Копи Царя Соломона. Сценарий романа

Возникает иллюзия огненного флага.

Постепенное затемнение.

***

Общий план – горящая панель автомобиля

Камера отъезжает назад, мы видим, что это был оптический обман, и панель была просто в мигающих огоньках. Стрелка показывает скорость, она не должна быть меньше 200 км, потому что молдаване не ездят с меньшей скоростью по проселочным дорогам. Темный затылок водителя. Крупно лицо Натальи, у нее дрожат губы. Лоринков глядит на нее с легким недоверием, но уже начинающимся проклевываться сочувствием.

– Старая семейная история, – горько говорит Наталья.

Ретроспектива.

Горит пламя. Это золотой купол здания в центре Кишиневе. Оттуда раздается звук органа. Величественная музыка. Отъезд камеры, крупно – несколько мужчин, которые стоят на ступеньках здания. На головах мужчин надеты каски – ярко-оранжевые, – и они в них выглядят абсолютными, 100—процентными идиотами, потому что это самый центр летнего, европейского (Советский Союз еще оплачивал молдавские счета – прим. В. Л.города. Идет смеющаяся молодежь, мужчины в роговых очках, как у Вуди Алена, девушки одеты, как французские киноактрисы. По контрасту с проходом Натальи и Лоринкова по Кишиневу 2010 года, мы видим затонувшую Атлантиду – место, где люди умели одеваться, выпивать, не обблевывая потом тротуары, и даже работать. Это очень похоже на Прагу или даже Париж (само собой, бюджетный вариант этого города – прим. В. Л.).По контрасту с этой самой настоящей довоенной Европой, люди, столпившиеся на ступенях здания, откуда раздается музыка органа, типичные советские служащие. Кирпичные, ничего не говорящие об интеллекте обладателя, лица, обрюзгшие, глаза оловянные… Одеты в костюмы, типичные советские костюмы.

Яркая вспышка озаряет лица мужчин.

Они расслабляются, снимают каски. Общий план – их только что сфотографировали… Мужчины обращают лица к самому маленькому ростом. Крупный план – у него каблуки сантиметров двадцать, не меньше. По мимике, по жестам, мы определяем, что это вожак стаи. Никто ничего не говорит, но у нас создается впечатление, что по любому щелчку коротышки вся группа с удовольствием сделает ему минет, почистит обувь, принесет то, не знаю что, и совершит тому подобные подвиги. Мужчина говорит:

– Органный зал Кишинева, товарищи…

Снова громкая музыка органа.

– Мы первая республика СССР, получившая себе такой зал, товарищи! – говорит коротышка.

Собравшиеся радостно и очень Тепло – прямо как читатели Славы Сэ или Марты Кетру, – улыбаются. Мужчина с фотоаппаратом бегает вокруг – все принимают картинные позы советского Обсуждения, – а другой, с немытыми волосами и блокнотом, тщательно все записывает.

– Стоит отметить отличную работу Стройтреста товарища Кацмана! – говорит коротышка.

Товарищ Кацман – мы узнаем бедолагу-ветерана, который раскроил себе голову в тюрьме, – краснеет, картинно скромничает… (сейчас он похож на писателя Шаргунова, который отнекивается от звания «надежды русской литературы», которым его наградил писатель Прилепин, за что писатель Шаргунов сейчас назовет писателя Прилепина глыбищей – прим. В. Л.)…делает вид, что он здесь не при чем.

– Ну и товарищ Хершель постарался! – говорит коротышка (мы понимаем, что это глава республики).

Показан отец Натальи, который тоже картинно скромничает. Коротышки треплет его по плечу. Все заходят в зал. Там, посреди сцены, играет на органе милая девушка, в которой можно уловить черты коротышки. Они явно состоят в родственной связи.

– Доча, – ласково говорит коротышка.

– Теперь ты довольна? – говорит он.

– Играй, играй, человеком станешь! – говорит он.

– Па! – капризно дует губы дочка.

– Я в цирке сто лет не была! – говорит она.

Короткая ретроспектива. Начало строительных работ. Гигантский котлован. Пачка советских газет: «самый большой цирк СССР в Молдавии!», «По просьбам трудящихся…!», «телеграмма Брежневу!». Снова Органный зал. Папа-глава республики смотрит на дочь ласково… Играет орган… Это Бах… Затемнение…

Салон автомобиля – это попутка, которая подбрасывает Наталью и Лоринкова. Играет мрачная музыка.

– Это что? – спрашивает Лоринков на румынском водителя (девушка разговаривает с ним на английском – прим. В. Л.)

– Бах, – говорит водитель.

– «Радио – Релакс», – говорит он.

– Можно чего-то повеселее? – спрашивает Лоринков.

Силуэт водителя, пожатие плеч. Протягивает руку к мигающей панели.

– Как сталкивались в небе самолеты… – поет певица Мара.

Снова Органный зал, причем орган исполняет песню певицы Мары «Самолеты» (такой вот каприз сценариста – прим. В. Л.).Потом, конечно, Баха. Папа-глава республики фотографируется на сцене с дочкой, потом с мужчинами – они опять надевают каски, отчего сюрреалистичность происходящего лишь усиливается, – и спускается в зал. Садится. Видно, что он наслаждается Органным залом, как игрушкой. Так мужчина, купивший первый автомобиль, прыгает на сидениях и открывает-закрывает двери, крутит руль, хвастается напропалую…

– Чистое золото! – говорит он хвастливо корреспонденту.

Тычет пальцем в потолок зала. Лепнина и правда позолоченная.

– Товарищ Кацман расскажет… – говорит глава республики снисходительно, как Мисс Мира, передоверившая пообщаться с «Радио Зимбабве» конкурсантке, занявшей второе место.

– Да мы что… – смущается товарищ Кацман.

– На украшение Органного зала МССР ушло 30 тонн золота, – говорит он.

– Это на 10 тонн меньше, чем на дворец Долмабахче в Стамбуле, – говорит он.

– Только если роскошь Долмабахче доступна лишь нуворишам Турции, – говорит он.

– То наш Органный зал доступен всем трудящимся… – говорит он.

Ретроспектива. Цепочка людей, разгружающих самосвал с кирпичиками. Один из кирпичиков блеснул на солнце, и мы понимаем, что это золото… Реторты… Напыление… Внезапно руку одного из людей в цепочке останавливает другая рука. Крупно показано, что она в перчатке. Типичная «рука злодея».

– А занимался непосредственно напылением товарищ… – говорит Кацман.

И тут показано крупно лицо самого неприметного из группы. Типичный молдаванин 70—х. Усы подковой и удивленные глаза человека, к которому в дом ворвались незнакомцы, которые, вместо того, чтобы убить и ограбить, побелили стены, починили унитаз, поставили новую мебель, и заставляют чистить зубы два раза в день. То есть, смесь обиды, удовольствия, удивления, недоумения… Он коротко кивает, улыбается, блестит его золотой зуб…