Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

«Diagn'oza zn'i: epistaxe (krv'acen'i z nosu) – a bolesti hlavy. Je nebezpec'i, ze jsou zachv'aceny ledviny. V'aha 71,60 kg. Nemocn'y vypije 35 i v'ice sklenic piva denne! Otec zemrel v 63 letech po operaci na chirurgii, matka marasmem v 73 letech».

«Диагноз следующий: эпистаксия (носовое кровотечение), а также головные боли. Подозрение на болезнь почек. Вес 71,6 кг. Больной выпивает 35 и более стаканов пива в день. Отец умер в возрасте 63 лет на операционном столе, мать от старости в 73 года».

Жалобы на плохое самочувствие привели его позднее и на койку будейовицкого лазарета, но вот симулировал ли автор «Швейка» или с его объемами и общей историей потребления жидкостей всех степеней крепости он сам по себе был ходячим наглядным пособием для студентов медиков, в любой момент готовым напугать кого угодно запущенностью и безнадежностью симптомов, сказать с полной уверенностью нельзя. Впрочем, последнее вероятнее всего. И ранняя смерть в возрасте неполных сорока лет кажется этому очевидным подтверждением. Да и перед отправкой на фронт, 25 мая 1915-го, когда все уже в брукском лагере без разбора и оговорок сдавались на пушечное мясо, Гашека при очередном медосвидетельствовании врачи признали годным лишь к нестроевой.

Пытки, которым подвергались симулянты, были систематизированы и делились на следующие виды:

1. Строгая диета: утром и вечером по чашке чая в течение трех дней; кроме того, всем, независимо от того, на что они жалуются, давали аспирин, чтобы симулянты пропотели.

2. Хинин в порошке в лошадиных дозах, чтобы не думали, будто военная служба – мед. Это называлось: «Лизнуть хины».

И так далее… до пункта 5.

Вся эта схема лечения симулянтов практически в неизменном виде была представлена Гашеком задолго до мировой войны и безо всякой еще связи с «великой эпохой» в рассказе «Суперарбитрование бравого солдата Швейка» («Superarbitracn'i r'izen'i s dobr'ym voj'akem Svejkem»). См. комм., Ч. 1, ГЛ. 2, c. 43.

C. 90

— Я знаю одного трубочиста из Бржевнова

Бржевнов (Brevnov) – во времена Швейка самостоятельный населенный пункт сразу за западной границей Градчани. С 1921 года район Праги. Знаменит своим древним монастырем. Городок вновь упоминается в ч. 1, гл. 9, с. 106.

А монастырь не только упоминается, но и посещается Швейком в ч. 1, гл. 11, с. 156.

В Вршовицах есть одна повивальная бабка

См. комм., ч. 1, гл. 5, с. 62.

— Мне вывихнули ногу за пятерку, — раздался голос с постели у окна, — За пять крон наличными и за три кружки пива в придачу.

В оригинале:

“J'a m'am vymknutou nohu za petku,” ozvalo se z rady postel'i u okna, “za petku a tri piva”.

И здесь пятерка (petka) – не крон, а золотых. Если в кронах, то речь о десятке – 10 крон наличными. Когда Гашек имеет в виду пять крон, он так и пишет – petikorun, см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 286.

См. комм, о денежной системе ч. 1, гл. 6, с. 74.

— Мне моя болезнь стоит уже больше двухсот крон, — заявил его сосед, высохший, как жердь. — Назовите мне хоть один яд, которого бы я не испробовал, не найдете. Я живой склад всяких ядов. Я пил сулему, вдыхал ртутные пары, грыз мышьяк, курил опиум, пил настойку опия, посыпал хлеб морфием, глотал стрихнин, пил раствор фосфора в сероуглероде и пикриновую кислоту. Я испортил себе печень, легкие, почки, желчный пузырь, мозг, сердце и кишки. Никто не может понять, чем я болен.

