Колян. Дилогия

— Обыщите их — деньги пусть официантка заберёт за уборку и ущерб заведению. Оружие и боеприпасы соберите, трупы пусть похоронная команда заберёт.

Охранницы вытерли лезвия катан об одежду убитых, текучим шелестящим движением воткнули мечи назад, в ножны за спиной, и Император с группой сопровождающих лиц последовал дальше, размышляя о том, что только соберёшься спокойно морсу попить, так нет — обязательно какие-то суки испортят настроение. Всё равно, как в говно наступил — вроде и оттёрся, а вонять еще долго будет.

Внезапно он развернулся и опять нырнул в кафе, подошёл к одному из трупов и выдернул из его горла метательный нож. Потом тщательно его оттёр и вернул в ножны рубашки — какого хрена его бросать тут, привык уже к лезвию, без него как голый.

Так и закончился первый день Атамана в освобождённом городе. Николай шёл и думал — всё как всегда — жизнь налаживается. И тут, как обычно, появляются какие-то уроды, которые обязательно хотят эту жизнь испортить. Неймётся им.

«Этак скоро и до переворотов доживём, — угрюмо прикинул он. — Ой, неспроста эти брожения, неспроста, вполне может оказаться, что среди тех, кто примкнул к Войску Казачьему, есть засланцы из Орды. Не впрямую нас взять хотят, так изнутри развалить. Надо поговорить об этом с Диманом. Не нравится мне всё это».

Глава 39, в которой Колян получает нож в спину

Закон № 1

Император Николай стоит во главе государства Рось и все граждане Роси должны повиноваться его воле беспрекословно, равно как и соблюдать данные законы.

Николай шёл по улице Владимира в раздражённом состоянии. В голове всё время вертелось:

«Что, пора начать репрессии? Ну а ты что, Колян, хотел, чтобы все тебя любили, все радовались жёсткому порядку и тебя славили? Почему ты до сих пор не организовал свою полицию? Димановские агенты не в счёт — всё-таки, он армейская спецслужба, а не менты. Ментов захотел развести на улицах? Только гаишников не хватало», — он фыркнул и тихонько засмеялся. Охранники покосились на него удивлённо — чему командир смеётся, ведь вокруг вроде ничего смешного нет, потом опять сосредоточились на сканировании улиц, по которым они шли и осмотре людей, которые попадались навстречу.

Николай шёл довольно быстро, ходко переставляя ноги в мягких кожаных ботинках. Неосознанно он тоже следил за проплывающими мимо справа и слева домами, за переулками, в которых шла какая-то городская жизнь. Кто-то куда-то спешил, пробегали мальчишки в трусах по своим важным делам. Шли женщины, едва прикрытые кусками ткани, многие в широких соломенных шляпах, которые вошли в моду в послепотопное время — они хорошо защищали от солнца кожу, обгоравшую на солнцепёке у бледнокожих европеек. Какое бы ни было время — до потопа или после потопа — женщин всегда беспокоило наличие веснушек или облезшей кожи на своём носу. Вдоль длинной, прямой улицы выстроились ряды лавок, продающих всё — от продуктов питания до башмаков и холодного оружия, выкованного самодеятельными кузнецами. Мир скатился в средневековье. Когда закончатся последние боеприпасы к огнестрельному оружию, оставшемуся с допотопных времён, регресс продолжится ещё быстрее.

Николай думал над этим — нужно было в кратчайшие сроки преодолеть период Тёмных времён, как он для себя обозначил время между Потопом и новым подъёмом цивилизации. Он уже не задумывался над тем, надо ли ему это или нет. Если он хочет выжить, он не сможет сделать это в одиночку в новом мире, значит, нужно объединить своих соратников и с их помощью подмять под себя этот мир. И плохо будет тому, кто будет противиться изменениям — Колян давно приучил себя поступать ЦЕЛЕСООБРАЗНО, то есть так, как необходимо, даже если со стороны кажется, что это негуманно и жестоко. В ближайшее время ему предстояло выловить максимальное количество ушедших в леса бандитов и истребить их, а также отправить разведчиков в разные стороны, под видом торговцев или просто бродячих искателей счастья.

