Колокола Полуночи

Для меня они — никто. Их двойников в моей Вселенной я не знаю. Пусть у их настоящего императора за них голова болит! И, я так подумал, Интефа, скорее всего, грохну. Когда этот хлыщ дерзнёт мне нагрубить в открытую. Это развяжет мне руки. Когда Красный Щит сам поймёт, что аристократишко оборзел сверх меры!

С одной стороны, мне очень нужны люди. А с другой — я не мог нарушить Канон Правителя, а он мне прямо говорил:

« Отвергнувший имперскую власть, отвергнет её и во второй и в третий раз. И каждый раз его грех будет всё больше, а желание диктовать свою волю — растёт быстрей акации. Он, подобно гиене, смотрит в поисках слабости. Как стая красных шакалов, ждёт ошибки правителя».

Красный Щит не знал о Каноне Правителя в силу своей невеликой должности. И рассчитывал, что Интеф одумается, а я его прощу. А я НЕ имею права! Нет у меня выбора! Состоящий из 128 документов Канон Правителя — это скрытый Закон, регулирующий жизнь князей, царей и Императора. Только высшие посты в государствах знают о его существовании. И Канон Правителя, это не то, что ты можешь переступить. Это Сила, которая действует на всех правителей одинаково. И ты будешь всю жизнь жалеть, если хоть раз пошёл против Канона. Потом как-нибудь расскажу, при очень плохом настроении.

Внешне документы Канона могут показаться «философскими поучениями». При том, «не особо глубокими». Но верьте мне, там НЕ в поучениях дело! Любой, у кого есть глаза, может прочесть, и не понять сути! Что с профанами и обывателями обычно и бывает! Не с Каноном, а вообще, со всем, что сложнее журнала «Мурзилка»!

Когда живёшь в Каноне, Канон живёт в тебе! И он именно живёт, а не пылится на чердаке памяти! И, как бы это сказать? Канон всегда «подруливает в ситуации» в твою пользу. Это как служба «Трезвый водитель», когда ты пьян! И верный телохранитель, когда ты в беде! И носильщик, когда тебе тяжело нести твой груз! И юрист, который проверяет все документы, когда ты собираешься их подписать не глядя! И даже если на тебя ополчилась Злая Судьба, Канон неотрывно будет с тобой, смягчая удары и не допуская падений! Иначе говоря, это Сила, которая похожа на Личность, но личности не имеет. И, одновременно, это Механизм, который ничем не сломать!

Было довольно тепло, и после занятий я решил не спеша прогуляться. Просто пройтись. Пару остановок по городу. Чтобы самому насладиться хорошей погодой, тишиной и почти полным отсутствием людей на улице. Этот феномен объясняетя просто: отсутствие парковок, крупных магазинов, школ и детских садов. И абсолютно дебильное расположение остановок! Даже хуже, чем возле универа! Да-да, не шучу! Более километра в обе стороны от остановки! И такой «пунктир дегенерата» тянется остановок пять или шесть. Вот между ними одиночные люди бродят, пока не забродят, и на этом всё!

Дома вдоль улицы старые. Советские и царских времён. Двухэтажки и пятиэтажки. Идёшь, и кажется, будто вдоль одной бесконечной Китайской стены! Всё настолько старое и однообразное, крашенное новыми красками в жёлтые и розовые цвета. Не психоделические, как у Барби, а такие, как в советские годы красить привыкли. Неброско, но цветно!

Проходя мимо очередного прохода между домами, я услышал голоса. Нет, не в голове! В ушах! Хотя… Знакомые голоса орали что-то на отдалении. Вроде бы, Оскара слышал! Шум какой-то. Кажется, у парня неприятности! А я его вербовать собирался. И приятелей его. И если я не ошибся, сейчас для вербовки самое время! Если, конечно, у пацанов проблемы, а не разгрузка грузовика с мебелью при переезде! Выручу и предложу в мою команду вступить! Самый удачный момент! Может, и уговорю. Ну, а вдруг?

3. Подслушанный разговор: «Вручение Оскара».

… Оскар, Тваря, Лаваш, Горшечник и Чебурек были в очень-преочень паршивой ситуэйшен. Чебурек валялся в нокауте, Горшечник к драке с превосходящими силами, мягко говоря, не пригоден. Притворялся травмированным на ногу, а по факту, не сбежал только по тому, что не успел. Вот и оказалось, что отмахиваться от семи серьёзно настроенных опасных типов пришлось Оскару, Люхе Лавашу и мелкому тощему Тваре. А последний, хотя и надёжный, но случайной палкой из недавней ветки от таких противников не отмахаешьтся! Или не отмашешься! Тваря не знал, как правильно.