Несколько прекрасных комментариев к этому фрагменты прислала врач и блогер coldwindto:

«Большая медицинская энциклопедия сообщает, что пикриновая кислота, она же 2-4-6 тринитрофенол, которую в числе прочей дряни глотал высохший, как жердь, сосед Швейка по палате, целенаправленно употреблялась новобранцами для симуляции желтухи…»

«Отравление ртутными парами в основном проявляется дыхательной симптоматикой, вплоть до развития пневмонии. Но поскольку дядя пил еще и сулему, то у него приключился еще и кровавый понос и рвота, а также затрудненное мочеиспускание и кровь в моче.

Симптомы отравления мышьяком напоминают симптоматику холеры, что, по-видимому, и пытался этот алхимик изобразить.

Раствор фосфора в сероуглероде при приеме внутрь вызывает целую кучу симптомов – это и слюнотечение, и понос, и желтуха, и головная боль, и целый пакет неврологических жалоб (тремор, преходящие параличи, сужение зрачков, бессонница, спутанность сознания и т. д.). Кроме того, сероуглерод вызывает перепады артериального давления, аритмию и красные пятна на коже.

Что же касается опиума и морфия, то бедняга, скорее всего, принимал их, чтобы унять боль и сохранить остатки здравого смысла.

В общем, он говорит совершенно правильно: Я испортил себе печень, легкие, почки, желчный пузырь, мозг, сердце и кишки. Только к этому надо еще добавить желудок и кожу…»

«Да, стрихнин забыла – в основном неврологическая симптоматика, параличи, судороги, вплоть до состояния, напоминающего столбняк. При отравлениях меньшими дозами можно принять за эпилепсию».

С. 91

Наш полковник вообще запретил солдатам читать даже «Пражскую официальную газету».

См. комм., ч. 1, гл. 7, с. 83.

С. 93

В мирное время прыгает, бедняга, как козленок, а разразится война

В оригинале: V dobe m'iru beh'a takov'y chud'ak jako kuzl'atko, ale jak vypukne vojna. Vojna (война) – в русском смысле понятное чехам, но очень редко употребляемое слово. Архаизм. Положено говорить v'alka, как в чешском названии романа «Osudy dobr'eho voj'aka Svejka za svetov'e v'alky». Vojna же в стандартном употреблении – армия, армейская служба. Но Гашеку нравится именно такой праславянский, по-русски звучащий вариант, и он его часто использует. Можно вспомнить ч. 1, гл. 1 – рассуждения Швейка в господе «У Калиха»: Vojna S Turky mus'i b'yt.

См. предположение о возможных корнях этого в комм., ч. 1, гл. 5, с. 62.

С. 94

Выздоровеете у нас скорее, чем в Пештянах

Пештяны (Piestany) – город-куророт в Словакии, знаменитый своими горячими источниками, воды которых считаются целебными в первую очередь для ревматиков и людей, страдающих атеросклерозом. В период юношеского бродяжничества 1901–1902 гг. Ярослав Гашек неоднократно оказывался один или с братом Богуславом в этих самых Пештянах.

Я уже ночью заметил, что у меня прошла одышка.

В оригинале j'a uz v noci pozoroval, ze mne z'aducha presla. Z'aducha – вполне конкретная астма, а не одышка вообще.

— Коваржик. Осмелюсь доложить, мне был прописан клистир,

— Хорошо, клистир вам еще поставят на дорогу, — распорядился доктор Грюнштейн.

И далее:

Каждый получил предписанную ему солидную порцию. Некоторые пытались воздействовать на исполнителя докторского приказания просьбами или угрозами: дескать, они сами запишутся в санитары, и, может, когда-нибудь нынешние санитары попадут к ним в руки.

Что касается Швейка, то он держался геройски.

— Не щади меня, — подбадривал он палача, ставившего ему клистир. — Помни о присяге. Даже если бы здесь лежал твой отец или родной брат, поставь ему клистир – и никаких. Помни, на этих клистирах держится Австрия. Мы победим!

Фрагмент отсылает к повести, где при выписке Швейка из сумасшедшего дома в связи с призывом всех психов и просто ненормальных на военную службу, бывшему пациенту, бравому солдату также прописывают на дорогу клистир и он принимает его стоически.