Контракт с подонком

В комнате с ним - тесно и неловко. И сесть некуда. Единственное кресло занял он.

Сложив руки на груди, смотрю в окно и ничего не вижу. Цветы источают тонкие ароматы, смягчая немного моё раздражение.

Подходит сзади, моя спина касается его груди.

Подхватывает на руки. Испуганно вцепляюсь в него.

Это ещё зачем?

Усаживает в кресло.

– Дай посмотрю, - подхватывает ступню.

– Я испачкала ковер?

– Угу... Где аптечка?

– Во второй ступеньке.

Ступеньки на мою кровать сделаны как выдвижные ящички.

Вспоминаю, что там прокладки и вообще...

– Я сама!

– Сиди.

– Ты же все равно ничего не знаешь и не умеешь!

– А я загуглю.

Усаживается мне в ноги.

Аптечка у меня максимально лаконичная. Но йод есть.

Он обрабатывает рану, я кусаю губы.

Чувствую, как дует. А потом целует над пальцами.

– Обезболов нет?

– Да ладно уж... Не нужны мне.

Обнимает за талию, ложась лицом на мое бедро. Трётся, задирая футболку. Он немного колючий.

Мне неловко, его лицо слишком уж близко к моим трусикам.

Сердце истошно стучит.

– Лан... Ты меня любишь?

– Нет!
– выдыхаю быстро, не задумываясь ни на секунду.

– Чего ж так не везет-то мне?
– с болезненной циничной ноткой.

Отталкиваясь от кресла ложится снова на спину на ковер.

– А почему?.. Что во мне не так?
– медленно и рассеянно.

И воздух становится густой, болючий, тяжёлый. Не вдохнуть. В носу щиплет.

Молча поджимаю ноги, обнимая себя за колени.

Губы дрожат и грудная клетка тоже.

Мне хочется, много что высказать ему.

Чтобы валил к своей Тане. Если до сих пор как подросток ведется на ее провокации! Может быть, ей было интересно слышать от него такие вопросы после хамства. Или, ей, в отличие от меня, он не хамил?!

Но я молчу.

– Ну и ладно, - тихо.
– Тебя я готов любить не взаимно.

В моих ушах начинает звенеть.

Что он сказал?..

Мне послышалось, что...

Прижимаю руку ко лбу. Мне кажется у меня жар и бред. На нервной почве.

– Обезболов точно нет?
– заторможенно.

Ну конечно! Желудок...

Опускаюсь на колени рядом с ним.

– Ну зачем?? Зачем?!

Замахиваюсь, чтобы врезать ему по щеке, зло оскаливаясь.

– Ненавижу тебя!

И нет, конечно, не бью. Просто кладу руку ему между ребер.

– Я больше не буду. Обещаю...
– прижимает он мою руку своей сверху.

Сижу и глажу этого большого красивого мальчика. И самой хочется выпить обезболов. Потому что сердце мое ноет, от того, что я сказала ему неправду.

Глава 43 - Просить прощения

Охрана привозит сумку с вещами Мелании. Она попросила Зою их собрать. И подгоняют мою тачку.

А это значит, Софья Алексеевна в каком-то другом часовом поясе и ещё не проснулась, чтобы наложить на меня рестрикции и санкции. Но они будут.

Быстро перевожу сотку Платону. Больше сотки - никак, у меня на карте ограничение: сотня в день.

Мелания, почти не разговаривает со мной. Но и не гонит.

– Ты не хочешь возвращаться?

– Не хочу.

– Окей. Хочешь, мы поедем к нашему юристу и разорвем наш контракт?

– Зачем?

– Мне кажется, он нам мешает.

– Нам мешает твое хамство и безответственность. А вовсе не контракт.

Вздыхаю. Сложно спорить...

Мы едем в ее Центр.

Тусуюсь на стоянке с сигаретой, с телефоном у уха. Ухо уже отваливается!

Меня дрючит начальник охраны.

– Мирон Семёнович, я понятия не имею о чем речь! Я не водил тачку пьяный, это какая-то подстава. Какие посты в интернете?! Как я должен это опровергать?! Фотки? Ну вышлите мне эти фотки. Не понимаю о чем речь. Драка с Аксеновым? Я вас умоляю! Не было никакой драки, поинтересуйтесь у Аксенова. Тоже фотки?! Да как же меня заебали эти эльфы-фотографы. Можно я им втащу? Нет? Очень жаль. Но драки не было. Что?! Какой наркоманский притон, вы охуели там все что ли? Там чисто. Нормальные люди живут, ясно? За базаром следите. Это дом моей жены. Вот когда Софья Алексеевна прилетит, я обязательно перед ней отчитаюсь!

После начальника охраны, говорю с матерью.

– Нет, я не пьяный и не обдолбанный. У нас все нормально. Ну мы же не пленники, верно? Моя жена захотела немного побыть дома. Нет... У себя дома. Ну что я могу поделать, если у нее такой дом?! Она же не наследница графини Данилевской. Обычная девочка из интерната. Нет, она не хочет обратно. Представь себе, может не хотеть!

Прикуриваю вторую сигарету, загибаясь от спазма в желудке.

– Не надо ей звонить!
– цежу раздраженно.
– Она сейчас занята в благотворительной акции. Мам, чего тебе надо, а? У тебя времени дохуя мне мозг выносить? У тебя что - вино кончилось? Чего ты активизировалась то, не пойму?? Я тоже здесь, да. Хочешь, приезжай , поучаствуй, здесь нужна помощь. Нет? Ну, давай, тогда...

Скидываю.

Тетка!

– Да, Юлия Викторовна. Что-то срочное? Я просто говорить не могу сейчас...

– Имей в виду, если твоя детдомовка сбежала, чтобы выставить нас перед Софьей Алексеевной тиранами, которые ее обижают...

– Ой, угомонитесь там, кому вы нужны?!

Скидываю.

Перезванивает.

– Чего надо??

– Юлия погорячилась с тоном, - отвечает ее муж.
– Мы никоем образом не хотели обидеть Меланию. Можно я задам личный вопрос?

Нет!

Закашливаюсь дымом.

– ...А Мелания, случаем, не беременна уже?

Ох... Да мы пиздец как ещё далеки даже от попытки!

– Вы узнаете об этом последними.

Снова скидываю.

А это ещё императрица не звонила.

Да, я помню что проебал собеседование.

Стреляя сигаретой в урну, возвращаюсь к Мелании.

Я сегодня зайка. Ротом говорить "извини" я не умею, тут надо признаться, логопед по детству не доработал, поэтому говорю "извини" всеми доступными способами.

Конкретно сейчас - на подхвате. И страшно спросить, когда она планирует закончить. Зыркает на меня своими строгими взглядами.

– Чем-то помочь?
– подхожу.

– Да. Вот, держи. Это список типографий. Их надо все обзвонить, и спросить, не хотят ли они поучаствовать в благотворительном проекте и распечатать бесплатно нам буклеты для акции.

– Спят и видят...

– Что?

– «Jawohl Mein general»! А если я никого не уговорю?

(пер.Будет сделано, мой генерал.)

– А ты уговори. Скажи что эти буклеты могут увеличить количество спонсорской помощи в тысячу раз! И что мы обязательно пропиарим их в презентации акции как спонсоров.