Корейский для начинающих

– Вы всё ещё дуетесь на меня из-за билета? – спросил Юн Сон, опережая моё желание взглянуть на него с подозрением.

– Да, - честно ответила я. – Это слишком внезапно. Это шло вразрез с моими планами, да и учёбу придется пропустить…

– Вы же знаете корейский выше преподаваемого уровня, сами говорили, - моментально припомнил он, заставив меня недовольно поджать губы в ответ на его улыбку.

Чёрт возьми, и почему, когда я смотрю на него, хочется забыть про его ехидство и подколы, стремление заставить меня плясать под его дудку? Что в нём такого особенного, что уже сейчас мои только что поджатые губы сами собой расплылись в ответной улыбке, и так же сам собою вырвался смех? Меня как будто переключили с одного канала на другой. И то было совсем не ржание коня, и не кокетство, а просто смех – так должна смеяться нормальная девушка, а не быдло, орущее матом на Сеульском вокзале. И откуда у меня появились силы, чтобы изменить испорченное его выходкой настроение и просто плыть по течению, отметая все «против»? В какой-то момент я почувствовала свободу и независимость от своей группы, я могла получать удовольствие от общества этого человека, от Сеула, который, к слову, всё же не был так плох, и попытаться перестать быть колючей, как ёж, забыть все свои недостатки и комплексы и научиться различать в как будто насмешливых речах Юн Сона искренние комплименты. Ведь Юн Сон назвал меня красивой… Только осознав это, я почувствовала не гордость, не очередную победу над каким-то понравившимся мне юношей, а просто приятное тепло, греющее сердце.

Юн Сон не груб, а просто прямолинеен и внимателен к мелочам – всего лишь склад характера, который я постоянно определяю как внешний снобизм и сарказм. Он современен в речи, а не то, чего я ожидала от взрослого мужчины, корейца, которых я поневоле ровняла под одну гребенку. Возможно, мне предстоит узнать о нём немного больше, но, сделав маленькое открытие, я уже чувствовала себя спокойнее и зареклась больше не огрызаться, а попробовать быть девушкой…

Сумерки едва занимались; минуя пробки, мы успели добраться до телебашни до заката. Взяв только деньги и фотоаппарат со вспышкой под заинтересованный взгляд Юн Сона, я оставила вещи, зачарованно поглядывая на гору Нам, из самой вершины которой подобно нераспустившемуся тюльпану вырастала сеульская телебашня, пока ещё не освещенная прожекторами. Мы торопились до заката, посему выбрали наибыстрейший способ добраться до вершины – на фуникулере, что позволило сделать мне отличные фотографии прилегающей местности и отдаляющегося города. Юн Сон лишь тихонечко наблюдал за мной, изредка указывая наилучший вид для съёмки. Безумно красивый пейзаж открывался уже с холма у основания башни. Я хотела осмотреть ещё выставочный и концертный залы на нижнем этаже, но, к сожалению, нам пришлось поторопиться наверх, чтобы уловить наступающий закат – как обычно, день здесь сменяется ночью в считанные минуты.

Юн Сон пропустил меня в лифт первой, где пришлось немного потесниться из-за наплыва туристов, что было неудивительно для этого времени суток. Несмотря на остановки, чтобы выпустить людей на этажах, где располагались рестораны, скоростной лифт быстро домчал нас до одной из смотровых площадок “N Seoul Tower” – так называется телебашня.

Я почти забыла про присутствие Юн Сона, прилипнув к панорамному окну с видом на зажигающий огни город и саму башню уже освещенную прожекторами, которые включились, наверное, когда мы ехали на лифте. Оказалось, что на соответствующих по направлению окнах смотровой площадки показаны расстояния в километрах до разных городов мира… Не переставая восхищаться, я настроила фотоаппарат, но, к несчастью забыла, что внешняя вспышка включена, поэтому первый же кадр не получился, отразив от стекла внутреннее пространство площадки и… задумчивое лицо Юн Сона, очень красивое в дымке блика вспышки, показавшееся молодым, только серьёзные глаза выдавали возраст. Небо стремительно темнело, а я, не переставая, носилась из стороны в сторону, снимая Сеул со всех сторон, пока меня не остановил Юн Сон, буквально схвативший за плечо.

– Анна, вы не думали, что так активно занимаясь фотографией на память, вы упускаете самое главное – настоящее, то, что происходит сейчас, от чего можете получить удовольствие и не глядя в видоискатель?

