Комендант некромантской общаги 2
Шрифт:
Под вопли чертихи про сына, справедливость и финансы бедной пожилой женщины стражники запихали эту самую женщину в портал, который тут же закрылся. Кивнув на предложение Фарида заходить после смены на свежий пилав и холодное пиво, стража и ликвидатор удалились. Во дворе «Пэрсика» остались трактирщик и стоящие с раскрытыми от всего увиденного ртами братья Лисовские.
— Во дела, брат! Это не чупакабра, а какая-то тетка из другого мира. Чертиха! Во-о-о! — Переполненный впечатлениями, эмоционально развел руками один.
— А чего тогда она бегала-то везде? — недоумевал второй.
— Так сказали же, что старая тетка. Совсем
— Эй, пареньки, — окликнул их Фарид. — Вы чьих будете, не студенты, часом, со стройки?
— Ну со стройки. А чего? — откликнулись братья.
— Да вот у меня работник туда пошел, спросить, не надо ли чего. Продуктов или иного какого товару. Вон как эта евойная мамаша, маленький, красный и волосатый. Венцеславом зовут, Веня, если покороче. Так-то парень хоть и работящий, но не шибко умный. Заплутал, может, но если к вам выйдет, то не обижайте. Проводите ко мне, — попросил их Фарид. — А пока заходите. У меня пилав горячий и лепешки свежие, негоже по степи от трактира на пустой желудок возвращаться. Гостями будете.
Голова младшего Пепелюшко высунулась в коридор, где, по утверждению всё еще хихикающего призрака, мамулю гоняли какие-то Лисовские. С такими чертик не сталкивался, но про себя зауважал, так как, по его мнению, надо быть очень наглым и бесстрашным существом, чтобы гонять такую грозную особу, как его маман. То, что просто он сам отъявленный трус, мохнатику даже в голову не приходило.
— А куда они побежали? — Он повертел головой в разные стороны. — Туда? Или туда?
Петр Егорович, вспоминая несущуюся на каблуках мохнатую лилипутку с сумкой в полсебя в обнимку, махнул рукой в нужном направлении, продолжая хихикать.
— Я не понял. Туда побежали или оттуда? — Чертик, как всегда, тупил. — Ты сказал, что надо идти не туда, а идти туда, откуда… э-э-э. Я запутался! Ты непонятно объясняешь, — заныл он, от расстройства откусывая сосиску, которую держал в руке. — У меня последняя сосиска, больше нет. Ты сказал, что знаешь, как выйти.
— Жрать меньше надо, — перестав хихикать, сурово отчитал его призрак. У Петра Егоровича еще не выветрился алкоголь, и он то становился суровым командиром, то вместе с чертом пускал призрачную слезу об их незавидной одинокой доле. Сейчас, видимо, пришло время покомандовать. — Хватит жевать! Шагом марш за мной!
— Так ведь и нечего больше, я всё съел. — Венцеслав послушно поплелся за призраком по коридору, волоча за собой большую двузубую вилку. Петляя по подземным катакомбам, черт всё чаще сомневался, что та дорога, которой они идут, приведет их к выходу, и уже почти был готов опять начать ныть и объяснять, что он устал и не ходят черти так много и долго, но вдруг насторожился. Ему показалось, что он слышит чьи-то голоса.
— Я слышу кого-то! — завопил он, обрадовавшись. — Здесь кто-то есть!
— Конечно, есть. Я. — Петр Егорович голосов не слышал, потому что летел и напевал себе под нос «Врагу не сдается наш гордый "Варяг"». — И слышишь ты меня. У тебя ведь есть уши, а я пою.
— Нет. Я слышу, что где-то близко разговаривают! — объяснил призраку чертик. — Вроде где-то там. — Он ткнул пальцем в стену коридора.
— Ладно. Сейчас посмотрю. Надеюсь, тебе не послышалось. Мне еще не хватало больного на голову черта, которому голоса мерещатся кругом. Сиди тут, оружие держи, не потеряй! — Петр
Егорович влетел в стену там, куда указывал Венцеслав, а сам мохнатик взял вилку наизготовку, с опаской разглядывая видимый кусок каменного коридора.Призрак вернулся быстро и с хорошими новостями.
— Давай бегом, пока они не ушли, тут недалеко. Еще пара поворотов. Там такая комната и дыра в потолке, а в дыру видно небо и деревья. Наверное, кто-то провалился. Или просто дыру нашли и думают, лезть или нет. — Петру Егоровичу очень хотелось уже оказаться среди разумных существ, не ноющих и не канючащих. Чертенок, забыв, что устал, побежал за привидением, даже не думая, где вылезет и кто там их встретит. В маленькой комнате с довольно низким для этих мест потолком, всего метра три, никого не было, а из дыры свисала кем-то не убранная веревка.
Радостный Венцеслав с максимально возможной скоростью полез наружу и, практически уже выбравшись, оказался схвачен за шкирку чьей-то сильной рукой. Его взор приковали зеленые огоньки в глазах лича, в которых при взгляде на чертика начали проскакивать красные искры.
— Так вот кто тут у нас еще есть! Чупакабра! — Холодный голос заставил чертенка сжаться и задрожать.
— Марк, отпусти мелкого, забери у него бутылку мою и вилку, чтобы не поранился, и отпусти. Это не он. — Петр Егорович вылетел из провала вслед за чертенком. — Мы с ним шли к вам и провалились, выбрались только сейчас.
— Ты не мог провалиться, — скептически хмыкнул Рорх, — ты призрак. А этот зачем к нам шел? Вредить?
И тут чертика прорвало:
— Как призрак? Он джинн, а не призрак! Мой джинн. И я не вредить, меня Фарид послал. Он трактирщик, я у него работаю. Он дал мне джинна, чтобы я не потерялся и пришел к вам спросить, может, вам чего надо из продуктов. А я потерялся всё равно, потому что джинн не правильный, а алкоджинн. А у меня выпивки не было. Но я вот нашел выпивку, и мы нашли вас. Это моя бутылка, точнее Фарида. Ее надо вернуть. — Вися в руке лича, чертик торопливо пытался одновременно оправдаться и отстоять свое право на владение бутылкой с джинном.
— Петр Егорович, вы чего ему наплели? — Манефа пришла в себя после последних событий и переживаний. Ужас падения, за которым последовало ожидание помощи и, наконец, спасение, отступил. Габриэль не мог вытащить их наверх, только смягчил приземление, перекинувшись во вторую ипостась. Они слышали голос Марьи, что она вроде как идет за помощью, и ждали. Не зная, что тут может таиться под землей, демон не стал перекидываться обратно, а Манефа смотрела на него и думала, что впервые кто-то без колебания кинулся вслед за ней, спасать, не заботясь о себе. Ведь высота могла быть такой, что оба бы разбились. Но кинулся же… На помощь им первым пришел лич, он сначала вытянул наверх кикимору, а потом спустил веревку Габриэлю, по которой тот взлетел сам, вновь приняв человеческий облик.
А бывший комендант, неожиданно устыдившись, оправдывался:
— Да он сам решил, что я джинн, и еще угрожал бутылку разбить, а она у меня одна такая. И мне ее не отнести никуда самому. — Он посмотрел на сникшего чертенка. — И если по правде, то я твои желания выполнил, все три, как настоящий джинн. Даже четыре! Ты хотел есть, пить, выбраться и сбежать от мамули. Всё исполнено. — Ему стало жаль красношкурого нытика, обмануть такого — это как ребенка обидеть. Настолько скудный умишком экземпляр.