К вечеру все, кого застигнут с оружием, будут убиты, а те, кто просто убежал, охваченный всеобщим ужасом — рабы, притащенные с собой захватчиками, местные жители, которых тоже превратили в рабов — те будут собраны в фильтрационном лагере на месте лагеря осаждавших до расследования. Надо было выделить из их числа скрывшихся в массе людей боевиков и уничтожить.

Торговцы регулярно приносили известия о том, что творится на территориях, подвластных казакам, а так же о тех местах, которые не попали в зону влияния Орды и Казаков. Населения там было мало, а власти и вовсе не было никакой. Эти белые пятна могли принести много неожиданностей и, вполне вероятно, неприятных. У Николая возникла мысль разослать группу ловких бойцов для исследования этих территорий, не опасаясь, что они погибнут там, как большинство из простых людей. Этаких одиноких рейнджеров, ниндзя–ковбоев, задачей которых был бы сбор информации для нужд Войска Казачьего.

Первым, кто пришёл ему на ум, был Виктор. После того, как он ликвидировал курбаши и вышел живым из передряги, Николай был уверен, что если кто и может соответствовать требованиям Атамана, так это он. Найдутся и ещё такие одиночки, для которых дисциплина в тягость, а тяга к путешествиям, бродяжничеству и приключениям неодолима. Мужчины 25–35 лет, не обременённые по каким-то причинам семьёй и детьми, были редкостью — к этому возрасту у казака уже давно имелись семьи и дети, за исключением бойцов особого корпуса, связанных контрактом. Нужны были те, кто мог бы выжить в одиночку без поддержки власти, но притом был совершенно лоялен ей.

Мысли Николая снова сходились на корпусе «янычар», функционировавшем уже давно и очень успешно. Проблема была только в том, что кадеты были слишком молоды, неопытны, и направлять их в свободный поиск было бы опрометчиво. Половину корпуса составляли девушки — тем вообще нечего делать в одиночной разведке, Николай был в этом совершенно уверен. Вид соблазнительной одинокой девушки в диких местах неизбежно вызовет агрессию и желание ей обладать. Кому известно, что девушки–кадеты владеют оружием и рукопашным боем совсем не хуже парней, а иногда и лучше? Взять, к примеру, охрану атамана, которая по уже сложившейся традиции набиралась из выпускниц корпуса.

С этими мыслями Николай дошел до здания управления местного отделения казаков. Атаман, не глядя на вытянувшихся при виде командира охранников здания, быстро взлетел на высокое крыльцо, прошёл по вытертому паркету к кабинету начальника гарнизона и распахнул высокую деревянную дверь так, что она хлопнулась о стену. Комендант сидел за столом и вскочил на ноги при виде сердитого Атамана.

— Сидишь, мать твою! А у тебя по городу разгуливает шпана! Людям жить не даёт! Мне что, самому тут чистку устраивать?! Ты нахрена мне тут сдался? Тебя отправить коней пасти, если ты такой болван?

Комендант краснел, бледнел, пытался что-то сказать, но Колян не давал ему произнести и слова, нависнув над ним и опираясь руками на большой дубовый стол, который не смогла испортить даже сырость Потопа.

— Ты что, скотина, развёл тут сепаратистов? Ты или никакой комендант, или… — Стоп. Николай замолчал и задумался. Что-то не стыковалось. Как охрана города могла пропустить и не заметить вооружённых людей, которые не состояли в казаках, вели себя откровенно вызывающе и свободно перемещались по городу? Он обернулся:

— Ребята, ну-ка прикройте дверь и возьмите её на прицел! Что-то тут нечисто… Снимите автоматы с предохранителя.

Охрана достала из-за спины «кедры» и распределилась — девушки прикрывали спину Николая, двое парней взяли на прицел дверь, закрыв её.

Николай снова обернулся к коменданту. У того бегали глаза и все лицо покрылось красными пятнами:

— Сдай оружие. Быстро, но аккуратно. Иначе девчонки тебе башку снесут.

Комендант с ненавистью посмотрел на Николая, достал пистолет — обычный макаров, с потёртым воронением ствола — видимо, ещё из запасов отделения внутренних дел. Николай осмотрел пистолет, поставил его на предохранитель, выщелкнул обойму, поглядев на тупые округлые концы пуль, загнал её обратно и сунул макаров за пояс сзади.