Колыбельная для вампиров 4

Да и мы с ней не всегда конфликтовали. Помню, как Риза подарила мне птенца саути, это ловчая птица, которых сейчас уже нет в природе. Но саути и в моё время были уже редки. Так Риза нашла в диких горах уцелевшее гнездо и, рискуя жизнью, сама полезла за птенцом. При этом она карабкалась по таким отвесным скалам и кручам, что отец, когда узнал, в гневе свернул голову бедному птенцу. И всё равно я был ей благодарен за подарок.

Ник грустно усмехнулся.

— И таких примеров наберётся множество. Так что нарисовать портрет сестры одними чёрными красками попросту невозможно, но тем хуже для вас. Только вы к ней привяжетесь, привяжетесь всем сердцем и душой, именно в этот момент она ударит вас больнее всего…

Вырвавшись из плена воспоминаний, он с горечью добавил:

— Крейд! Видимо, в тот день у меня помутился разум, если я выпустил Ризу из хронокапсулы. Вот она и натворила дел.

Глава 4

Мари. Вспомнить всё

Каждый в меру своего разумения и информированности пытался переварить сказанное Старейшим, который на деле оказался бездомным ребёнком, волею судеб заброшенным в чуждый ему мир на родной планете. Кстати, его слова о том, что я тоже из чужого мира, выбили у меня почву из-под ног.

Да, бедный Реази! Кажется, я начинаю понимать, каково ему приходится. Очень неприятное ощущение: оказаться чужачкой среди своих. Но не суть, то что он рассказал, было потрясающе.

По словам Ника, Земля в те времена называлась Ареей, по имени их главного бога Ареса (примечательное и, главное, очень знакомое имечко!), который пребывал в личине ягуара и мне сразу же вспомнились сны с кошками. Что ж, теперь понятно, откуда они взялись. Не зря говорят, что кровь не водица и так или иначе, но даст о себе знать.

Интересно, что планету Ник называл Ареей, а народ, её населяющий, эреями. На мой вопрос почему эреи, а не ареи он пожал плечами, мол, так уж сложилось в разговорном языке, хотя у обоих слов одинаковая начальная буква.

Кстати, у эреев не было нашей вавилонской разноголосицы, и они говорили на одном языке, пусть и с местечковыми диалектами. Возможно, свою роль сыграло то, что они долго жили на одном материке. Не было у эреев и религиозных разногласий. Богов там было много, но главным был Ягуар, а затем шли божества времён года: Весна, Лето, Осень и Зима, причём каждое из них имело мужскую и женскую ипостась, например, у божества Весны это были Лотитан и Лотиэль или Лоти, как называл её Ник.

Примечательно, что четыре самых крупных государства на Арее тоже назывались Весна, Лето, Осень и Зима. Ну и где-то между ними располагались их многочисленные доминионы или так называемые вольные государства, где у власти стояла буржуазия, а не короли времён года. Ник не очень об этом распространялся, но насколько я поняла, жители этих четырёх основных государств никогда не изменяли наследственной монархии и там до последнего правили короли. Причём по некоторым признакам такую монархию можно было отнести к ноократии. Это когда у руля власти стоят выдающиеся авантюристы, как правило, с учёной степенью. Кстати, Реази тому пример.

В общем, отец и Штейн много расспрашивали Старейшего о политическом устройстве четырёх королевств, но я слушала вполуха, ожидая, когда он перейдёт к главному и расскажет о себе и обо мне. И дождалась.

Отец Реази оказался королём Лета, а он сам, соответственно, его наследником, о чём он и поведал нам с самого начала, представившись, как райделин Восточного гана и полноправный наследник по мужской линии. Как и ожидалось, при королевском дворе не по-детски дрались за власть. Тем более что по некоторым признакам я поняла, что эреи были жестоким народом и убийство для них было в порядке вещей.

Интрига (чьи последствия нашли отражение и в наше время) возникла из-за того, что у знатных семей на Арее наследование шло по женской и мужской линии. Ник, когда подошёл к рассказу об этом, сразу же помрачнел. В общем, его сестра Риза, которая была старше его на пять лет, приходилась ему сводной сестрой, точней, единокровной. У них был один отец и разные матери. Матерью Ника была, если ничего не путаю, райтаэль Нида Роя Клиу, сентано Розового Лотоса, дома Вечной Осени. Кстати, его отца звали Рай-ин-Рай Восточного Гана рай Таятан Реази Вистанио таноэль Радужной короны из дома Вечного Лета. Единственно, что я запомнила из объяснений Ника, так это то, что рай и райта соответственно король и королева, а райделин и райдиэль это принц и принцесса.

Трагедия крылась в том, что матерью Ризы была куртизанка или, как Ник её назвал, официальная любовница. Очевидно, существовали ещё и не официальные. Главное отличие этих дам полусвета заключалось в том, что они были не менее породисты, чем их клиенты. Между прочим, название «официальная любовница» можно рассматривать как титул, ведь он передавался лишь по наследству, от матери к дочери. Когда я спросила Ника чем занимался сын такой матери, то он эдак удивлённо посмотрел на меня и заявил, что тот наследовал своему отцу. В общем, для женщин не было справедливости и в том мире. Мальчика, рождённого от официальной любовницы, сразу же забирали в семью отца и тот давал ему своё имя, а девочка оставалась у матери и её воспитывали как будущую куртизанку.

Но Ризе повезло, король Лета из-за каких-то своих политических игр не стал дожидаться наследницы от жены и решил дать титул принцессы своей незаконнорожденной дочери. Нужно было видеть с какой яростью Ник рассказывал о ней, хотя нужно отдать ему должное: он пытался быть объективным. Вот только ему это плохо давалось.

Реази ненавидел мою мать. Ненавидел так сильно, что я поневоле задумалась, а не перенёс ли он свою ненависть и на меня? А ещё он сказал, что я ублюдок, поскольку Риза была не замужем. Никто не знал, что она беременна мной. Ник сказал, что после рождения меня забрали бы у неё и продали бы рабство. Дичь какая-то! У эреев в качестве наказания в рабство продавали не самих виновников, а их близких. Конечно, если они у них были.

После рассказа Реази мне отчего-то вспомнилась привидение, которое недавно посетило меня, и я спросила его, какого цвета были глаза у моей матери. Оказалось, что синие, как и у той, что плакала, стоя у моей кровати.

Мамочка, как ты могла оставить меня тем подонкам, если я была тебе не безразлична? Как могла ты спокойно есть, спокойно спать, спокойно ходить по земле? Как могла ты жить, зная, что над твоей дочерью ежечасно издеваются и подвергают её немыслимым унижениям?

Mon dieu! Как же холодно и душно!.. Будь ты проклята, бездушная стерва! Похоже, ты повсюду сеяла лишь горе и разрушение. Надеюсь, тебе воздали по заслугам и теперь ты горишь в аду!

Впрочем… я уставилась на Ника. Почему-то в раннем детстве я помню его, а вот ту, что он зовёт Ризой, я отчего-то не помню. К чему бы это? Говоришь, продали бы в рабство? Так меня и продали, и это была не мать!

Слово не воробей — вылетит, не поймаешь

Как только речь зашла об Эльжбете, его бывшей жене, Палевский сразу же замкнулся в себе. Получив разрешение, он курил прямо за столом. Сидел он с таким видом, будто ему совсем не интересен рассказ Старейшего, но Рени слишком хорошо его знала, чтобы поверить его напускному равнодушию. Видимые лишь ей признаки говорили, что муж болезненно переживает воспоминания о прошлом. У неё было лишь одно объяснение этому, и оттого её сердце обливалось кровью.