Корабль поколений

— Стоп. А следы от двигателя? Он же нехило так излучает.

— Да, следы от двигателя видны далеко. Но они тоже исчезли в тот момент, когда зонд перестал отвечать на запросы.

— Как будто в черную дыру провалился! — воскликнул Альтаир а потом вдруг задумался…а что если и правда… там есть черная дыра? Если рядом с ней нет звезды, то… у нее нет акреационного диска. А значит, ее не видно.

— Тогда мы бы зафиксировали гравитационную аномалию, — возразил Леберман, — черная дыра, особенно, если она массивная, должна влиять на другие тела, на близлежащие звезды, на планеты Солнечной системы, в конце концов, вносить возмущения в их орбиты.

— А вот это надо проверить, — вмешался Лю Минцюань, — Скажем, что мы подозреваем черную дыру, и пусть на Земле высчитывают на их суперкомпьютере, как она могла повлиять на орбиты планет. Может быть, это как раз объяснит некоторые отклонения от расчетной модели.

— А тебя не смущает тот факт, что черная дыра бы изменила траекторию нашего звездолета? Причем, гораздо сильнее, чем орбиты планет Солнечной системы, — ехидно сказала Альтаир.

— Это могла бы быть… мини черная дыра, — нашелся Лю Минцюань, — у неё гравитация не такая сильная.

— Мини черная дыра? — переспросил Леберман, покачав головой. — Теоретически возможно, но невероятно маловероятно. К тому же, они очень быстро испаряются из-за излучения Хокинга.

— Но это звучало бы интересно в отчете, — заметил Самсонов-старший. — Экзотическая гипотеза для оправдания потери высокотехнологичного оборудования. Плюс, это бы отвлекло внимание от нашего решения вернуть зонд, не завершив поиски.

— Хорошо, — сказал командир. — Зафиксируем в отчете гипотезу о мини черной дыре. Но это должно быть не единственное объяснение. Лев, что еще ты можешь предложить?

Леберман задумался.

— Как я уже говорил, можно предположить, что зонд столкнулся с… нет, не с микрометеоритом, а с крупным астероидом. Хотя… это тоже маловероятно, учитывая, что мы не засекли никаких крупных объектов на его пути.

— А что, если это был искусственный объект? — вдруг предложил Альтаир. — Какой-нибудь старый космический мусор, оставшийся от древней цивилизации?

— Это интересно, — сказал Лю Минцюань. — Заброшенный спутник, древняя космическая станция… Что-то, чего мы не видим с помощью наших телескопов, потому что оно сделано из материала, не отражающего свет или поглощающего излучение. Ну или просто потому, что эти объекты слишком далеко.

— Это звучит бредово, — пробурчал Леберман, — но, с другой стороны, мы же ищем внеземную цивилизацию. Может быть, мы уже столкнулись с ее отголосками.

— В любом случае, это лучше, чем просто сказать, что мы потеряли робота, — сказал Самсонов-старший. — Давайте включим в отчет и эту версию. Что-то вроде: «Не исключено столкновение с искусственным объектом неизвестного происхождения, что указывает на возможность существования в данном регионе космоса следов внеземной цивилизации». Звучит солидно, да?

— Слишком солидно, — возразил командир. — Если мы напишем такое, от нас могут потребовать немедленно начать поиски этой цивилизации. А у нас нет на это времени и ресурсов. И мы будем болтаться в космосе в бесплодных попытках найти «зеленых человечков» вместо того, чтобы лететь на Проксиома Центавра b.

— Хорошо, смягчим формулировку, — согласился Леберман. — «…что указывает на возможность существования в данном регионе космоса артефактов или следов активности, которые могут быть связаны с внеземной цивилизацией в далеком прошлом».

— Так лучше, — кивнул командир. — Михаил, учти все это при составлении отчета. Мини черная дыра, древний космический мусор, астероид… Сделай акцент на технической неисправности, вызванной столкновением с чем-то незарегистрированным. Подчеркни, что поиски были исчерпаны, и дальнейшие попытки приведут лишь к неоправданным затратам ресурсов и времени.

— Мы, и правда, отправим в ЦУП весь этот бред? — удивленно спросил Альтаир.

— Ты же и предложил этот бред, — усмехнулся Михаил.

— Это была… шутка.

— В каждой шутке есть доля правды.

— А ты предпочитаешь прямо сказать, что мы «просрали зонд»? — ехидно проговорил командир, посмотрел на Альтаира.

— Это как-то… слишком грубо.

— Но это правда. Мы дали команду на возврат зонда, а потом потеряли с ним связь по неизвестной причине. Именно так это выглядит со стороны. И наш отчет будут читать различные чиновники. И из Комитета по этике, и всевозможные ведомства по надзору и проверке. Если мы скажем как есть… мы опозорим Департамент космонавтики. Нужно… подбирать политкорректные выражения.

— Понял, — удрученно сказал Альтаир, покидая рубку.

Глава 96

2636 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 38343 а. е. (примерно 0.61 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 25 лет и 10 дней

Альтаир стоял в наблюдательной комнате, смотрел на звездное небо и думал о последних событиях. С детства ему говорили, что он родился в коммунистическом мире, где человек человеку друг, товарищ и брат, и что он один из первых, кому посчастливилось родиться в космосе, и выполнить великую миссию — открытие других миров. Но вот сейчас, когда он узнал о подковерных интригах и политических играх, его счастливый мирок трещал по швам. И чем больше Альтаир думал обо всем этом, тем больше разочаровывался в человечестве.

В космосе, казалось, всё было проще и понятнее: звезды, галактики, законы физики. Здесь же, на борту «Красной стрелы», царили те же самые человеческие пороки, что и на Земле, только усиленные изоляцией и осознанием того, что от их решений зависит судьба всей человеческой цивилизации.

Альтаир вспомнил разговор с отцом. Тот старался его успокоить, убеждал, что всё делается ради общего блага, что иногда приходится идти на компромиссы и приукрашивать действительность, чтобы достичь поставленной цели. Но Альтаиру это казалось ложью, прикрытой красивыми словами.

Он посмотрел на далекую звезду, которая когда-то была домом его родителей и который он никогда не увидит: Солнце, от которого они удалялись всё дальше и дальше, Земля, о которой он знал только по голограммам и рассказам старших. Он представлял себе, как там сейчас живут люди, как они радуются и страдают, как они борются за власть и ресурсы, как они пытаются изменить мир к лучшему и как терпят неудачи. И ему становилось тоскливо.

«Может быть, я слишком наивен, — думал Альтаир. — Может быть, без лжи и интриг невозможно управлять такой сложной системой, как человеческое общество. Может быть, я должен принять правила игры и перестать верить в коммунистический рай, который, судя по учебнику, уже давно построили».