Колонна императора

– У нас говорят, - прошептала Кассандра, - если длинноклювы начнут драться при достатке падали, мир ждет катастрофа.

Попытки внушить медведю мысль, что ему следует повернуть налево, провалились сразу. Медведь замотал головой, глянул на Петруса - того ударила волна страха и ненависти. Медведь что-то знал, неизвестное людям, и поворачивать на юг не хотел. Петрус пожал плечами - хочет, пусть идет с ними или куда угодно. Медведь мгновенно пододвинулся к Кассандре и прижался к ней.

– Он хочет остаться с тобой, - пояснил Петрус девушке.
– Мы его не прокормим, самим есть нечего.

– Будем голодать вместе, - решила Кассандра.

По дороге идти не рискнули. Пока совсем не стемнело, пробирались между домами, сквозь дыры и проломы в заборах, продираясь через разросшиеся кусты. Потом Петрус выбрал дом поменьше и застыл перед входом, прислушиваясь. Медведь постоял, понюхал воздух - и первым вошел внутрь. Выломанная дверь валялась на полу, но в окнах уцелели стекла - высокая ценность среди соплеменников юноши - и еще внутри стояли кровати, столы и стулья. Медведь лег в первой же комнате, у входа. Кассандра выбрала себе комнатку с единственной лежанкой перед рядом огромных ларей для одежды, а юноша устроился в большой комнате на мягкой лежанке. Запах плесени его не беспокоил. Немного поразмыслив, он решил, что и змей здесь можно не бояться - медведь бы их учуял и не пошел в дом.

Спал он беспокойно. Новая обстановка, необходимость принимать решения в незнакомом мире... Просыпаясь, чутко прислушивался в доносящимся звукам, не полагаясь на медведя, коего считал более обузой, чем напарником. Доносилось пару раз знакомое жужжание, вскрикивали и попискивали звери - знакомые и неизвестные. Однажды застонала во сне Кассандра-Ия, и разом Петрус насторожился. Но девушка вновь задышала спокойнее, вскоре и он провалился в сон. Что снилось, не помнил. Разбудила его Кассандра. За окном темень преобразовалась в лиловые сумерки, и силуэт девушки отчетливо прорисовывался на ней.

– Петрус, у меня было пророчество. Про нас двоих. Мортагер. Нам предстоит встреча с ним.

Юноша сразу сел, подтянул к себе самострел. Убитого мортагера он видел только однажды. Говорили, что тварь происходила от рыси. Кто и как изменил обычную лесную кошку, неведомо, но мортагером пугали не только детей, но и бывалых охотников. Когти рыси увеличились в несколько раз и приобрели твердость железа, тварь ударом лапы легко ломала человеку все ребра, от плеча до живота. Не спасал даже доспех. Кроме того, лапы стали длиннее, увеличились в размерах челюсти, шерсть почти исчезла, зато на хребте и затылке выросли костные острия. Как и рысь, мортагер освежевывал добычу, прежде чем съесть. Как прародительница, лихо лазал по деревьям, прыгая на добычу сверху. Поговаривали, что тварь обладает зачатками разума. Во всяком случае, добыть мортагера удавалось редко, хотя обезопасить окрестности селений от нападений хищника охотники считали высшим долгом.

– Когда?
– не сообразив спросонок, задал он пустой вопрос.

Кассандра пожала плечами, да он и сам понял - знала бы, где и когда, сказала. Но можно догадаться - раз встреча предстоит им двоим, вероятно, случится сие в Трангиле. Придется все время быть наготове. Мечом или копьем мортагера не взять, только удачным выстрелом огневым зарядом. Да и тогда после добивать придется, что тоже дело не самое простое.

Петрус хотел выйти затемно, но медведь заворчал неодобрительно и встал на дороге. Вернувшись, юноша сел на лежанку, облокотившись на мягкие рыжие подушки спиной. Кассандра присела рядом, прислонилась, положив голову на плечо. Не зная, что делать, юноша сидел неподвижно. Может, у народа Кассандры так принято, и ее поступок ничего не означал? Спрашивать он не стал. Сидеть рядом с девушкой приятно, но мысли сами собой переместились на медведя. "Ведь он прав. Если ночная жужжалка видит тепло тела, нас обнаружат сразу. Когда солнце взойдет, нагреет стены, дороги, железные штуковины - то среди общей пестроты нас уже сложнее найти".