И вот вся ситуёвина стала складываться таким паршивым утконосом, что как бы не кобзарь им всем здесь пришёл! Потому что трое из недругов достали складные ножи неприятного вида и размера, у трёх были биты бейсбольные, а у одного — ржавая цепь метра три в длину и около кило весом. Именно цепью отхватил Горшечник, что вообще было для него неожиданно, так как он пытался первым свалить! Куда-нибудь, где больно не бьют и кики-шки выпустить не обещают! Но, видно, не суть-ба!

А всё так хорошо начиналось! У Оскара — днюха. Говорит: — Пацаны, погнали в бар какой-нить, угощан-дру! Часок потусим и ко мне на хату двинем!

Но компашка не тусанулась ваще! Кто-то не мог, кто-то вне зоны доступа, пара человек и вовсе — на работе, и не до бара им совсем! Один на СТО, как негор, пашет. Другой — охранником в ночь заступил. Вот и получилось, что из «основного состава» тока сам Оскар, Тваря, Люха Лаваш. И два «халявщика» присоседились. Чебурек и Горшечник. Им пивас милее солнца! Тока бы почки жижей нагрузить! Особенно Горшечник! Тот ещё сыклоп!

А в баре, видать «свой конь-тингент», и «чужие тут не лазят»! Может, штаб рэкетиров залётных, а может каких байкеров. Оскар так и не вкурил, чо-как. Началось с наезда на них, но непонятно! И когда он пожалел, что сразу не ушли, то уже махался на улице в пустом тупике за баром, отбиваясь попавшей под руку ножкой от сломанной табуретки, которую тут же, у мусорки подобрал. А когда хмыри в джинсе и чёрных майках молча достали ножи, Оскар неожиданно пришёл к выводу, что днюхи надо отмечать дома, а не по кабакам!

И вот уже на каждом из пацанов по порезу, а то и по два. Хорошо, пока не серьёзно. Осень, одежда спасает. Но долго ли счастью? Пацаны выдохлись, три минуты и амбец! И Лаваш такой: — Бро! Походу, не вывезем!

И тут возле аппендикса каменного звуки такие: Цок. Цок. Цок. Цок. И выходит за спинами «джинсяков» паренёк с тросточкой. Прихрамывая. С волосами пепельно-серыми. И, такой, на солнышке стоит, а они все — в тени между домами. Смотрит. И говорит вдруг: — Привет, парни! Смотрю, вам тут не скучно!

А Оскар как заорёт: — Босс! Помоги!

Ну, сикарии замешкались, стали оглядываться. Поняли, что человек на «открытой улице», и как тех, у мусорки, его незаметно не покоцать. Но двое побежало к нему, чтобы решить проблему. Один с цепью и с битой — второй. И как-то вдруг получилось, что первый на цепь свою наступил, поскользнулся и проехал мордой по асфальту. Ещё в тени аппендикса проулочного. И лежит, подрагивает.

А второй что-то орать начал и тут же подавился. Лаваш это прямо понял. По его спине. Когда от му-бака с ножом какой-то шифоньеркой разобранной, как щитом, отбивался. Ребром саданул! Удачно! Нож в грязную лужу, сверкнув, улетел. Тот за руку себя, больно! А ему на смену — бейсболист патлатый! И вот в промежутке за спинами, Люха и увидел, как тот, кто к «Боссу» бежал, на коленочки встал с размаху, и так же стремительно носом в почву заасфальтированную клюнул. И «лежачего копа» изображает.

Хрена-се! Драться даже не начал, а двоих «невыездными оформил»! Ну, хотя расклад пока тот ещё: пятеро «джинсатых» против четверых. И тут «белобрысый хромоножка» вдруг оказался за спинами пятёрки му-баков и за секунды отправил такой, всех в нир-ванную! Одного — прямо в ту лужу! И тот плавает тихо, отмокает. Пацаны даже прижухли от неожиданности! Где это видано, чтобы один — семерых побивахом? Разве что в сказке для малышни! Да и там — трепло! Мух убившее вместо подвига! А тут… Как-бы и совсем в другом векторе движения. Типа, да.