Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

¹⁶Несчастной жертвой Ленский пал…Очень странный пассаж. «Bon go^ut» <«хороший вкус»> и нечистая совесть мешают его стилю стать ясным. Жертвой чего? Ревности? Чести? Судьбы? Меткости Онегина? Онегинской «ennui» — тоски и скуки?

Глубокомысленный комментатор мог бы тут заметить, что впавший в прострацию англичанин наложит на себя руки, тогда как ипохондрик-русский прикончит приятеля — так сказать, совершив самоубийство посредством ближнего.

^17–18Такого рода риторические ходы стали излюбленными у поэтов пушкинского времени. Ср.: Баратынский, «Бал», строки 223–224:

И, прижимая к сердцу Нину, От Нины сердце он таил.

^20–21Я думал вольность и покой / Замена счастью.Ср. у Пушкина последнюю строку оды «Вольность» (1817) и небольшое стихотворение, которое начинается «Пора, мой друг, пора…» (восемь строк шестистопным ямбом, написано ок. 1835 г.) строка 5:

На свете счастья нет, но есть покой и воля.

«Покой» сочетает значения «мир», «отдохновенье», «умиротворение», «умственное спокойствие» (см. также «Путешествие Онегина»: [XVIII], 13.) В других случаях (глава Вторая, XXXI, 14) «замена счастию» — «привычка».

²⁹Пред вами в муках замирать;^38–40чтоб продлилась жизнь моя, / Я… должен быть уверен… / увижусь я;⁴⁸обнять у вас колени...;⁵²А между тем… Как указано русскими комментаторами [79] , письмо Онегина полно отголосков «Адольфа» Констана (см. коммент. к главе Седьмой, XXII, 6–7). Тут одни и тот же настойчивый и дерзкий тон: «Мне необходимо видеть вас, если я должен жить» (гл. 3) и парафразы таких пассажей, как: «И тут, когда я всем существом рвусь к вам, когда я так жажду найти отдохновение от стольких терзаний, склонить голову вам на колени, дать волю слезам, — и тут я должен ценою крайнего напряжения смирять себя…» (там же <пер. А. Кулишер>).

79

Н. Дашкевич в сборнике «Памяти Пушкина» (Киев, 1899); Лернер в петербургской газете «Речь» 12 янв. 1915 г.; особенно же Анна Ахматова «„Адольф“ Бенжамена Констана в творчестве Пушкина», «Временник», I (1936), 91–114.

³⁰Бледнеть и гаснуть.Почти буквальный повтор главы Четвертой, XXIV, 2: «[Татьяна] Бледнеет, гаснет».

⁴⁸обнять у вас колени.Закругленное выражение, передающее мольбу и преданность; постоянно встречается в тогдашних европейских романах. См., например, «Валерию» мадам де Крюднер, письмо XLII: «Я [Динар] бросился к ее [Валерии] коленям, сжимая их со страстью».

В эпистолярном романе Ричардсона «История сэра Чарлза Грандисона», т. 1, письмо XXIX к мисс Селби от понедельника 20 февраля, мисс Байрон в портшезе доставлена коварным носильщиком в дом, где сэр Харгрейв Поллексфен «бросился к моим ногам»; «[она] пала на [свои] колени, простирая [свои] руки [к одной из покидавших комнату женщин]». Затем она падает на колени перед подлецом. Затем бросается на оттоманку. Затем он бросается к ее ногам. Затем он обнимает ее колени своими мерзкими руками (о похожей сцене у мадам де Сталь см. мой коммент., к главе Третьей, X, 3).

^49–51Жанти <«Славный»> Бернар рекомендует будущим влюбленным в своем «Искусстве любить» (1761), песнь II, строки 218–19:

Meurs `a ses pieds, embrasse ses genoux, Baigne de pleurs cette main qu'elle oublie… <Замри у ног ее и обними колени, И ручку, что на них — слезою окропи>

— и Онегин точно следует этим наставлениям в главе Восьмой, XLI–XLII.

^53–54 Ср.: Руссо, «Юлия» (Сен-Пре, жалующийся лорду Бомстону), ч. IV, письмо VI: «Какая пытка обращаться с женщиной словно с посторонней, меж тем как образ ее всегда у тебя в сердце!» <пер. Н. Немчиновой>. Отзвуки писем Сен-Пре в онегинском письме отмечены уже в 1832 г. (21 февраля) Кюхельбекером в его тюремном дневнике.