Я опустила фотоаппарат, пристыженно глядя на спутника, а тот просто развернул меня к окну, положив ладони на мои плечи. Насколько же он был прав, укоряя меня в суматошности, свойственной, наверно, почти всем туристам, что без остановки щелкали камерами вокруг нас. По-новому взглянув на раскинувшийся на далёкие километры Сеул, я вдруг ощутила блаженство, вот она – ценность момента, когда впереди открывается неизведанная вселенная, словно ты паришь над городом, забывая мыслить, существовать… Подобная красота, конечно же, должна остаться на фотографиях, но они ничто по сравнению с личным присутствием… С моментом, когда подобное происходит на самом деле, когда с одной стороны из-за туч всё ещё пробивается солнечный свет, а с другой наступает ночь, наряжая город огнями, точно ёлку на Новый Год.

Вереницами, одна за другой, зажигались целые улицы дорожных фонарей, опоясывая «ёлку» гирляндами. Машины носились внизу, их силуэты постепенно растворялись в наступающей темноте, оставляя только красные и жёлтые «глаза» фар и стопов. Всё было так волшебно, эфемерно, будто это всего лишь сон, который развеется поутру. А ещё эти тёплые ладони на моих плечах и улыбка в неярком отражении стекла из-за приглушенного освещения на смотровой площадке.

– Очень красиво, - тихонько и почти бесстрастно сказала я, хотя внутри бушевало неподдельное восхищение, едва не превратившее меня в Гюнай; ещё немного и я бы начала кружиться в странном танце. – Даже не знаю, что сказать…

– Просто наслаждайтесь, - ответил он, убирая руки с моих плеч. – Я отойду к автомату с водой, - предупредил Юн Сон и оставил меня наедине со своими мыслями. – Вам что-то взять?

– Нет, спасибо, - отстраненно отозвалась я, пытаясь осознать нахлынувшее счастье, что я не дома, не в рутине, а в Сеуле – городе моей мечты, что смотрю на него не через монитор компьютера, а могу почти прикоснуться к жизни своей мечты.

– Анна? – внезапно донёсся до меня голос, на который я сразу же откликнулась и не подумав, что вряд ли здесь мог быть кто-то из своих.

Передо мной, откуда ни возьмись, выросла статная фигура молодого мужчины, облачённого в стильные закатанные до колен джинсы и светлую свободную футболку с расфокусированным изображением Майкла Джексона на груди.

– Алестер?
– удивленно проморгалась я, подумав, что это, наверное, галлюцинация.

– Я думал, что вы уехали в Пусан…

– Я… Я осталась ещё на пару дней в Сеуле…

– А ваша группа? – спросил он с непривычным английским акцентом, по которому не всегда легко было разобрать слова.

– К сожалению, они уже на пути в Пусан, - отозвалась я, внезапно ощутив, что шея скоро переломится под тяжестью ремня фотоаппарата.

До этого его яркая улыбка вдруг потухла, видимо, случайно столкнувшись со мной, Алестер надеялся увидеть Гюнай – как это мило.

– Гюнай, наверное, очень устала, мы всю ночь прогуляли на Хондэ, а потом просидели на веранде хостела, - поведал он искренне, невольно вызвав у меня прилив радости за подругу.

– Вот как? – хитренько ухмыльнувшись, сказала я, а Алестер вдруг полез в карман и достал оттуда знакомую мне заколку Гюнай в виде бантика.

– Она забыла это на столе на веранде, - пояснил он, протягивая мне вещицу.

Странно, неужели он всё это время таскал заколку с собой? Я едва не растаяла от умиления.

– Ваш знакомый? – Юн Сон появился из-за спины, но по выражению лица мне показалось, что он хотел спросить: не пристают ли ко мне?

– Да, мы жили в одном хостеле на Хондэ, - по-корейски ответила я под непонимающий взгляд англичанина, не знавшего и слова этого языка. – Это Алестер, Алестер – это Пэ Юн Сон щи, - по привычке добавила я приставку вежливости, позабыв, что наверняка он может счесть это частью имени.

Они вежливо пожали друг другу руки, но тут на лице Алестера постепенно стало появляться странное выражение, кажется, он узнал моего спутника.

– Пэ Юн Сон? – переспросил он, убеждаясь. – Вы, случайно, пару лет назад не занимались проектированием студии звукозаписи в Лондоне? – и добавил название, которое я ни за что бы не смогла запомнить.

– Возможно, - уклончиво ответил тот, бросив на меня косой взгляд, говорящий, что ему не слишком-то нравятся подобные разговоры.

– Точно, - убедился Алестер. – О вас тогда все говорили, едва смогли заполучить вас…

Я с удивлением обнаружила, что Юн Сон довольно известная личность в узких кругах. Совпадение, конечно, но мой английский знакомый распалялся не на шутку, периодически поглядывая на меня, видимо, удивляясь, что я – ничтожная блоха - нахожусь в обществе такого человека. Впрочем, слушая хвалебную речь, я поневоле присматривалась к спутнику внимательнее, ощущая некую гордость. Надо же, известный архитектор, делал проекты в Лондоне – я же говорила, что он не с проста так дорого одет и разъезжает на дорогой машине…