Колония "Дельфин"

Дверь лазарета захлопнулась – в помещение зашёл Марат. Вальяжно, по-царски, не отряхивая обувь, он прошагал между кроватей.

– Замёрзла? – спросил он, не скрывая надменной улыбки. – Или опять зашла сюда, чтобы сделать очередную пакость?

– Иди куда шёл, - огрызнулась я, пройдя к умывальнику. С ним я точно не хотела вести диалог.

Марат догнал меня и перекрыл выход, повиснув на пороге санкомнаты.

– А я сюда и шёл, - уточнил он, раскачиваясь на дверных косяках.- Пришёл проследить, чтобы все оставалось лежать на своих местах.

О, как мне надоели его издевки. Меня уже выворачивало, от этих двусмысленных фраз.

– Значит, уйду я, - сказала я, попытавшись проскочить мимо него, но он выпрямил каменную грудь, откинув меня обратно.

– Не так быстро!

– Что опять, Марат? – процедила я сквозь зубы. – Что на этот раз тебе надо?

Марат похлопал пальцем по своей нижней губе.

– И вправду, что ты натворила на этот раз? – его губы сложились в узких полоску, а картавая речь резала мне ухо. – Говорят, ты не чиста на руку. Мне сказали, что ты обворовала Германа. Тебя жизнь вообще ничему не учит?

Теперь, мне все стало ясно – Герман снова натравил на меня своих шавок.

И вот, одна уже начала скалиться.

– Это неправда! – рыкнула я. – Но и перед тобой, я не собираюсь оправдываться. Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывалась?

Его огненные брови сошлись на переносице.

– Откуда столько смелости? Если бы я не пообещал твоему другу, что не трону тебя, тебе бы не поздоровилось. Хотя, - его лисьи глаза сверкнули азартом, - твоего друга сейчас здесь нет, верно?

– Играйся со своими шестерками, Марат. Мне это не интересно.

– Как не вежливо, - покачал он головой. – Надо бы научить тебя манерам.

Я скрестила руки на груди и усмехнулась.

– Это ты меня манерам учить собрался? Ты, закомплексованный мудак, который самоутверждается за счёт слабых? Нет, прости, ты далёк от моего кумира.

Марат громко посмеялся.

– Это ты, меня закомплексованным называешь? Посмотри на себя, ты – наркоманка, которая ворует таблетки и лазает по чужим шкафам. Как думаешь, мамочка бы тобой гордилась?

Я сильно сжала челюсти. Он не имел права, говорить о моей матери. Пусть лепечет что угодно, но её он не смеет трогать. Это единственный человек, который должен оставаться неприкосновенным и за него я буду рвать. Разрывать.

Если Марат решил бить по больному, я отвечу тем же.

– А твоя мамочка, гордиться тобой? – мои глаза сузились до щелок. – Она гордиться своим сынишкой, который поджарил ни в чем не повинных людей? Уверена, она волнуется, накормили тебя или нет. Переживает, хорошо ли обращаться с её маленьким убийцей.

Марат поменялся в лице. Я посыпала песка на рану. Это было очень заметно, но я даже не предполагала, что у меня получиться задеть его этим.

– Хочешь узнать это? – с угрозой спросил он, наступая на меня. – Хочешь почувствовать как это, когда поджаривается твоя шкурка?

– Не походи ко мне!
– я толкнула его в бетонную грудь, но он не шелохнулся. – Только тронь меня, говнюк! Тебе сильно достанется!

Он медленно наклонился к моему уху и прошептал:

– Не пугай меня, а то я обделаюсь от страха.

Марат схватил меня за руку и приложил её ладонью к раскаленному радиатору. Я закричала, но не от жара, а от болевого удара, который пронзил руку до локтя. Замороженные пальцы, об горячую батарею, пронизывало жутким ощущением и казалось, что моя конечность начинала чернеть.

– Ну как? Нравиться? – измывался он. – Чувствуешь, как плавиться твоя кожа?

Я попыталась вырвать руку, но он придавил её ещё сильнее. Истошный крик застрял у меня в горле.

– Отпусти меня, ублюдок! Ты ответишь за это!

– Да неужели? – глумился он, продолжая удерживать.

Я не знаю, сколько прошло времени, может минута, может две, но этого хватило, чтобы кожа начала кипеть. На самом деле, боль была настолько сильной, что уже была готова сдаться. Хотела разреветься и просить о пощаде, но меня опередила Лилия, вошедшая в лазарет.

В этот момент, в моих глазах, врач осветилась божественным светом. Моя спасительница, была моим ангелом-хранителем, посланным мне с небес. О, как благодарна я была.

Марат незамедлительно отпустил мою руку.

– Что тут происходит? – строго спросила Лиля, смотря на нас, подростков толпящихся в маленьком помещении. – Чем это вы занимаетесь?

Я закусила губу, получив долгожданное облегчение. Пока, я не могла произнести ни слова. Хотя, мне хотелось жаловаться, ябедничать как маленькой и указывать на истязателя пальцем.

– Ничего такого, Лиля, - Марат стряхнул рукой свою рыжею шевелюру. – Соня, заморозила руки. Я помог ей согреться.

– Серьезно?

Лиля скептично отнеслась к его словам и подошла ко мне. Обсмотрев меня, она взяла мою обожженную руку.

– Господи, что случилось? – опешила она, глядя на фиолетово-красную ладонь. – Тебе больно?

Я промолчала, лишь с ненавистью посмотрела на Марата, и врач уловила этот взгляд.