Колония "Дельфин"

Свернувшись от болевых пульсаций в голове, я снова позволила себе закричать. А дальше только, слезы, слезы, слезы… Море слез, о котором обычно мечтает любой дельфин, находящийся в неволе.

– Этого не могло случиться, - хрипела я в пустоту. – Ты не можешь, оставить меня….

Мои руки вцепились в свои же плечи, и словно ненавидя собственное тело, впились в них мертвой хваткой. Мне хотелось думать, что это всего лишь злая шутка, но сердце говорила обратное. Эта боль не сравниться ни с чем.

– Нет, - хрипы превратились в жалобный писк, - не бросай меня. Пожалуйста, вернись ко мне. Не уходи.

Глаза обжигало скорбью, а тысяча лезвий резало меня изнутри.

– Пожалуйста, мама… не покидай меня...

Конец первой части.

Глава#16. Минута молчания.

Зови меня белой вороной с черным крылом.

Я ощущаю себя дома, хоть мир мне не дом.

Зови меня кем угодно, мне все ни по чем.

Мой взгляд — это холод, но холод с огнем.

Зови меня ненормальной, зови не стыдись.

Зови меня аморальной, зови не стыдись.

Но в голове своей скромной, запомни одно.

Что мир твой весь скомкан, а ты лишь итог.

Дана Соколова – Разведи небо.

Траурная церемония «Минута молчания», протекает довольно спокойно. Почтить память усохшей Филатовой Сонечки, пришло не много человек. Точнее, никто не пришел. Не слышно трогательных речей и скорбящих всхлипов. Никто не перечисляет список ее положительных качеств и не вспоминает о добрых делах, которые она совершила, будучи еще живой. В помещении царит тишина, нарушаемая только звуком метронома. Она ушла. Ее больше нет с нами.

На улице стоит глубокая ночь. Колючий морозец, словно войдя в положение, не касается открытых участков кожи, а звезды любезно освещают территорию.

На засыпанном снегом поле, возле могилки, которую я вырыла собственными руками несколькими месяцами назад, стоит неприятный скрежет. Я провожу собственные похороны и, прикусив язык, на деревянном кресте, медленно выцарапываю красивую эпитафию о скорби.

Одной звездой богаче стали небеса.

Вышло отлично. Мне нравиться, как это звучит.

На лице играет юродивая ухмылка. Подумать только, полоумный Герман был прав. Это действительно работает. Мне становиться легче.

Я прочищаю горло, чтобы произнести напутственные слова.

– Дорогая… Нет, что еще за дорогая? Сопли какие-то!

Делаю глубокий вдох и строю серьезное лицо.

– Филатова София Валерьевна, вы покинули этот мир, будучи душевнобольной истеричкой. Всех до чертиков задолбало выше невыносимое нытье. Каждый Божий день, вы отравляли мою жизнь, своим навязчивым присутствием. Постоянные жалобы и бесконечные проблемы, от которых меня выворачивало наизнанку, были верными вашими спутниками. Вы – ужасная зануда. И больная наркоманка. Я очень благодарна, что вы избавили меня от себя. Надеюсь, больше наши пути не пересекутся. Покойтесь с миром, - на последнем слове, меня пробило смехом.

Я сделала низкий поклон, а дельфины похлопали плавниками. Откуда они тут? Мелкие проказники, появляются в самый неожиданный момент.

Да, Герман просто золотце! Мне действительно стало легче дышать. Мне захотелось мороженного. Клубничного. С шоколадной крошкой. И с парашютом захотелось спрыгнуть. Падать и кричать, пока ветер будет надувать твои щеки, как у жирного хомяка. Хомяк. Хочу его. Хотя, нет. Лучше завести пчелку. Маленькую такую, но с огромным жалом. И жалить, жалить, жалить! Ох, как много людей, которые еще ходят по этой земле, заслуживают моего яда. Я скоро их навещу, а пока, церемония прощания подходит к завершению.

