Конец Мрачности

– Благодарю вас. Я рада, что вы прислушались к моим словам, – она вытянула вперёд левую руку, и на её ладони появился переливающийся всеми цветами радуги Осколок Единства. Самая крупная часть некогда разрушенного артефакта с одной стороны была гладкой и имела форму шара (чем отличалась от других Осколков), с другой же походила на угловатый камень. – Древний, – Уна поднялась на ноги и прошла к Старику, – прошу, примите его. Считаю, что честь восстановить Единство принадлежит вам по праву.

– Нет, – оторвавшись от кресла, мой бывший Покровитель выставил в сторону остановившейся изумлённой девушки правый рукав балахона. – Единство и Зуртарн разрушили люди. Люди же приложили все силы, чтобы вновь собрать Частицы Зуртарна и Осколки Единства, – он повернул свой капюшон в мою сторону, несколько секунд смотрел на меня, а затем снова обратился к Уне, – так что если кому и возвращать Зуртейн к первозданному виду, то лишь новому поколению людей. Тем, на кого будут равняться другие жители Зуртейна в будущем.

Прекрасные слова, прекрасная позиция. Пусть и немного странная. Если бы нынешние боги прилепили недостающий Осколок к Единству, тоже было бы правильно и логично. И, как мне кажется, глядя на лица некоторых, например, Эйнара, боги с радостью бы исправили ошибку прошлого. Но спорить с Древним никто не желал, уже «наспорились».

– Поддерживаю Древнего, – уверенно проговорила Илонида. – В своё время мы закончили одну эпоху и начали другую. Теперь то же самое предстоит сделать новому поколению. Ну а мы понесём на своих плечах груз ответственности за прошлое и поможем построить будущее.

– Эй! – воскликнула Аэрида, впившись взглядом почему-то именно в меня. – Только не думайте, что боги решили исчезнуть и оставить людей за главных.

– О дальнейшем взаимоотношении людей и богов будем думать после того, как решим вопрос с Кровопускателями, – сказал Гурь-Шуй. – А пока, Утер, Уна, Кейн, Берг, Мара, прошу вас, восстановите Единство.

Честно говоря, у меня была мысль отказаться и попросить Уну сделать то же самое. Мол, пусть коренные жители Зуртейна занимаются столь важным занятием, которое им подходит гораздо больше, нежели Отблескам. Однако ж следом в моей голове мелькнула другая мысль – была бы жива Тиара, она бы уж точно захотела принять участие в восстановлении Единства вместе со мной. Точнее, она бы считала, что, кроме меня и достойных нет для этой важной миссии. Ну а сама бы на правах жены держалась бы возле меня в ответственный момент.

Горько улыбнувшись, я поднялся на ноги и повернулся к своим друзьям.

– Кейн, пожалуйста, не отказывайся от… – я замолчал на полуслове, ибо некромант уже сам поднимался с кресла.

– С чего это мне отказываться? – тихо буркнул он, и молча скосил глаза в сторону Мары.

Что ж, я довольно хорошо успел узнать своего друга. Судя по всему, он чувствует, что прорвать ограничения своих способностей и полноценно воскресить Мару он сможет лишь в столь же полноценном мире. Странно, чего тогда в Терре не остался, когда была возможность? Не знал? Наверное… кроме того, его зомби рвалась обратно в Зуртейн.

Мара, самодовольно вздёрнув носик, встала подле своего некроманта. Берг же неуверенно смотрел на меня, на богов, на Уну. Этого друга я тоже хорошо успел узнать.

– Не сомневайся, – еле слышно произнёс я ему на ухо и хлопнул по спине, – ты достоин.

После этого гордо зашагал к бывшему Отблеску Рюгуса, друзья поспешили за мной.

– Полагаю, раз уж так сложилось, всю работу я могу свалить на тебя? – улыбнулась Уна, протягивая мне Осколок Единства.

– Не выйдет, Уна, – раздался позади нас спокойный голос Древнего, – чтобы присоединить эту часть к остальным, придётся потратить немало энергии. И разнообразие энергии ускорит процесс.

«Тогда уж лучше всей толпой по нему жахнуть», – хотел высказаться я, но не стал. Раз уж боги и Древний желают придать этому моменту чуточку символизма, пусть так и будет.

Подойдя к бьющему в небо энергетическому потоку, я протянул Осколок к неполному Единству, лежащему на каменном постаменте в основании этого самого потока.

Мою руку вместе с Осколком отбросило в сторону. Ощущение, будто я пытался соединить друг с другом два невероятно мощных магнита.

– Используй энергию, волхв, – напомнил оставшийся позади меня Старик.

– Давайте, ребята, вы справитесь! – весело подбодрил нас Норидуэль, вместе с остальными богами стоявший сейчас подле Древнего и с любопытством наблюдающий за происходящим.

– Не сомневайся, – отозвался я и, сконцентрировав энергию, с силой потянулся рукой, держащей Осколок, к неполному Единству.

Сразу четыре ладони накрыли мою кисть. Я чувствовал энергию Берга, Кейна, Мары и Уны, чувствовал, с какой силой они давят, чувствовал, как неистово сопротивляются неполное Единство и Осколок.

– Рывок насчет три, – скомандовал я, – концентрируйтесь. Один. Два. Три.

Через мгновенье Осколок занял своё место. Единство запульсировало сильнее прежнего, ослепляя нас всеми цветами радуги. Бьющий в небо энергетический поток вмиг расширился, волна силы ударила мне в лицо, однако я успел укрепить своё тело энергией. Но даже при этом подошвы моих сапог проехались по крыше Зуртарна, на пару метров отдалив меня от Единства.

Ну а затем энергетический поток полностью исчез, а сам шар перестал пульсировать. Теперь он лишь нежно светился всеми цветами радуги, распространяя вокруг себя самую настоящую благодать.

– Свершилось… – еле слышно прошептал Старик. – Зуртейн вновь стал настоящим миром.

Глава 17. Последствия

Восстановление Единства – великое дело! Не каждый день один из миров, по сути, находящийся в изоляции, полностью возвращается в лоно ХАОСа. Это можно сравнить… пожалуй, с исцелением от смертельной болезни. Например, если у человека не свёртывается кровь и медленно вытекает из открытой ранки. Вытекает настолько медленно, что часть крови в теле успевает восполниться. Но только часть. В итоге человек будет постепенно ослабевать, пока в один момент не умрёт от сопутствующих болезней. Это, конечно, весьма условный пример – мои знания в медицине на уровне обывателя.

Мой пример с кровью описывает ситуацию лишь со стороны Зуртейна в качестве единственной миросистемы. А вот с чем бы сравнить Зуртейн как часть системы миров ХАОСа? Может быть, с муравьём, потерявшим лапы? Ну а что, муравейник не заметит потери бойца, королева создаст нового. Ну а трупик отнесут на «кладбище», чтобы тот, разлагаясь, не привлекал внимание других насекомых к муравейнику… Хотя с тем же успехом мир вроде Зуртейна можно сравнить и с членом любого другого социума (или подобия социума). Да хоть с человеком. Одиноким, никому не нужным инвалидом, который однажды чудесным образом исцелился и теперь может вернуться к вполне обычной полноценной жизни.