Конец академии

Смотря в глаза подруге генералы, она остановилась в паре метров от неё, держа руки в карманах лёгкого драпового пальто. Две женщины замерли, бодаясь взглядами, на миг мне показалось, что даже ветер утих, боясь их потревожить, а затем Златолесская холодно улыбнулась и произнесла:

– Он не просто курсата. Он - воя, мой воя, и в первую очередь подчиняется мне как главе рода. Уложение о дворянских привилегиях, параграф семь, статья двенадцать. А потому сейчас я его забираю. Не навсегда, через сутки верну в академию. Если не согласны - претензию коронному представителю. Правда, рассмотрит он её хорошо если через неделю, так что смысла особого не вижу.

Полковница, поиграв желваками, нехотя кивнула. Её прокинули точно так же, как она до этого исбэшниц.

Но Руслана внезапно решила подсластить горькую пилюлю и добавила негромко:

– Со своей стороны я, как глава благородного рода, обязуюсь всю ставшую мне известной от Петра Иванова информацию использовать строго в личных целях, не допуская её передачи сторонним лицам.

– И другим членам рода, - хмуро добавила замша по воспитательной.

– Хорошо, - кивнула боярыня, - за одним исключением.

Я на секунду подумал: а что мешает Руслане это обещание официре не выполнять? Но миг спустя по твёрдому и открытому взгляду боярыни понял, что она действительно собирается слово своё сдержать, и зауважал женщину ещё сильнее.

На том консенсус был достигнут, и я под прикрытием живо окруживших нас охранниц юркнул на заднее сиденье, между прочим, своего собственного авто - я сразу узнал здоровенную “Адмиралу” из салона. Заглянув вперёд, увидел подмигнувшую мне с водительского сидения Илану.

– Ну что, - произнесла боярыня, присаживаясь рядом и опуская мне на коленку ладонь, - украла я тебя на денёк?

Рука Златолесской скользнула дальше, оглаживая штаны между ног, а секундой позже женщина, придвинувшись, жадно впилась в меня, целуя и то и дело протискивая свой язык в мой рот, раздвигая им мои губы и зубы. С непривычки я даже опешил - раньше до такого у нас как-то не доходило. Больше всего это походило на то, что меня имеют языком в рот, ей-богу, другого сравнения сходу я подобрать не смог. А Руслана наоборот, начала распаляться, всё активнее шебурша у меня меж зубов, и в конце концов, смирившись с неизбежным, я просто сделал губы буквой “О” и отстранённо стал дожидаться окончания боярских “ласк”.

Наконец она оторвалась от меня, отодвинулась чуть на скрипнувшей под ней кожаном сиденье и спросила с искоркой в глазах:

– Ну как, тебе понравилось?

– Это… - протянул я, выбирая, как бы помягче выразиться, и в итоге остановился на нейтральном: - ...необычно. Знаешь ли.

– Но возбуждает! Скажи же?!

Слегка подрагивающими от возбуждения пальцами женщина расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке, словно собираясь превратить это в полноценный акт, но затем, спохватившись, что мы в машине не одни, руку убрала и, откинувшись на спинку, но не забыв многообещающе подмигнуть, скомандовала Илане:

– За город вези. Хочу немного покататься.

***

Оставшись не у дел, две майоры второго управления ИСБ молча проводили взглядом пару машин, выезжающих с больничного двора, а затем и микроавтобус академии.

– Контрразведка опять решила в игры поиграть, - лаконично произнесла та, что была повыше.

– И всем плевать, что парня хотел забрать себе Кентавр, - вторила ей напарница.

– Внешний враг важнее…

Развернувшись, обе официры уселись в служебный автомобиль, и та, что была не за рулём, коснулась коммуникатора.

– Нет, - ответила она через секунду после того, как произошло соединение, - он не у нас. По инциденту армейцы информацию шифруют, их прикрывает контрразведка. Пока причастность Кентавра подтвердить не можем. Да. Поняла.

Отключившись, майора некоторое время смотрела вдаль, но вскоре негромко сказала, обращаясь к напарнице:

– Прошла информация, что “Мужской союз” активизировался. Похоже, он уже здесь.

– Уверена?

– Нет, но ты же знаешь, какого рода шевеления начинаются, стоит ему появиться поблизости. Вот сейчас происходит что-то похожее.

Глава 14

– А я уверена, что это был какой-то сбой!
– в который раз повторила Иволгина с упрямым выражением на лице. Сложив руки под грудью, она оглядела других девчонок и продолжила: - Просто в тренажере что-то заглючило, а может, оборудование на парней не рассчитано, поэтому он в больнице и оказался. А эти его двадцать тысяч очков - не более чем побочный эффект сбоя.

– Это ты так думаешь, - фыркнула Кристина. Девушка стояла, опираясь плечом на стену и с некоторым презрением поглядывая на бывшую подругу.
– А вот госпожа майора ни про какой сбой ничего не говорила.

– А она и не будет, - покосилась на неё комвзвода.
– Во-первых, потому что нам докладывать не обязана, во-вторых, кто же станет распространяться о таком? Если узнают журналисты - поднимут вой, что оборудование ненадёжно. Хотя...
– с ленцой протянула Светлана, - повторю, просто не засовывали б туда Иванова - и всё было бы в порядке.

– Но почему же тогда он пробыл там столько времени?
– указала на спорный момент ещё одна курсата взвода.

– Не знаю, - ответила Иволгина и со скрытой иронией добавила: - Может, долго разбирался, как тренажёр запустить?

– Вот ты… - цыкнув, Кристина покачала головой, но, отвернувшись в сторону, больше ничего говорить не стала.

– Да нет, - медленно произнесла Виктория, сидевшая тут же. Девушка была задумчива и погружена в какие-то свои мысли, что не мешало ей, однако, следить за разговором.
– Я наблюдала за майорой. Не знаю, что она видела на своих экранах, но последние двадцать минут глядела в них постоянно. Словно не могла оторваться. Будь это сбой, не думаю, что это заставило бы её так внимательно следить за ним. Да и вытащила бы его оттуда намного раньше.

– Но это же бред!
– воскликнула, не выдержав, Светлана. После чего прошлась перед рядом парт в аудитории, где они собрались, ожидая занятия.
– Никто не может набить столько очков! Слышали майору? У неё чуть больше девяти тысяч, и это, на секундочку, рекорд академии! А выпускной балл - три тысячи. Неужели вы верите, что какой-то пацан смог уничтожить столько врагов? Да ему бы боезапаса не хватило! Как вы не поймёте? И вообще, - закипающая комвзвода остановилась напротив продолжавшей задумчиво сидеть Виктории, - этот парень - всего лишь проститут, которого запихнули сюда по какому-то недоразумению и выпнут в конце года. Если он, конечно, - тут она зло сощурилась, - вернётся. Может, ему там мозги спалило…