Контракт с подонком

Опять гаснет.

– ИИ комнаты тебя понимает.

– Аа...
– доходит до меня.

Сбегаю в ванную. Здесь пахнет парфюмом Макса.

Снимаю очки.

– "Выключи свет"... пожалуйста, - неловко прошу я.

Свет в ванной гаснет.

Я же все равно без очков только на ощупь. Хотя бы спокойно ополоснуть.

Закутываюсь в полотенце и снова стираю белье.

Завтра заберу свои вещи. Открываю шкафчик.

Черт! Где мой халат?! Здесь только полотенца. Наверное, Зоя его повесила в комнате.

Придерживая полотенце, выглядываю из душевой.

– Эм... Максим, ты спишь?

– Да...

– Извини... Ты не мог бы мне подать мой халат? Может быть он в гардеробной...

– Нет, он должен быть в ванной.

– Но его нет.

– Значит, горничная накосячила. Разбудить и наказать?
– сонно.

– Ну нет, конечно, - вздыхаю я.

Стою в полотенце...

И... как? Голой лечь в постель?

Хочется попросить у него его халат, но это его вещь. Внутри у меня опять просыпаются мои детские табу. Брать или надевать чужое - одна из них. Особенно, если вещь дорогая или фирменная. У нас с этим было строго в интернате. Мы, в нашей интернатовской "семье", терпеть не могли "цыганщину" и обмен вещами.

И язык мой не поворачивается - попросить.

Ладно, он спит всё равно уже.

Пытаюсь в темноте нащупать покрывало, которым окрывалась вчера. Но его нигде нет.

Ночник светит странным фосфорным свечением, совсем ничего не освещая вокруг. Капли, меняя форму, медленно поднимаются и опускаются.

В комнате очень прохладно почему-то...

Смущаясь, ложусь под большое одеяло прямо в полотенце, поближе к краю.

Сердце нервно колотится...

Как это вообще случается у людей - близость? Я в метре от него, мне уже плохо! Пульс грохочет в ушах. Едва могу дышать.

Ну тебе же не было плохо, когда он тебя гладил, м? Там, в клубе...

Это - другое. Там была уйма людей и сексуальный подтекст не предполагался.

А вот раздетой, под одним одеялом...

Ну он же не трогал тебя вчера. Чего ты боишься? Ты видела тех девочек, что тусуются с ними? Безупречно красивые куклы! На любой вкус. Зачем ему?..
– уговариваю себя.

Да и спит он!
– прислушиваюсь к его дыханию.

Снимаю очки, кладу на тумбочку.

Вздохнув поглубже, чтобы убрать скованность, пытаюсь расслабиться.

Мои лёгкие продолжают путать вдохи и выдохи. Мне кажется, я задохнусь сейчас от нехватки кислорода.

Переворачиваюсь на спину. И кладу руки поверх одеяла плотно прижимая его вниз.

Вот так!

Ноги ледяные, зубы стучат.

Макс ворочается, касаясь меня под одеялом горячей коленкой.

Распахиваю глаза. Пялюсь в темноту.

– Спишь?

– Да!
– вру я слишком бодро.

Тяжкий вздох...

– А что?

– Да... Мышцу сводит под лопаткой. Пиздец просто. Можешь надавить?

Ну... ладно. Мне не сложно. Спина - ведь не его хваленый член.

– Давай. Где?
– присаживаюсь на колени, придерживая на груди полотенце.

– Под лопаткой.

Откидывает он одеяло

– Здесь?
– осторожно кладу на его спину пальцы как на клавиши рояля.

В принципе, что делать с мужской спиной, я представлю также плохо как и с клавишами.

Вожу пальцами.

– Тут?

– Ниже.

– Здесь?

– Выше.

– Так?

– Ммм... Да-да...
– хрипло.
– Сильнее... Ооо.... Да! Ещё... Ещё... М... Ммм...

Да, боже!

Одергиваю в шоке руки.

Он стонет так, словно у меня реально его член в руках.

Лицо моё полыхает. Хорошо что темно!

– Ай... ай...
– с мучительным шипением.
– Ещё немного, пожалуйста. И чуть сильнее.

Черт...

Прикусываю губу.

– Давай, покажу как!

Неожиданно лечу лицом вниз.

– Оу!
– успеваю только пикнуть и быстро распрямить ноги, чтобы не оказаться загнутой попой к верху.

В шоке ощущаю как дёргает полотенце вниз, до пояса обнажая мою спину.

Ладонью, лежащей между лопаток я вжата в вниз.

– Макс!...
– хриплю я в подушку.

– Вот здесь...
– неожиданно очень чувствительно вжимается пальцами в какие точки.

У меня сыплются искры из глаз и сводит между бедер.

– Мм...
– гашу я нечаянный стон.

– Да-да... Именно здесь...
– шепчет он.
– Вот так...

Круговыми движения, вдавливается под лопатки.

Вжимаю голову в плечи, забываясь, кто я и где я от слишком острого удовольствия.

– Мм... Хватит!
– выдыхаю я.

– Сделаешь так мне?
– горячий шепот в ухо.

Его грудь прижимается к моей спине.

Я в полуобморочном состоянии что-то невнятное мычу в ответ.

Путаясь в одеяле и полотенце, испугавшись реакций своего тела и бестолковой головы, слетаю с кровати.

– Данилевский!

Трясущимися пальцами ловлю края свалившегося совсем полотенца. И поспешно обматываюсь снова.

– Чо такое?
– угорает он.
– Я ж "Алёнушка"... Что тебя смутило?

Полотенце снова вываливается из непослушный пальцев.

Да, боже!

Кое-как вернув его на место. Надеваю свои очки.

– Свет! Включи свет! Пожалуйста, - зачем-то добавляю я, ни черта не соображая.

Свет начинает потихонечку разгораться.

Ищу взглядом его халат.

Подхватываю с пола, держа одной рукой полотенце.

Переживет он без своего халата! А вот я - нет.

Быстро сбегаю в ванную.

Засранец!

Сволочь...

И ты повелась, дурында!
– ругаю я себя.

На эмоциях напяливаю на себя влажные, горячие от батареи трусики.

Задрав гордо подбородок, забираю свой телефон и шурую на выход из комнаты.

– Куда это ты собралась?!
– ловит за талию у дверей.

За бедра вдавливает в себя , не позволяя выбежать.

Задохнувшись от возмущения, врезаюсь ногтями в его кисти, нырнувшие под полы халата.

– Ой... Какие мокрые трусики!
– смеётся, мурлыча, мне в шею.

И моему глупому телу это нравится!!

Хоть рыдай!