Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»
Шрифт:
Залог (kauce или dustojnick'a kauce) – это свадебный залог для обеспечения семьи офицера в случае его славной гибели за императора. Иными словами, должен был гарантировать нормальную жизнь вдовы и сирот, даже если заработанная к моменту гибели кормильца пенсия была еще совсем маленькой. Таким образом, чем младше по возрасту и званию офицер, чем меньше у него было наград с денежным содержанием, тем больше получался залог. Соответственно, схема начисления суммы залога для каждого конкретного случая была сложной, но в любом случае мало не получалось. Свежему поручику, вроде Лукаша или Буханека, могла отлиться совершенно неподъемная сумма в несколько десятков тысяч золотых – эквивалент денежного довольствия лет за тридцать беспорочной службы (см. комм., ч. 1, гл. 6, с. 74). Впрочем, правила позволяли вносить залог за офицера любому поручителю, включая будущего тестя, причем не только деньгами, но и ценными бумагами или недвижимостью. Только генералы и отставники могли жениться
С. 234
У него была грыжа, а в казармах его заставляли вертеться на турнике
«Грыжа» в оригинале немецкий дериват: bruch (ponevadz mel bruch). От немецкого der Bruch.
Турник (hrazda), см. комм., ч. 3, гл. 1, с. 53.
Несколько лет тому назад, господин обер-лейтенант, в Праге, напротив кармелитского монастыря
В оригинале: Naproti karmelit'anum v Praze – напротив кармелитов в Праге. Поскольку монастырей во времена Швейка в Праге никаких не было, в том числе и у кармелитов, то скорее всего речь идет об одном из двух принадлежавших ордену храмов – либо Божьей Матери Белоснежной (Раппу Marie Snezn'e) на Юнгмановской площади (Jungmannove n'amest'i) в Нове Место, либо Божьей Матери Победоносной (Рапnу Marie V'itezn'e) на Кармелитской улице (Karmelitsk'e ulici), это Мала Страна. Большинство гашковедов склоняются к последнему варианту, что логично, но слабо коррелирует с центром тяжести пражской топографии швейковских историй. За редким исключением все они происходят на правом, а не на левом берегу Влтавы, на улицах и площадях Старе или Нове Место.
с большим ножом, которым он обрезал книги и который выглядел как нож, каким вскрывают лягушек.
В оригинале действительно «нож для лягушек»: zabikuch (kter'y vypad'a jako zabikuch). Согласно Примечаниям (ZA 1953), таким промысловики отсекают у зеленых жертв деликатесные лапки. А вообще, нож для лягушек – идиоматическое выражение, определяющее нечто ножеообразное, но тупое, с зазубринами, ни на что не годное.
В связи с этой жестокостью невозможно не отметить, что, комментируя слово zabikuch добрый Бржетислав Гула в своей рукописи (BH 2012) написал: «большой нож, которым во время охоты ловцы жаб отсекают несчастным жабам лапки (velk'y nuz, j'imz pri chyt'an'i zab usek'avaj'i lovci uboh'ym zab'am steh'ynka)», a холодный и расчетливый Здена Анчик при публикации уже от себя (ZA 1953) убрал из фразы Гулы и грозное «большой» при слове «нож» и главное «несчастных» при слове «жабы» (nuz, j'imz pri chyt'an'i zab usek'avaj'i lovci zab'am steh'ynka).
С. 235
Он с радостью предложил гостю сигару, послал за пивом, за сардельками
В оригинале сорт сарделек определен однозначно – итальянки (tali'any). Наполняются смесью телятины и свинины с разнообразными травами и специями – перец, имбирь, кориандр и лимонная цедра.
Еще до войны к нам в трактир «У чаши» на Боиште ходили полицейский, старший вахмистр пан Губичка, и один репортер, который охотился за сломанными ногами, задавленными людьми, самоубийцами и печатал о них в газетах. Это был большой весельчак, в дежурной комнате полиции он бывал чаще, чем в своей редакции. Однажды он напоил старшего вахмистра Губичку, поменялся с ним в кухне одеждой, так что старший вахмистр был в штатском, а из пана репортера получился старший вахмистр полиции.
Здесь Гашек если и не описывает себя самого (а розыгрыши с переодеванием были любимым, коронным развлечением будущего автора «Швейка»), то со всей очевидностью вспоминает о том веселом, но непродолжительном времени, когда служил (1911 год) в газете Национал-социалистической партии «Чешское слово» («Cesk'e slovo») городским репортером. Вот как он сам откомментировал этот краткий, но славный период своей жизни:
Nejvhodnejs'i m'isto v kazd'e redakci politick'eho casopisu, odkud muze clovek sledovat jako z 'ukrytu vsechny politick'e tahy a triky, jest m'isto lok'aln'iho zpravodaje. Ty del'as jako lok'aku zpravodaj do vrazd a do zl'aman'ych noh a do jin'eho pekn'eho nestest'i, ale pritom muzes pekne pozorovat, co se kolem tebe deje (Politick'e a soci'aln'i dejiny Strany m'irn'eho pokroku v mez'ich z'akona – 1912).