Сонечки Филатовой больше нет. Зато, возродилась я – Соня. Просто Соня, которая больше не даст себя в обиду. Или может стать Люсей? Ай, к черту Люсю, останусь Соней! Теперь, я злая, беспощадная, мстительная и вообще дермо-человек. Я накажу всех, кто меня обидел. Всех, кто прошелся по чувствам несчастной Сонечки. Я отвечу за нее. И первый в этом списке, парень, который уничтожил письмо. Письмо от мамы. А ведь там были написаны последние слова, которые предназначились дочке. Теперь, Сонечка никогда не узнает, что хотела сказать ей мама. Сонечка ничего не узнает, потому что она сдохла.

Настала пора Тихона. Он сгинет следом.

Насвистывая под нос веселую мелодию, беру лопату и кладу ее на плечо. Хочется скакать, но с тяжелой лопатой это делать не удобно. Приходиться обходиться только задорной песенкой.

– Тихон, - пропела я в темноту, - мы идем за тобой…

И почему мои волосы пахнут орехами?

Мне нравиться звук железа, царапающего деревянный пол. Я усердно волоку за собой лопату, словно упёртого ребёнка не желающего идти к стоматологу. Звук довольно громкий, но не достаточно громкий для того, чтобы разбудить сектор В.. Эти ребята спят как медведи. С моего лица не сползает душевнобольная улыбка. От непривычной эмоции, щеки начинают побаливать. Об этом, я могла только мечтать. В голове работает странный механизм, который в разы отличается от шкалы Ада. Тот глупый термометр, я закопала вместе с Сонечкой. Вещь порядком бесполезная и за своей ненадобностью, пусть этот прибор теперь гниет в сырой земле. Долой весь прошлый хлам. С моей одежды падают куски окаменевшей грязи, а обувь оставляет мокрые следы на скрипучем полу. Сейчас, я чувствую себя необычайно живой.

Захожу в барак и шагаю по темному коридору, ища глазами комнату, в которой Сонечке грозили уродливой стрижкой. Встав возле нужной мне двери, я облизнула сухие губы, в предвкушении кровавой расправы. Вредная лопата, всем своим видом показывает, что не желает помогать мне. Она не хочет участвовать в этом беспределе. Ну и дура, мы могли бы хорошо повеселиться. Но, её участь уже предначертана, она главное мое оружие против Тихона. Мои худые руки не справиться с ним в одиночку. Им нужна значимая помощь.

Делаю губы трубочкой и медленно выдыхаю кислород до той поры, когда сознание начинает пьянеть. Мой пульс ниже среднего – я не волнуюсь. За дверью слышны шорохи, они предупреждают, что жители помещения не спят. Это усложняет мне задачу, но не меняет решения.

И только на секунду…Лишь на секунду, мне показалось, что я поступаю неправильно, но эта мысль так же, как и все хорошее в моей жизни, превратилась в прозрачную пыль. Мое желание поквитаться с врагами, не является импульсивным решением. Не в этот раз. Это четко поставленная и спланированная цель. Единственная причина, почему мои легкие ещё способны принимать кислород. Месть. И пусть враги увидят, что я не так проста, как кажусь на первый взгляд.

Толчком руки, убираю единственное препятствие между мной и Тихоном. Дверь любезно помогает мне, заставляя свои ставни быть максимально бесшумными. Тихон стоит ко мне спиной, кропотливо складывая свою робу в аккуратную стопку. Он не замечает меня. Не слышит. Его плечи и мышцы шеи расслабленны, они просто манят привести их в тонус, отчего желание изуродовать его тело становиться более соблазнительным. Пора.

Из моего горла вырывается свирепое рычание, и я бросаюсь на него словно дикое животное. Лопата пролетает мимо цели, но я, не растерявшись, кидаюсь ему на спину. Я царапаю его лицо, шею, руки, глаза и все, что мягче моих ногтей.