Контракт с подонком

– Что взять?

– Пижаму. Белье.

– Я куплю тебе бельё. Не вопрос.

Давит на газ, пролетая мимо.

С грустью оборачиваюсь, провожая взглядом дом.

Мы летим и петляем, объезжая пробки.

И все равно приезжаем гораздо позже, чем должны были...

Глава 16 - Правила Данилевских

Макс за руку заводит меня. Мы останавливаемся в дверях их шикарной столовой. Я ощущаю, как он напрягается, и его кисть резко сжимается на моей. Мне становится больновато.

Стол уже убран, все разошлись. Только Софья Алексеевна сидит с планшетом и чашкой чая, и ещё - Юлия Викторовна, мать Алекса, на другом конце стола.

Она выглядит как пересушенная тростина. У нее светлые рыбьи глаза.

Тихо играет фортепиано.

– ...Чем обоснована покупка этих бриллиантов? Их объективная стоимость значительно ниже той, за которую ты их приобрела. Данилевские не тратят. Данилевский вкладывают. Мне кажется, очень простое правило. Почему так сложно его соблюдать?

– Но они роскошны... Они - произведение искусства! Это не просто бриллианты - это талантливая инкрустация.

– Мой оценщик этого не подтвердил. Значит, я не могу рассчитывать на твой вкус в этом вопросе. Никаких больше бриллиантов без его одобрения. А документы на эти - ко мне в сейф.

– Но я купила их себе.

– Все что куплено на деньги семьи - достояние семьи. Хочешь иметь собственные бриллианты - заработай на них. Можешь надевать их на события и мероприятия, как и остальные.

– Спасибо, мама...
– ледяным голосом.

– Пожалуйста, Юлия.

Софья Алексеевна поднимает на нас взгляд.

– Я в курсе, что мы опоздали, - встаёт Макс чуть впереди меня, я оказываюсь за его плечом.
– Не надо меня так выразительно испепелять.

– Марта, распорядись, чтобы Мелании принесли обед.

– Правила в нашем доме меняются?
– удивлённо поднимает взгляд Юлия.

Я ей не нравлюсь. Вернее, не нравлюсь я тут всем. Но сейчас я замечаю это именно от нее.

– У Мелании была причина, которую я могу счесть уважительной.

– Если, Вы, Софья Алексеевна, о благотворительном центре, то Максим тоже там помогал. Я не буду обедать без него...
– сжимаю его руку рефлекторно в ответ.

– Ой, ладно...
– равнодушно фыркает он.

– Ты, в самом деле, помогал в Центре?
– смотрит на него исподлобья.
– Хорошо. Марта...

– Благодарю, не стоит, Софья Алексеевна...

Мне кажется в этом доме три типа интонаций. Обвинительные, оправдательные и ледяные. У Макса сейчас ледяная.

– ...Мы с женой пообедаем в "Рокфеллере".

– Разделять трапезу с семьёй в нашем доме - привилегия, которой не стоит пренебрегать. Если ты хочешь оставаться частью семьи, конечно же. Если же ты желаешь пообедать в Рокфеллере, - перебивает его, - иди. Мелания пусть останется. У меня есть к ней разговор.

Переминаясь с ноги на ногу, Макс все же делает шаг к столу, отодвигая для меня стул.

Мы присаживаемся.

– Юлия, мы закончили, - намекает дочери, чтобы она ушла.

Двигает в мою сторону конверт.

– Это - кредитная карта. Данилевские будут кураторами одного из проектов Центра. Выбери сама - какого. Все траты - только через белую бухгалтерию. Каждый месяц отчёт нашему бухгалтеру. Лимит два миллиона в месяц. Немного. Но если распоряжаться с умом...

Хлопаю с недоумением глазами.

– Максим, передай конверт.

– Это мне, в смысле?!..

– Нет. Не тебе. Но в твое распоряжение средствами фонда.

Макс держит передо мной конверт.

– Не бери, - поджимает губы.
– Погрязнешь в отчётах и работе. А тебе все равно отсюда ни копейки не достанется. Зарплата же не подразумевается, так, Софья Алексеевна.

– Не подразумевается, - с вызовом дёргает бровью, глядя мне в глаза.

– В смысле, "не бери"?!
– перевожу на него удивленный взгляд.
– Да это же волшебная палочка! Столько всего можно будет сделать!

– Это - "сапожник без сапог"!

– Похожу "босой".

Забираю конверт.

– Благодарю, Софья Алексеевна. Это...
– в эмоциях развожу руками.
– Круто!

"Ебанутым нет покоя", - шевелит губами Макс, закатывая глаза.

Нам приносят первое.

– От себя...
– комментирует Софья Алексеевна.

– Что?
– растерявшись кладу ложку.

– Зачерпывать суп нужно движением от себя. Зачерпнув, следует слегка коснуться ложкой края тарелки, чтобы оставить капли. Набирать чуть больше половины ложки, но не полную. Держать её параллельно столу. За ложкой не тянуться. Не дуть на неё. На стол не класть...

Подхватываю обратно с салфетки.

– Суп до конца не доедать. Так как это заставит тебя шкрябать по дну. А звуки недопустимы. Ложку, если ты закончила, оставить в тарелке. Максим... Поучаствуй. А после обеда, отправь Меланию в синюю гостиную и зайди ко мне. Приятного аппетита!
– поднимается она и выходит.

Держу растерянно ложку в руках, чувствуя, как рдеет лицо.

Перевожу взгляд на Макса.

– Просто ешь...
– пожимает плечами.

Наблюдаю за ним. Макс ест как аристократ. Немного неестественно, сдержано, но эстетично. Не желая этого, засматриваюсь на его профиль. Аккуратно выбритый висок. Движение желваков. Линию челюсти. Кадык.

Красивый... Очень.

– Ложку, вот так, - поправляет то, как я держу ложку.
– Она должна лежать на пальце. Это не карандаш… палец отведи. Теперь подожми их...

Его грудь касается моего плеча. Рука лежит где-то сзади, на спинке моего стула.

Наши кисти соприкасаются. Ложка вываливается у меня из руки.

Плюх...

Брызги летят!

– О... бестолочь какая...
– беззлобно.

– Извини!
– хватая салфетку, тру его рукав.

– Забей. Повернись-ка.

Стирает с моей шеи каплю салфеткой. Потом - с щеки.

– Замарашка...

– Я так анорексичкой стану, - страдая, отодвигаю от себя тарелку.

Меня даже немного затошнило от смущения и напряжения. А может, от голода, конечно.