XXXIII

Отвта нтъ. Онъ вновь посланье: Второму, третьему письму Отвта нтъ. Въ одно собранье   ⁴  Онъ детъ; лишь вошелъ... ему Она на встрчу. Какъ сурова! Его не видятъ, съ нимъ ни слова; У! какъ теперь окружена   ⁸  Крещенскимъ холодомъ она! Какъ удержать негодованье Уста упрямыя хотятъ! Вперилъ Онгинъ зоркій взглядъ: ¹²  Гд, гд смятенье, состраданье? Гд пятна слезъ?... Ихъ нтъ, ихъ нтъ! На семъ лиц лишь гнва слдъ...

⁶Его не видят, с ним ни слова.Нескрываемое равнодушие Татьяны подчеркнуто тем, что подлежащее в этой фразе отсутствует, а глагол дается во множественном числе, с опущенным «они». В действительности, перед нами галлицизм: «On ne le voit pas, on ne lui parle pas».

XXXIV

Да, можетъ быть, боязни тайной, Чтобъ мужъ иль свтъ не угадалъ Проказы, слабости случайной....   ⁴  Всего, что мой Онгинъ зналъ.... Надежды нтъ! Онъ узжаетъ, Свое безумство проклинаетъ — И, въ немъ глубоко погруженъ,   ⁸  Отъ свта вновь отрекся онъ. И въ молчаливомъ кабинет Ему припомнилась пора, Когда жестокая хандра ¹²  За нимъ гналася въ шумномъ свт, Поймала, за воротъ взяла И въ темный уголъ заперла.

XXXV

Сталъ вновь читать онъ безъ разбора. Прочелъ онъ Гиббона, Руссо, Манзони, Гердера, Шамфора,   ⁴  Madame de Stael, Биша, Тиссо, Прочелъ скептическаго Беля, Прочелъ творенья Фонтенеля, Прочелъ изъ нашихъ кой-кого,   ⁸  Не отвергая ничего: И альманахи, и журналы, Гд поученья намъ твердятъ, Гд нынче такъ меня бранятъ, ¹²  А гд такіе мадригалы Себ встрчалъ я иногда, E sempre bene, господа.

^2–6Прием перечисления авторов, хотя и типичный для Пушкина (которому вообще доставляет наслаждение называть друг за другом предметы, места, чувства, поступки и т. д.), не им придуман. В самом деле, список, даваемый в этих строках, ничто перед невероятным каталогом книг, прочитанных Фобласом (у Луве де Кувре, «Год из жизни кавалера де Фобласа»; см. коммент. к главе Первой, XII, 9–10), пока он вынужденно томился в одиночестве. Там не десять авторов, как у Онегина, а сорок, и читатель встречает среди них старых знакомых — Колардо, Дора, Бомарше, Мармонтеля, де Бьевра, Грессе, Мабли, Жана Батиста Руссо, Жана Жака Руссо, Делиля, Вольтера и пр.

Отметим также, что Пушкин не позволил своему герою прочитать зимой 1824–25 г. две иностранные книги, которые в тот сезон пользовались особой популярностью: «Мемуары Жозефа Фуше, герцога Отрантского» — Фуше возглавлял полицию при Наполеоне (2 тома, Париж, сентябрь и ноябрь 1824 г.) и «Разговоры лорда Байрона» (французское переложение книги Медвина, сделанное Пишо; см. коммент. к главе Третьей, XII, 10).

*

Перечисления — прием, который очень любил и дядя Пушкина — Василий Пушкин, вызвавший пародию Дмитриева, который напечатал (в Москве в 1808 г., пятьдесят экземпляров для частного распространения) прелестную поэму четырехстопным ямбом, где описывается заграничное путешествие Василия Пушкина (в 1803 г.; он рассказал о своей поездке в июньской и октябрьской книжке «Вестника Европы» за тот же год). Поэма озаглавлена «Путешествие N.N. в Париж и Лондон». В ч. III читаем (строки 21–27):

Какие фраки! панталоны! Всему новейшие фасоны! Какой прекрасный выбор книг! Считайте — я скажу вам вмиг: Бюффон, Руссо, Мабли, Корнилий, Гомер, Плутарх, Тацит, Виргилий, Весь Шакеспир, весь Поп и Гюм…

«Корнилий» — шутливая форма фамилия «Корнель»; три слога в фамилии Шекспира — указание на ее французский выговор; «Поп» — французский вариант имени «Поуп»; «Гюм» — французская транскрипция имени «Юм» в русском произношении; все остальное — русские формы и транскрипции.