Кассандра тихонько засопела. Заснула. Петрус сидел, смотрел, как светлеет, а потом и голубеет небо, и настороженно прислушивался. Думал. Поединок с мортагером можно выиграть, если увидишь его раньше, чем он тебя. В лесу - дело почти невозможное, мортагер молнией прыгнет с дерева или из-за кустов, оружия вскинуть не успеешь. Даже если успеешь - тяжело раненая тварь сумеет ударом лапы разорвать тебе грудь или шею. Стрелять надо до ее прыжка. В городе шансы уравниваются, мортагер - тварь лесная, открытых пространств не любит. Мог помочь медведь: слух и зрение у него не очень, зато он способен унюхать тварь. Впрочем, Петрус возлагал больше надежд на те способности медведя, которым и названия не было. Как он сам мог чувствовать отношение впервые встреченных людей к нему, так и медведь должен ощущать угрозу, Петрус надеялся - не только от других медведей.

Оставалось немногое - наладить с медведем неслышимую связь. Приемы, которым старейшины учили его, развивая дар, вряд ли годились. Но можно попробовать что-то изменить, время есть... Время шло, редкие облака окрасились розовым, затем побелели. Всходило солнце, а упражнения эмпата результата не давали. Утомившись, Петрус припомнил Оканю - мастера Безмолвной Речи. Тот, говорят, перед самым восходом мог узнать, что делал любой его знакомый прошлым днем. С Оканей Петрус не разговаривал, только здоровался, но как-то слышал, как говорил мастер Безмолвной Речи старейшинам о задержавшемся охотнике. Мастер, собственно, мог только перечислить и нарисовать самые яркие дневные воспоминания охотника - но и этого сведущим людям хватало.

"Достаточно ли я знаком Окане, чтобы он мог узнать, что со мной? Что я хотел бы ему сообщить?" - задумался юноша.

Он быстро выстроил последовательность: Кассандра, поле с разорванными людьми, бег от стрелков с двуствольным оружием, летающая жужжалка, медведь... Представляя себе последнего как можно ярче, Петрус удивился - образ медведя раздвоился. Двойник вышел на улицу и пошел по дороге. "Так он же мне свои намерения показывает! Чтобы понять его, надо сосредоточиться на его мысленном образе, представляя его ярко!" - сообразил Петрус и довольно сильно толкнул Кассандру:

– Просыпайся. Нам пора идти.

Следующее место для ночлега выбрал медведь. Похоже, он их и вел целый день, вначале по узкой дорожке под липами, между двумя рядами огороженных поваленными оградами домов, потом через огромное поле обгорелых остатков таких же домов. Направление, сказала Кассандра, правильное, и люди не возражали. Петрус раз за разом пробовал связь с медведем, ярко представляя себе его образ - и образ через несколько мгновений начинал жить своей жизнью, показывая намерения медведя. Передать свои намерения пока не получалось, мохнатый спутник улавливал только переживания.

Далее они шли вдоль улицы, где с одной стороны тянулась крепкая высокая стена - вдоль нее они и пробирались под кронами редких деревьев, а с другой в ряд стояли дома в пять этажей, таращась пустыми окнами. Юноше все казалось, что сейчас оттуда выпрыгнет мортагер. Умом он понимал, что вряд ли, тварь предпочтет для засады дерево, их вокруг хватало, но страх не отпускал. Жужжалка не появлялась, летуны висели высоко в небе, не приближаясь.

Привал устроили у небольшого пруда с голубой чистой водой. Укрывшись в кустах, сжевали остатки пищи. С медведем делились без сожалений, понимая, что тот стал полноценным спутником. Потом, в самый солнцепек, пробирались сквозь развалины домов, беспрерывно посматривая на небо. Укрытий от жужжалки или летунов вокруг полно - развалины изобиловали ведущими во тьму подвалов лазами, уцелевшими комнатами первого этажа, стоящими наподобие стен шалаша плитами. На этом участке Петрус понял, как определять места, которые медведю кажутся опасными или незнакомыми. За небесными угрозами в основном смотрела Кассандра. Шли неспешно, ускоряясь лишь на открытых участках, но постоянное напряжение изматывало.

Однако когда развалины кончились, стало хуже - теперь они шли по узким улицам между высокими домами, пять, семь, а то и десять этажей. Шаги гулко звучали между стенами. Окон и балконов рядом множество - прыгай сверху, а не хочешь, так сбоку, из дверей домов. Обеспокоенный Петрус все же сумел передать свою тревогу медведю и добился, чтобы они изредка поворачивали на соседние улицы, соблюдая общее направление. Так он надеялся избежать засады мортагера. Кассандра сказала, что они близки к колонне императора, и что район вокруг почти весь состоит из таких вот улиц.