Колония "Дельфин"

Даже смешно, но Тихон дрался слишком отчаянно. Парень отбивался коленом, головой, кулаками, пустив в ход всю свою силу, чтобы оторвать от себя бешеную кошку. Но моя хватка была мертвой. Несколько царапин на его лице, это не тот исход, которого я хотела добиться. Я хочу скакать ногами на его грудной клетки и слышать, как хрустят кости солнечного сплетения, когда его безжизненное тело обмокнет на последнем вздохе. Да, я желаю ему смерти. Он заслуживает это.

Душить человека легко, когда вспоминаешь, что он натворил. Я помню, искривлённое в угаре и азарте лицо, которое смеялось над Сонечкой, а она всего лишь хотела вернуть своё письмо от матери. Но он его уничтожил. Эти воспоминания помогают мне не обращать внимания на хрипы и кашель, которыми захлёбывается Тихон. Он кружиться, в попытке скинуть напавшего на него человека со своих плеч, но все тщетно. Это похоже на головокружительный танец, только на этот раз ведёт в нем девушка. Мне кажется, мы близки к финалу – Тихон начинает выдыхаться.

Наше приватное общение нарушают чужие руки, которые бесцеремонно забирают меня от моего кавалера. Я узнаю эту хватку. Так сильно сдавить мое тело мог только Марат, но сейчас, от его прикосновений становиться щекотно в ребрах. Естественная реакция не заставляет себя долго ждать, моя грудь начинает трястись от хохота.

Но расстройство не заставило себя долго ждать, повернувшийся ко мне Тихон, продемонстрировал едва заметные покраснения на своём лице. Очень и очень жаль.

– Филатова, мать твою! – взорвался обескураженный Тихон, узнав меня в своём карателе. – У тебя что, вообще колпак поехал?

Поехал ещё как! Есть миллион причин, почему моя лампа нуждаешься в замене и одна из них ты.

– Что за херня, тут происходит? – спросил Марат, не в силах оценить обстановку.

– Она накинулась на меня, - ябеда Тихон ткнул пальцем в мою сторону, а мне хотелось вцепиться зубами в его кисть. – Ты посмотри на неё, брат. Она чего-то обожралась.

Да, Тихон, ты прав. Я обожралась вашим выходками, которые встали поперёк моего горла. Я захлебнулась вашей желчью, а теперь вы поперхнетесь своей.

– Наркоманка, что с тобой? – Марат заглянул мне в лицо и аккуратно положил свои руки мне на плечи. – Ты чего? Что с твоими глазами? Они красные.

Они залиты кровью, идиот. Каждый поврежденный орган внутри меня, наполнял мое тело кровавым месивом. Но вы, мои дорогие Котовы, изуродовали мои внутренности, превратив меня в ничего не чувствующее чудовище.

– Да её трясёт, как Найду! – заметил весьма смышлёный Тихон. – Фокс, зови Гошу. Пусть уведёт эту больную.

Слишком опрометчивые слова вырывались из его рта, ещё одна неверно сказанная фраза и я закончу начатое.

– Погоди немного, - Марат слегка потряс мое тело, наивно предположив, что это вернёт меня в чувство. Ничего не выйдет. Я и так в порядке.

Марат неподдельно обеспокоен, он пытается поймать мой взгляд, но все без толку. Его затылок стал прозрачным и сквозь него я вижу только свою цель. Тихон отмечен красным кругом, призывая метнуть нож прямо ему в лоб.

– Может, ты расскажешь, что случилось? – не теряет надежды Марат. – Расскажи, что с тобой? Почему, ты так выглядишь?

Мои глаза, словно в паутине, с большим натягом переходят к нему. Господи, этот парень и вправду переживает! От того Марата ничего не осталось. Где его надменная ухмылка? Где хитрый взгляд и колкие фразочки? Ты так умело перевоплощаешься, а теперь кажется, что твоя бойкая уверенность, это нечто напускное. Так даже стало как-то не интересно. Слабак.

– Ты хочешь знать, что случилось? – наконец-то ответила я, хриплым до ужаса голосом. – Хорошо, - на лице проснулась ироничная улыбка, - я скажу тебе. Твой брат, имел неаккуратность и уничтожил мое письмо. Мое письмо, понимаешь. Это такой листок с текстом, в котором близкие тебе люди обычно спрашивают: как у тебя дела? Как ты поживаешь? Жив ли ты или сдох?

– Ты ненормальная, Филатова, - Марат покачал головой, решив, что дал мне правильную оценку. – Это было хрен пойми когда! Несколько месяцев назад! А ты решила разобраться с ним только сейчас?

Он разнервничался, а меня накрыло новой волной смеха. Так забавно наблюдать, когда кто-то злиться. Теперь, я понимаю Котовых, почему они охотно веселились, когда Сонечку трясло от страха. Я держалась за живот, помогая себе отдышаться.

– А знаешь, почему только сейчас? – спросила я, скинув его руки со своих плеч. – Ты хочешь это знать, Марат?

– Почему? – настойчиво спросил он, не в силах больше вести со мной диалог.

– Да потому, что тогда, моя мать была ещё жива! – голос поломался, на щеку капнула одна крошечная слезинка, а я продолжала улыбаться. – А из-за этой мрази, я больше никогда не узнаю, что она хотела мне сказать!

Они застыли. Их лица почернели. Думали ли они, что все окажется настолько прискорбно? Вряд ли. Но это не меняет сути.

Я закатила глаза.

– Ой, мальчики, не делайте вид, что вам стало совестно, - хихикнула я. – Уже ничего не изменить. Пуф. Пузырек лопнул.

Я медленно обошла Марта, который не мог пошевелиться. Я и не думала, что это произведет на него столь сильный эффект.

– Ничего не изменить, - тихо проговорила я, подбираясь к Тихону, - но мне может стать легче. Если ты ответишь! – крикнула я и снова попыталась его расцарапать.

А дальше начался полный театр. Тихон практически не сопротивлялся, а лишь старался держать мои руки подальше от своего лица. Марат оттягивал меня за робу, будто мы участвовали в постановке сказки «Репка». Я кричала. Они кричали. Но никто не собирался сдаваться. Мы могли еще долго кататься клубком по комнате, но на наши возгласы прибежали вожатые. Теперь их было больше.

Рина и Гоша забрали меня, при этом закрутив руки в рогалик. От чего получили соответственные высказывания в свой адрес. Мне понравилось оскорблять Рину. Сонечка себе такого не позволяла, а зря.

Кинув меня на койку, они приказала мне заткнуться. Эти идиоты, оставили меня одну. Одну в комнате. Где были их мозги? А как же карцер? Плевать.

Жадно рву линолеум, добираясь до маленького клада. Таблетки. Мои крошечки. Все так же покорно ждут меня.

– Скучали по мамочке? – спрашиваю я невинным голоском, смотря на белые пилюли.