Самое лучшее место в редакции политического журнала, занимая которое, человек, как из засады, может наблюдать за всеми политическими уловками и трюками, это место городского репортера. Как репортер ты собираешь убийства, сломанные ноги, и другие подобные прелестные несчастья, а по ходу этого хорошенько смотришь вокруг и оказываешься в курсе всего того, что на свете происходит («Политическая
и социальная история Партии мирного прогресса в рамках закона», 1912).Он прикрыл, только номер револьвера
Речь идет о металлической бляхе на кобуре пражского полицейского с индивидуальным номером служаки.
На Рессловой улице, за бывшей Святовацлавской тюрьмой
Ресслова (Resslova ulice) – улица в родном для Гашека районе Нове
Место, от пивной «У чаши» примерно километр по улице Ке Карлову и Йечной.
Святовацлавская тюрьма (Svatov'aclavsk'a trestnice) – до наших дней не дошедшее здание бывшего монастыря, располагавшегося на стороне Рессловой – противоположной пересечению с улицей На Здеразе (Na Zderaze). Использовалось как тюрьма восемьдесят лет, начиная с 1809-го, и была разобрана вскоре после появления Панкраца (см. комм., ч. 1, гл. 1, с. 30). От бывшего монастыря-тюрьмы ныне сохранился только храм Св. Вацлава на Здеразе (sv. V'aclava Na Zderaze).
Экипаж довез их до Национального театра.
Национальный театр (N'arodn'i divadlo) – новоренессансное здание, воздвигнутое на берегу Влтавы (1868–1883) на народные и императорские пожертвования. Один из символов и знаков чешского национального искусства, а также надежд старочехов, см. комм., ч. 1, гл. 1, с. 32, на национальную автономию в рамках империи. Прогулка от Национального театра до бывшей Святовацлавской тюрьмы непродолжительная и приятная, метров восемьсот по набережной Влтавы.
С. 236
живут они недалеко, на Морани
На Морани (Na Mor'ani) – улица параллельная Рессловой. Почтенные супруги не дошли до дома каких-то двух, трех сотен метров.
и передан ближайшему патрулю в районе комиссариата на Сальмовой улице.
См. комм., ч. 1, гл. 4, с. 60. От места происшествия до комиссариата на Сальмовской, 20 – пятьсот метров.
Переодетый репортер велел эту пару отвести в комиссариат, сам он-де идет к «Святому Индржиху»
Йомар Хонси предполагает (JS 2010), что речь, по всей видимости, о костеле Святого Индржиха (Kostel Sv. Jindricha), улица Индржишска (Jindrissk'a), 36. До войны буквально под боком, на Гавличковой (Havl'ickovo n'amest'i), ныне Сеноважной площади, дом 979/35, действительно находился полицейский комиссариат. Путь туда от Рессловой неблизкий, порядка двух километров.
С. 238
Теперь только подпоручик Дуб заметил, что Швейк не отрываясь смотрит на него и держит «равнение направо»
в продолжение всей беседы «равнение направо» и «равнение налево» в оригинале – немецкое уставное rechtsschaut (Rechts schaut) или linksschaut (Links schaut).
С. 240
маршрут изменяется на Фельдштейн; Вораличе и Самбор оставить в стороне
Фельдштейн («д» отсутствует, в оригинале польское Felsztyn, с 1945-го и поныне имеет украинское название Cкелiвка) – село на запад от Хырова на полпути от Лисковате до Самбора. Примерно 26 километров от Лисковате до Фельштина-Скелевки и 20 от Фелштина-Скелевки до Самбора. Йомар Хонси (JH 2010) отмечает, что Скелевка, вероятно, самый маленький населенный пункт на свете (около тысячи жителей), в котором имеется памятник бравому солдату Швейку. Гипсовый герой, заложив одну руку за спину, другую приложил к козырьку форменного кепи, смотрит ясным взором в даль.
Вораличе, в оригинале Woralyce – по всей видимости, Воютичи (украинское Bоютичi) – сельцо чуть больше Скелевки, в Львовской области. Ровно на полпути от Скелевки до Самбора по легкой дуге через север.
Из бригады прискакал ординарец с новым приказом одиннадцатой роте: маршрут изменяется на Фельдштейн; Вораличе и Самбор оставить в стороне, так как в Самборе разместить роту нельзя, ввиду того что там находятся два познанских полка.
Дмитрий D-1945, проанализировав данные о боевых действия все четырех (18-й, 19-й, 58-й, 59-й) познанских (позенских, по тогдашнему немецкому названию современного польского города – Posen), пришел к выводу, что в районе Самбора Швейку (и, соответственно, Гашеку) мог попасться 4-й познанский полк германской армии, в которой, впрочем, полк числился 59-м (Infanterie-Regiment “Hiller von G"ortringen” (4. Posensches) Nr. 59 Пехотный полк «Гиллер фон Гэртринген»). В свою очередь Йомар Хонси напоминает, что в состав сформированной 8 мая 1915 года и брошенной в Галицию 101-й германской пехотной дивизии, входил и другой познанский полк, а именно 18-й. Он пишет: