили Кубинской национальной полиции, но я не знаю, для чего предназначены деньги.

– Кто их получал?

– Лейтенант Мальдонадо, – ответил Шлегель, содрогаясь всем телом. – Он передает их вышестоящему начальнику, некому Хуанито Свидетелю Иеговы. Тот, в свою очередь, платит генералу Валдезу.

– Предназначение денег?

– Не знаю. – Шлегель заранее затрясся, но я не шевельнулся.

– Как получилось, что вы не знаете этого, дружище?

– Клянусь! Клянусь своей матерью! Гауптштурмфюрер Бекер не доверял мне.

– Имена остальных агентов, – произнес я и, на секунду прикоснувшись к спине Шлегеля ножом, переложил его в левую руку и вновь взял отвертку.

Шлегель как заведенный мотал головой.

– Я знаю только Бекера, нынешнего радиста „Южного креста“. Шмидта… он бывший сержант СС, болван и тупица… и больше никого… Подождите! Прошу вас, не надо! Остановитесь!

Я остановился лишь на несколько секунд. К этому времени Шлегелю, должно быть, казалось, что лезвие добирается до его глотки, но пострадала только его гордость. Отвертка была стальная и холодная, но хорошо смазанная. Я подумал о предисловии Хемингуэя к „Мужчинам на войне“. Он похвалялся, будто бы знает, „какова война на самом деле, а не какой ее обычно представляют“. Он не имел об этом ни малейшего понятия.

– Кто еще? – спросил я. Мне не терпелось побыстрее покончить с этим делом. – Вы пустили агентов по следу исчезнувшей проститутки. Кто эти люди?

Шлегель замотал головой с такой силой, что капли пота с его лица долетели до меня, хотя я стоял в метре от него.

– Правду, я говорю вам правду. Я больше никого не знаю.

Для поисков девчонки мы привлекали фалангистов… сочувствующих. Но найти ее не удалось. Настоящие агенты в поисках не участвовали. Но должны быть высадки на сушу… одна из них намечена на тринадцатое… Не надо! Стойте!

– В чем цель высадок? – спросил я.

– Не знаю, клянусь! Это люди Абвера. Двое. Их выбросит подлодка, где-то у кубинского побережья, но где именно, я не знаю.

– Зачем? – Я не рассчитывал получить ответ.

– Чтобы встретиться с агентами ФБР, – выдохнул Шлегель.

Я едва не выронил нож и отвертку.

– Продолжайте, – с трудом произнес я после секундной заминки.

Шлегель все еще вертел головой.

– Я узнал об этом случайно. Поверьте. Гауптштурмфюрер Бекер ничего мне не говорил. Я узнал об этом от кубинца… от лейтенанта Мальдонадо, который сказал, что герр Бекер собирается связаться с ФБР, и после высадки агентов с подлодки эти контакты будут продолжены.

– С кем именно из ФБР? – уточнил я.

– Не знаю. Клянусь. Не знаю. Пожалуйста, отпустите меня. Прошу вас как мужчина мужчину. Умоляю вас как христианина.

– Какова цель встреч с людьми из ФБР? – спросил я.

– Прошу „вас. Умоляю. У меня жена. Я хороший человек.

Вы не должны… Прекратите! Черт побери! Остановитесь!

– Цель?

– Я не должен этого знать… но догадываюсь… у нас в Рио прошли слухи… Бекер намекнул, хотя и косвенно… – Шлегель тяжело дышал и молол языком, мешая немецкие, португальские и английские слова. Я терпеливо слушал.

– ФБР и Абвер сносятся через посредника, – говорил он. – Слухи об этом ходят уже по меньшей мере год.

– И эта высадка каким-то образом связана с ним, – сказал я.

– Думаю, да… не знаю. Возможно. Бекер сказал, что это очень важная операция. От нее зависит будущее Рейха. Пожалуйста, отпустите меня.

– Кто убил мальчика? – спросил я.

– Мальчика? Какого мальчика? – Было очевидно, что он не знает о гибели Сантьяго.

– Имена агентов, кроме радиста и Бекера?

Шлегель вновь замотал головой.

– Подождите… нет, подождите! Подождите, остановитесь! На Кубе есть еще два наших человека.

– Кто они? – Я сдерживал тошноту. Было очень жарко, от обугленной стены хижины несло гарью. – Где они находятся?

– Не знаю. Это группа ликвидаторов. Группа людей, специально подготовленных для…

– Их имена, – повторил я.

– Я не знаю имен. Честно.

– Хельга Соннеман – агент?

– Не знаю…

Шлегель вскрикнул, потом еще раз. Обретя наконец дыхание, он сказал:

– Клянусь всем святым и моей верой в фюрера, я не знаю их имен. Я не знаю, кто такая Соннеман – агент или просто богатая вздорная сучонка. Я знаю только, что один из ликвидаторов связан с командой Хемингуэя. Бекер постоянно получает от него информацию о ходе любительской операции Хемингуэя.

– Его кличка?

– Панама.

– Кличка его напарника?

– Колумбия.

– Группа ликвидаторов, – произнес я. – Вы уверены, что она состоит только из двух человек?

– Их двое. Это точно. Бекер получает сообщения от двух человек.

– Мужчины или женщины?

– Не знаю. Клянусь, не знаю.

– Кого они намерены ликвидировать? – негромко спросил я.

Шлегель опять замотал головой, и капли пота долетели до углей и обгорелых балок. Он нахмурил брови, и серая лента на его глазах сморщилась.

– Не знаю. Но, кажется, они до сих пор не получили радиограмму с приказом… завершить выполнение задания.

Наконец-то мы добрались до причин всего происходящего.

– Дайте мне ключ цифрового шифра, – сказал я.

– У меня нет… О господи! Хватит! Прошу вас!

– Ключ для шифра, – повторил я.

– Вы должны мне поверить. Это шифр Бекера. Он передал его через меня радисту „Южного креста“, но у меня плохая память на цифры, и я забыл… Не надо!

Крики постепенно утихли.

– Если у вас плохая память, вы должны были где-то записать его, – сказал я. – Если хотите жить, герр Шлегель, то отыщете его для меня в течение десяти секунд.

– Нет. Я не могу… Подождите! Да! Он в моем дневнике.