Контракт с подонком
Шрифт:
– Это туфля!
– угораю я.
– Она мне давила...
– М... У нас чувствительные ножки?..
Садится, снимая вторую и ставит мои ступни себе на бедра.
Сжимает...
Прикусываю губу, сдвигая резко колени. Словно он может увидеть, как все отзывается и дрожит у меня между бедер на такие его касания.
– Ммм... Это интересно!
– играет с моими пальцами.
Нажимает под сводом стопы, вдавливая палец.
Мои глаза снова закатываются, тело вздрагивает. Мы встречаемся горячими взглядами.
Упираясь одной ступней ему в плечо, пытаюсь вытянуть другую.
–
– Я хочу!
– упрямо.
– Тебе понравится... Я умею...
– То, что ты там где-то и с кем-то всему научился...
– теряю логику.
– Иии?
– Практикуйся на своих вот... тех!
– вспоминаю девушку из клуба.
– Тех?
– ухмыляется.
– Ты думаешь, я там напрягаюсь до массажа ног? Ахах... Это они меня ублажают, а не я их.
– Мне все равно что там у тебя как происходит!
– ранено застываю я.
– Мм...
– сжимает крепче.
– Mistake! Не правильно выразился. Путаю времена... "НапрягалСЯ"!
– выделяет последний слог.
– "УблажаЛИ"!
Перевариваю...
Поцелуй в свод стопы.
– И уж точно никому не целовал ножки, - ещё один поцелуй.
– Эксклюзив для вредной жадной гусеницы.
Сжимает в кулак мои пальцы. Это... ай... ай...
– Ай... ммм...
Закрывая глаза, улыбаюсь. И чувствую, как вспыхивает лицо.
Шагает пальцами по моему бедру.
– Я... тебя... съем…
Как опасно быть альбиноской!
Глава 35 - Пончик
Гуляю с Алексом по берегу. Мы изредка выходим с ним вдвоем сюда. Здесь песок и большие корни сосен, выступающие из него.
– Ты ничего не рассказал мне про Зою, Алекс. Почему?
Он не отвечает на вопросы рассуждения. С ним проще общаться на "да" и "нет". А вот любые статистические вопросы - это пожалуйста. Алекс всегда обожал энциклопедии. Художественные книги он не любит. Ему сложно их понимать. Особенно эмоции и мотивы. Он часто понимает их неправильно.
– Зою, возможно, уволят сегодня. Ты хочешь, чтобы она осталась?
– Да.
– Понимаю тебя... Попробую сделать так, чтобы Зоя осталась.
Шагаем дальше.
– Как ты думаешь, бабушка примет Меланию? Мне кажется, она ей понравилась...
– Нет. Не понравилась.
– Но она пустила ее в... жизнь Данилевских.
– Мелания - Данилевская.
– Да...
– улыбаюсь я.
– Данилевская. Мне кажется, я... запал. Эм... влюбился!
– поясняю для него.
Влюбился?!
Смущаясь, протираю лицо ладонями.
Пиздец... Беда пришла откуда не ждали! Но - да. По уши!
– Как в Татьяну?
– Нет... Нет-нет-нет! Совсем иначе. Я знаю, ты не понимаешь оттенки всяких таких чувств. Я хотел бы тебе объяснить... Но как?.. Татьяна... Чувства к ней были как... Помнишь, в детстве сахар нам заменяли стевией? И сладкого хотелось до обморока! И тебе подавали это безумно красивое пирожное, но нельзя-нельзя... Сначала салат, потом суп, потом ещё что-то... А это все не лезет, ты не можешь глаз отвести от этого вожделенного пирожного. И вот! Наконец-то чай! Ты кусал его, это пирожное... И первые несколько мгновений, казалось - да-да! А потом... Ощущение безвкусной пустоты, гадкий привкус, который не смывается
даже чаем и ощущение, что тебя обманули. И потом ещё долго передёргивает от каждого воспоминания. Вот Таня - это стевия. А Мелания... Помнишь, нашего прошлого повара. Для себя и прислуги он делал творожные пончики! Помнишь? Не такие роскошные и эстетичные, как пирожные на стевии нам, без всяких украшений. Но горячие, нежные и с настоящей сахарной пудрой! И тайком угощал нас. Мы обжигались и ели так жадно... Ты помнишь как это было вкусно?? Душу можно было продать.Собственно за это его и уволили.
– И при каждом воспоминании слюни глотаешь. Вот Мелания - она как пончик. Понимаешь?
Растерянно хмурится.
– Что бы ты выбрал сейчас? Пирожное или пончик?
– Пончик.
– Вот! Понимаешь? Нельзя сравнить Татьяну и Меланию. Зоя для тебя пирожное или пончик?
Молчит.
– Ах, ладно... Просто, я хотел сказать, что мне очень нравится Мелания.
Хочу-хочу-хочу мой пончик до умопомрачения!
– Если хочешь, я возьму ее погулять с нами в след раз. Берём?
– Да.
Мы выходим на каменистую отсыпку. Кидаю плоские камешки в воду. Они отскакивают по поверхности воды, прыгая вдаль.
– Пойдем обратно?
Разворачиваемся.
На обратном пути встречаем отца Яна. Он на вечерней пробежке.
Притормаживает жмёт мне руку. И как в нашем детстве делал, сам поднимает руку Алекса и пожимает ее двумя руками. Так как Алекс всегда тормозит в моменте рукопожатия.
– Как дела, Максим? Настроение, смотрю, приподнятое...
– Да все классно, - пожимаю плечами.
– Очень рад. Заглядывайте на чай в выходные с Меланией. Будем рады познакомиться ближе с твоей женой.
– Спасибо. Но на выходных не получится. Мы немного... порамсили с Яном. Будет эм... not delicately.
– Я поговорю с Яном. Он пригласит вас сам. Не отказывай ему.
– Ой, не надо, пожалуйста, - чуть агрессивно ухмыляюсь.
– Нам не десять, чтобы нас мирить. Мы сами разберемся. Честно.
– Ну, хорошо. Не тяните с этим.
Возвращаемся домой.
Иду к нам комнату.
– Ну что??
– синхронно спрашиваем мы друг у друга.
– Ну, давай, я первый. Как я и говорил, Алекс хочет оставить себе минет. Тут можно его понять!
– развожу руками.
Взгляд Мелании недовольно тяжелеет.
– Какие новости у тебя?
– У меня - личное дело Зои. Сестры близняшки у нее нет. Только старшая сестра. Она живёт в Белоруссии. И похожа, конечно, но не копия.
– Давай забьем, а?
– свожу брови.
– Людям по-приколу... Зачем лезть?
Вздохнув, Лана задумчиво стучит коготками по телефону. Лопнувшему и потертому динозавру.
Мне становится немного стыдно, что я убрал с глаз ее подарок от Яна. Но и покупать другой глупо, потому что два раза уже позволил принять этот.
Но совесть не слишком долго гложет меня. Секунды три.
Гораздо больше гложет меня другое...
– Займись лучше мной, - падаю рядом на кровать.
– А что мне за это будет?
– хлопает ресницами.
– Какая ты корыстная! Всё... что захочешь...
– облизываю от нетерпения губы.
– Завтра мы едем волонтерить в центр.