Корни и побеги (Изгой). Роман. Книга 3

– Тогда берём, - постановил Коробейников, видимо, ознакомленный хозяином с неустойчивым семейным положением пришельца.

– Володя, запри дверь, - попросил Сергей Иванович, - больше нам никто не нужен.

Когда распоряжение было выполнено, тамада поднялся и, оглядев всех добрыми глазами, радующимися нечаянному застолью в хорошей компании, произнёс, наконец, долгожданный первый тост:

– За Володю, за боевую награду, за таких вот русских парней, которыми богата наша Родина, и с ними нам чёрт не страшен. Здоровья тебе, сынок!

– Ура! – коротко откликнулся Коробейников, и все потянулись со стопками к герою застолья.

У него запершило в горле, на глаза навернулись непрошенные слёзы, и стало плохо видно протянутые стопки и дружески улыбающиеся лица. «Хорошо бы так было всегда, хорошо бы и вправду у него был такой отец, хорошо бы иметь родственниками всех за столом».

Только выпили, как последовала команда:

– Наваливайтесь на пельмени, пока горячие. Каждый ухаживает сам за собой, и все вместе – за Зосей.

Впервые попробованные русские пельмени оказались такими вкусными, что Владимир дважды добавлял их в глиняную миску, обильно смазывая, по примеру опытных соседей, жгучей горчицей. Остальные, включая юную даму, тоже не отставали, и объёмистое блюдо неожиданно опустело.

– Саша, выкладывай остатки из кастрюли, - попросил Сергей Иванович, - и прекратите есть, - обратился к остальным. – Павел, уволю.

– Виноват, - поднялся тот, - согласен на штрафную, - достал из ведра с холодной водой новую бутылку водки, мастерски вскрыл и поставил на стол.

– А я сразу и не заметил, - обратился Сашка к Владимиру, завистливо разглядывая издали орден. – Когда успел? Ну и шустряк!

– Володя, рискуя жизнью, один уничтожил целый отряд вооружённых до зубов «зелёных» бандитов, - сердито объяснила, медленно и старательно выговаривая слова, заметно опьяневшая от не девичьей дозы алкоголя Зося, - и спас ценный груз стратегического сырья, который нужно было срочно доставить в Минск.

– А-а-а, - стушевался шутник, не ожидавший отпора с фланга. Сидящий рядом с защитницей Коробейников отвернулся, старательно перелопачивая бедную капусту, будто сказанное его не касалось. А у Владимира от неожиданности чуть не выскользнул и не плюхнулся обратно в миску недожёванный пельмень.

– Я много читала о героях революции, гражданской войны, войны с фашистами, и мне всегда представлялись необычными люди…

– Такими, как озверелый Данко, прущий с вырванным окровавленным сердцем напролом впереди отупевшей толпы? – спешил взять реванш скептик. – И теперь растерялась и не знаешь, можно ли к ним отнести простого и давно знакомого шофёра?

– Сашка, не заводись, - попытался охладить болезненный выпад младшего товарища Сергей Иванович.

– Уверяю тебя: можно. Я видел его однажды в деле и знаю, что когда припрут к стенке тихоню, то и два отряда сокрушит. Зачиталась ты, подруга, нахлебалась сверх меры литературщины, а в жизни всё не так.

– И правда, Зося, какой я герой? – заторопился смягчить накал закипавшей перепалки то ли герой, то ли нет. – Всего лишь по случаю, с трудом и страхом отбился от людей, которые угрожали моей жизни. В такой ситуации даже в кролике просыпается волк. А вот рядом с вами сидит настоящий герой. Павел Александрович почти каждый день сознательно ради нашего спокойствия рискует жизнью, разыскивая и уничтожая лесных бандитов, а наград у него – не счесть.

– Какой вы, Володя, - укоризненно попеняла недовольная самоуничижением выбранного героя комсомольская максималистка.

– Согласен, - вклинился неугомонный спорщик, - осознанный подвиг – это и есть героизм, а неосознанный, случайный… - он и есть случайный, возможный даже у труса.

– Могу и я тебя заверить, - не выдержал и Коробейников, - знаю по опыту войны, что все подвиги случайные. Никто и никогда, будучи в здравом уме, не готовится заранее лишиться жизни, если не самоубийца, конечно.

– На этом и порешим, - прервал затянувшиеся дебаты тамада, - что собрались не зря. Павел, тебе второе и последнее предупреждение.

– Сейчас исправлюсь. Тебе, Зосенька, конечно, снова полную?

– Чуть-чуть.

– Остальных не спрашиваю, будучи убеждён в их неисправимой алкогольной зависимости.

Надёжно ухватив стопки, компания ожидающе уставилась на старшего.

– За наш советский народ! – торжественно провозгласил он, и все согласно опорожнили «хрустальные бокалы», но Сашка успел неуступчиво пробормотать: «За наш белорусский», а Владимир, следуя ему, мысленно: «За наш немецкий».

Когда снова принялись за пельмени, Сергей Иванович попытался урезонить неисправимого националиста:

– Опять ты за своё?

– А что делать, если я не знаю такого придуманного народа? – Сашка, взвинченный размолвкой с Анной, всё никак не мог успокоиться.

– Давайте добавим тогда за дружбу народов, - предложил компромиссный друг, которому тоже не понравился тост и то, что пришлось чествовать народ-победитель.

– Молодец, Владимир, - похвалил настоящий герой и, не ожидая распоряжений тамады, быстренько разлил остатки водки по стопкам.

Выпили дружно и лениво и разборчиво затыкали алюминиевыми вилками, разрушая закусочный ансамбль.

– Надо перекурить, - поднялся Коробейников. – Зося, составишь компанию?

– Нет, - грубо отказалась рыжая вредина, - мы с Володей.

Отвергнутый ястребок сокрушённо вздохнул.

– Поделись, брат, чем ты их приманиваешь? Всё-то около тебя симпатичные женщины. Почему мне не везёт?

– Оперенье, наверное, отпугивает, - вклинился вездесущий Сашка.

– Ну и язычок у тебя, парень, - нахмурился командир ястребков, мельком оглядывая новенькую форму НКВД. – А впрочем, может быть, доля истины в словах юнца есть. К зиме слиняю, дострою дом, и тогда слетятся к готовому гнезду лебёдушки.

– Или куры, - не унимался Сашка.

– Хватит! – строго прикрикнул старший и спросил Коробейникова: - Хочешь уходить из НКВД?

– Надо: не прижился в стае гадкий утёнок. Пойду напарником к Владимиру. Возьмёшь?

– Хоть сейчас.

Коробейников удовлетворённо засмеялся.

– Придётся одному смолить.

– Я с тобой, - вызвался чуткий Сергей Иванович, уловив тоску в голосе бравого ястребка.

Компания распалась. Старшие вышли к калитке, Сашка убежал домой, проверить, не вернулась ли Анка, а Владимир с Зосей ушли за дом, где была скамеечка.